И пусть речь пойдет уже о втором классе, человека, принадлежащего к касте сеятелей доброго, разумного, вечного я встретил именно на второго год обучения. Анна Никифоровна – «железная леди» моего детства. Широкая душа, не ведущая полутонов: любовь или кара возведенные в абсолют, с одним но, оба этих сильных чувства продиктованы справедливостью. Каждая из групп – облюбованные или наказанные не испытывали друг к другу особых претензий ибо в глубине души понимали откуда растут корни такого происхождения. Более того одним хорошим поступком ты не покупал индульгенцию на будущее, так и баловство не выписывало тебе волчий билет – так что, все зависело от тебя, в каком кружке будешь состоять ты. Как старому коммунисту Анне Некифоровне был важен не столько человек, а модель его поведения. Если ты на стороне созидания – честь тебе и хвала, пытаешь сделать подножку прогрессивным тенденциям – будем переучивать.
А учить этот человек умел. Попади я в первый класс на пару лет позже и мной бы занялась когорта учителей из перестроечной народной мудрости, стопы которых направились в педагогический институт либо от полной бесталанности, либо в поисках наикротчайшего пути к декретному отпуску.
В меня базу закладывали функционеры старой школы образования, а уж они, кто бы что не болтал на волне модной сейчас демонизации СССР, знали, как дела делаются.
У многих семейств существует традиция, собирать нечто похожее на домашний алтарь. Как правило его составляют предметы, повествующие об основных вехах в истории семейства. Вот локон первенца, его первая обувка и т.д. От школы обычно остаются дневники или тетрадки с наиболее каллиграфическими образцами почерка. Так вот, я оставил только одну – тетрадь по музыке, ученика 2-Г класса. Эти замечательные советские песни с оттенком пропаганды, но чего! Любви, дружбы, чувства долга и любви к Родине, не потому что так надо, а через восхищение ее природой, целеустремленными людьми, чувстве братства и единения.
Сейчас, нет смысла лицемерить, мне плевать на подавляющее большинство людей, которое меня окружают, уверен, это чувство глубоко взаимно и ко мне. Нажива, жажда личного успеха и многие другие «добродетели» капиталистического мира сделали нас такими. Однако, поставь меня перед строем людей, и скажи: «Дмитрий, у них есть такая же тетрадка по музыке за второй класс, как и у тебя» и их проблемы и чаяния я буду воспринимать, как свои.
Особенно яркое впечатление настигло меня 9 мая того же года. Обычная чехарда в классе за пять минут до звонка на урок и вот входит женщина. Часть твоего сознания говорит тебе, что ты прекрасно знаешь ее, это твоя классная руководительница, перечит этому утверждению только количество наград, которое красуется на груди этого заслуженного человека. В моем детском воображении моментально пролетает мысль, а не она ли убила всех нацистов вместе с Адольфом Гитлером. Иначе, как еще можно описать этот звенящий иконостас.
Теперь, уже по пришествию многих лет, когда я вижу сюжеты об очередных ополоумевших бабах, которые ведут борьбу за непонятно какие права своего, как им кажется, обиженного пола, на практике подавляя псевдодеятельностью свои комплексы, у меня всплывает образ моей первой учительницы. Чтобы он смогла рассказать им, будь жива, о настоящих правах и обязанностях. Та, которая все время нас учила, что права человека приобретаются его поступками, а не желаниями. А пресловутая жажда свободы от всего, не что иное, как бегство от ответственности. Правда, никто не рассказывает, что очередной борец за разнузданность сталкиваясь со своей копией погружается в пучину безразличия, которую сам и породил.
Такой ты останешься в моей памяти, храбрая женщина, учитель собственным примером. Бесстрашный истребитель нацистов. Ах, как жаль, что ты не убила их всех.