Смрадной копотью тлела невызревшая рожь. В горле першило от едкого дыма пожаров. Два расчета истребителей танков рассредоточились среди пехотного взвода. Атака началась раньше, чем солдаты успели окопаться.
Наскоро выдолбив небольшую лунку, Селиванов расположился в ней вместе со своим вторым номером. Фашисты шли, сбиваясь вокруг танков, в надежде укрыться за их спасительной броней. Прямо на лунку Селиванова шел «тигр», ныряя стволом пушки словно хоботом, при каждой ямке и выбоине.
— Этого зверя надо остановить во что бы то ни стало, — скрежетнув зубами, подумал солдат, досылая в казенник тускло блеснувший медью патрон. Выстрел. Голубой молнией блеснул срикошетивший снаряд. Такие же молнии вспыхивали и на правой стороне башни танка.
— Наш ПТР лупит, — подумал Селиванов, тщательно прицеливаясь.
Семь раз стрелял по «тигру» истребитель. А тот ломился вперед, словно выстрелы были для него слабее комариного укуса. Фашист заметил, что за ним охотятся истребители и повернул ствол в ту сторону, где находился расчет ПТР, на какой-то миг показав Селиванову бортовую броню башни. Выстрел из танкового орудия слился с выстрелом противотанкового ружья. Геннадий невольно повернул голову туда, где должен разорваться снаряд. Взрыв взметнул ошметки чего-то невообразимого и среди них противотанкового ружья.
— Конец ребятам, — мысленно проговорил Селиванов и повернул голову к «тигру». Танк стоял, выбрасывая через смотровые щели желтоватый дым.
— Угодили, — удовлетворенно сплюнул Геннадий и взялся за автомат. Он так и не понял, что это именно его выстрел остановил бронированную громадину. Только после боя командир роты коротко сказал солдату:
— Будете представлены к награде.
Но получить ее Селиванов не успел. В январе 1943 года в одном из боев он получил тяжелое ранение. Почти весь год провалялся по госпиталям. А после выписки в родной, 93-й истребительный батальон, ПТР, уже не попал. Кто знает, почему один из солдат всю войну с первого до последнего дня крутится, как говорят, в самом пекле и ничего: ни раны, ни даже царапины, а другому одно ранение за другим. Геннадию Фроловичу Селиванову не везло.
Находясь в госпитале, он часто вспоминал начало армейской службы и первый год войны. В сентябре 1939 года молодого работника леспромхоза из Хор-Тагны призвали служить в армию. Рекрутские дороги привели Геннадия Селиванова на берег Тихого океана, где его определили матросом на минный тральщик морских частей пограничных войск. В этой должности он продолжает служить и после начала войны с фашистской Германией. Зная о существующей оси Берлин-Рим-Токио, тихоокеанцы со дня на день ждали нападения империалистической Японии и готовились к нему.
Каждый фронтовик знает, как томительны минуты перед атакой, когда повинуясь приказу, надо будет подняться из спасительного окопа, навстречу губительному вражескому огню, навстречу неизвестности. Но там минуты, а тут дни, месяцы, годы. Только в августе 1942 года Селиванов попадает в 116-ю бригаду морской пехоты, которая с марта была введена в бои за Вязьму и Великие Луки.
После второго ранения и госпиталя Геннадий вновь не попадает в свою часть. Вылечившись, он оказывается в разведроте стрелковой дивизии. Дважды ходил в тыл противника, дважды участвовал во взятии и доставке «языка». Но и здесь судьба не долго хранила его от пуль и осколков. В трех километрах от Витебска их взвод попал под массированный минометный обстрел. И Геннадий вновь получает тяжелое ранение.
Ранней весной 1944 года врачебная комиссия определила ему вторую группу инвалидности и списала вчистую.
В мае этого же года в Хор-Тагне появился нездорового вида солдат в короткой шинели с чужого плеча, в ботинках с обмотками. Дома его ждали мать, отец и две сестры с братом. Время было такое, что даже инвалидность не была веской причиной для отсиживания. Немного оправившись, Геннадий Фролович Селиванов снова идет работать в леспромхоз. В 1945 году на участке Таежный к лесозаготовителям пришла работать поваром Дуся Евдокия Петровна, так ее сейчас называют.
— Думал она только кашу варить будет, — смеется Геннадий Фролович, — а пришлось жениться. Выпили четвертинку водки на деревянном топчане вот и вся наша свадьба.
Собственных детей Геннадий Фролович и Евдокия Петровна не нажили. А без детей пусто в доме. Сначала они взяли на воспитание племянницу, а потом еще удочерили девочку-сироту. Обеих вырастили и дали образование. И теперь у Селивановых шесть внуков и одна правнучка.
Отходила душа после военного лихолетья, затягивались раны, понемногу забывались мелкие подробности. Но неожиданно в 1972 году один из боев, тот бой с «тигром» напомнил о себе.
Геннадия Фроловича вызвал, ныне покойный, председатель сельского Совета Иннокентий Федорович Шишкин и торжественно вручил ветерану орден Отечественной войны первой степени, за тот памятный бой. Не забыл, знать, ротный о подвиге солдата, если даже через тридцать лет награда нашла героя.
Несмотря на годы и недомогания, Геннадий Фролович Селиванов — страстный рыбак и любитель природы. Он много ходит по таежным урочищам и речушкам.
— Может быть, только это и держит меня на этой земле, — говорит он, — ведь живому, живое и снится.
К первому боевому ордену добавился второй, тоже Отечественной войны и тоже первой степени.
К боевым медалям добавляются юбилейные. А ветеран живет, борясь со всеми хворями, живет, чтобы показать, что человек в состоянии перенести все, ради вот этой земли, этой тайги, что называют одним емким и дорогим словом — Родина.
А. ТИМЧЕНКО (1989)
☆ ☆ ☆