1
Идея этого тестирования мне была подсказана одним достаточно и стойко известным, правда, в узких кругах человеком. Идея была, как представляется, весьма остроумной и результаты оказались вполне поразительными.
В экспериментальном тестировании участвовали несколько групп юристов или людей, так или иначе связанных с непосредственным применением законодательства. Публиковать место, время проведения эксперимента, а также персональный состав групп я не буду, поскольку изначально было обусловлено, что эти данные никому никогда не будут раскрыты.
В группу А вошли те, кто работал в прокуратуре, милиции, спецслужбах (кроме внешней разведки).
В группу Б вошли судьи, причём как судьи-криминалисты, так и цивилисты.
Группа В состояла из частнопрактикующих юристов, ни один из которых никогда не был судьёй.
Группа Г состояла только из таких частнопрактикующих юристов, которые хотя бы один раз были судьями в третейских судах (международном арбитраже).
Всем этим людям был роздан текст Постановления Правительства Российской Федерации, который также опубликован тут чуть ниже, дано право задавать ведущему эксперимент любые вопросы, на которые тот в свою очередь мог ответить или сослаться на незнание ответа, и дано задание (вот тут внимательнее!) обосновать законность и целесообразность принятия указанного постановления. Им также было сказано, что они могут, если считают нужным, внести предложения об изменении этого постановления, хотя они и были вполне честно предупреждены, что само по себе это постановление действительно было принято в указанную дату и это постановление действует поныне, правда, в несколько изменённом виде.
Выполнять задание предлагалось, опираясь исключительно на свои представления о ситуации в обществе и законодательстве. Последнее, это было подчёркнуто, существенно для эксперимента. Одновременно с этим было подчёркнуто и то, что никаких последствий для участвующих в эксперименте его результаты иметь не будут. Словом, они свободны, как судьи в совещательной комнате или как законодатели в парламенте. Пишите.
Вот теперь стоит показать и названное постановление.
Вам, конечно же, будет интересно, кто и как справился с заданием? Это интересно было и мне. Но… всему своё время. Конечно же я об этом расскажу. А пока что: а попытайтесь сами выполнить такое задание или организовать аналогичный эксперимент среди какой-то репрезентативной по некоторому признаку группы. Поверьте, будет очень и очень интересно.
2
Итак, как именно каждая из групп выполнила задание.
Группа А
прокуратура, милиция, спецслужбы, кроме СВР
Эта группа, все до одного без всякого изъятия исключительно обосновывала предъявленный им нормативный акт. Ни один из членов испытуемой группы не подверг его критике по существу.
Обоснование необходимости указанного акта было найдено в том, что множительная техника, которая перечислена в акте, может быть использована для
а) подделок ценных бумаг, денежных знаков, марок почтовой оплаты и акцизных марок;
б) размножения материалов недозволенного вида: порнографии, экстремистских материалов, пособий по изготовлению наркотических, психотропных, взрывчатых веществ, а также оружия и обучению опасным приёмам рукопашного боя;
в) этикеток для контрафактной продукции и размножения контрафактных книжных изданий;
г) изданий идеологического характера, в том числе религиозного и политического содержания.
По мнению представителей этой группы государственный контроль над использованием указанной техники поможет предотвращать преступную деятельность, представляющую угрозу, главным образом, именно для государства и управления государством. При этом делались ссылки на случаи использования поддельных материалов в обороте, изготовленных с использованием указанной техники.
Одновременно указано, что для реализации мероприятий, намеченных обсуждаемым нормативно-правовым актом, необходимо разработать документы инструктивного характера и систему учёта. Кроме того, более чем в половине работ была отмечена необходимость расширения штата правоохранительных органов и увеличение финансирования.
Группа Б
судьи
Эта группа совершенно не рассматривала вопроса, собственно целесообразности обсуждаемого нормативно-правового акта. Только половина из членов этой группы обсудили самую правомерность издания такого нормативно-правового акта именно Правительством. При этом все респонденты пришли к выводу, что сам по себе нормативно-правовой акт принят правомочным органом. Из последнего был сделан однозначный вывод о том, что этот акт, следовательно, правомерен и подлежит применению.
Тем не менее, значительная часть членов группы отметила, что в случае с нахождением регистрируемых устройств в частных жилых помещениях, правомерный доступ к ним с целью исполнения норм обсуждаемого акта будет сильно затруднён, так как весьма сложно, согласно этому мнению, будет согласовать нормы, гарантирующие неприкосновенность жилища и частной жизни с требованиями контроля над использованием указанных устройств и беспрепятственного доступа к ним с целью контроля. Такого рода «нестыковка» по мнению группы Б будет производить к большому количеству судебных споров.
К числу недостатков обсуждаемого нормативно-правового акта была отнесена нерешённость целого ряда вопросов, связанных с реализацией мер административного воздействия и, в частности, связанных с наложением штрафов и изъятием устройств, если только последние непосредственно не используются в преступной деятельности. Ряд судей указал на высокую степень опасности фабрикации «технических преступлений», реальной целью которой будет или обследование регистрируемых и эксплуатируемых устройств или их изъятие с последующим удержанием. Двое указали на криминогенный характер нормативно-правового акта, продуцирующего повышенные риски коррупции в виде взяток, злоупотребления властью и превышения полномочий со стороны сотрудников контролирующих органов. Отмечена также и невыработанность судебной практики.
Особо следует отметить, что один из участников этой группы прямо указал, что у него вызывает серьёзное сомнение конституционность этого нормативно-правового акта, а следовательно и применимость его вообще на территории Российской Федерации.
Группа В
частнопрактикующие юристы, ни один из которых никогда не был судьёй
Ни один из частнопрактикующих юристов из этой группы не признал обсуждаемый нормативно-правовой акт целесообразным. Они указали на то обстоятельство, что с помощью указанной техники невозможно сколько-нибудь качественное изготовление подделок, но зато вводится фактическое ограничение на использование вполне полезных устройств. Большая часть юристов провела аналогию с контролем над использованием и оборотом иных предметов, которые сами по себе могут быть орудиями преступлений. Один из юристов, например, выразил ироническое пожелание ввести регистрацию спичек и зажигалок именно на том основании, что они «могут быть использованы для создания пожаров». Юристы указали на то, что указанные в нормативно-правовом акте устройства никак не могут быть отнесены ни к особо критичным для прав и свобод человека предметам, таких как жилые помещения, ни к источникам повышенной опасности. Ряд юристов высказали уверенность, что истинные цели обсуждаемого нормативно-правового акта находятся не в сфере обеспечения общественной безопасности, а, напротив. они лежат в русле стремления власти установить контроль над правами и свободами людей, максимально сузив их, вследствие отсутствия способности власти их обеспечить. Эти юристы увидели в указанном нормативно-правовом акте стремление властей к репрессиям. В частности, было отмечено, что требование предоставления санитарно-медицинских сертификатов никак нельзя связать с тем, что используются именно цветные средства печати. А отсюда был сделан вывод, что такое требование направлено исключительно для создания дополнительных обязанностей у людей.
К числу недостатков нормативно-правового акта юристы отнесли полную рассогласованность этого нормативно-правового акта с иными актами, в частности, с актами, которые регулируют продажу и покупку устройств. Было указано, в частности, что при покупке и продаже этих устройств не предусматривается передача каких бы то ни было санитарно-медицинских документов, а кроме того, было отмечено, что далеко не все устройства и не во всех случаях имеют индивидуальные номера.
Однозначный вывод, который сделали практически все члены этой группы состоял в том, что обсуждаемый нормативно-правовой акт является актом направленным исключительно на «выращивание» коррупции с целью эксплуатации и дальнейшего давления на население, и представляет собою «изобретение, изобличающее в этих тенденциях власть». В качестве примера было указано на право неограниченного контроля и на право по произволу контролирующих заниматься, в частности, изъятием всего того, что такие «контролёры» сочтут порнографией, в то время как не существует никакого юридически осмысленного определения именно порнографии, а, следовательно, изъятие будет производиться именно произвольно по произвольному подозрению. Был сделан вывод о противоречии обсуждаемого нормативно-правового акта Конституции Российской Федерации как вводящему ущемления и умаления прав людей и граждан вне конституционных целей.
Группа Г
частнопрактикующие юристы, которые хотя бы один раз были судьями в третейских судах (международном арбитраже)
Эта группа оказалась самой краткой в своём заключении. Группа выработала единое мнение, которое свелось к следующему.
В соответствии с п. 3 ст. 55 Конституции РФ любые ограничения прав и свобод граждан возможны только и исключительно в соответствии с целями, которые указаны в этом пункте статьи 55 Конституции РФ. Кроме того, было указано, что целью существования государства Россия вообще и правительства — в частности является ни что иное, как защита и гарантирование прав и свобод людей, а обязанностью — их безоговорочное признание. В частности, признание свободы на распространение информации, в том числе и в цветном исполнении, права собственности и права на неприкосновенность жилища. Сами по себе устройства, перечисленные в Постановлении, а равно и их непосредственное использование сами по себе не создают ни одной из опасностей, в целях защиты от которых возможно конституционное ограничение прав и свобод людей и граждан. Кроме того, было отмечено, что все до одного мероприятия, указанные в Постановлении, не отвечают именно требованию «необходимости защиты от», однако являются именно ограничением прав и свобод людей и граждан как в виде умаления, так и в виде ущемления таковых. Из указанного был сделан однозначный вывод о том, что рассматриваемое Постановление представляет собою антиконституционную репрессалию и вообще не подлежит применению на территории Российской Федерации. В связи с таким выводом указанная группа высказала соображение, что необходимо провести расследование деятельности лиц, которые готовили и принимали названное Постановление, с целью выяснения наличия состава государственного преступления, угрожающего конституционному строю России.
3
Четыре группы юристов высказали своё мнение. Мало того — эти группы попытались своё мнение обосновать. отдельные детали обоснования или оценка грамотности такого обоснования особого значения, как представляется, не имеет, поскольку в данном случае речь идёт о некоторой тенденции, выявляющей, между прочим, некоторую профессиональную деформацию.
Ярким примером служит Группа А. Её представители оказались готовы к исполнению и только к исполнению, без размышления о том, а следует ли вообще тот или иной нормативный акт исполнять. Заметим, что небезызвестный президент Российской Федерации как раз начал своё президентство с рассуждения о «диктатуре закона». Заметим. что этот господин получил юридическое образование в весьма и весьма неплохом ВУЗе, где, наверняка, его обучали не совсем тому, о чём он говорил. Например, Олимпиад Соломонович Иоффе, между прочим — также имеет непосредственное отношение к тому же университету. Но факт остаётся фактом: представители вполне определённых профессий претерпевают, в общем-то, весьма грубую деформацию в своём понимании действия позитивных норм. Нормы воспринимаются ими как прямые предписания, о системном их истолковании, а тем более — истолковании критическом в контексте даже позитивного конституционного права вообще в этой группе и вопроса не стоит. Предполагается, что об этом должны думать другие.
Несколько взвешенней оказалась группа Б. Что и не удивительно, поскольку судьи, строго говоря, всё-таки заряжены, особенно в свободном состоянии, на то, чтобы, применяя норму, задумываться о таком способе её применения, который носил бы всё же системный характер. Судебное решение, особенно в случае принятия его в «свободном парении»: без подсказок и «указаний по применению», есть всё-таки личное решение судьи. Отсюда и раздумья, сомнения и колебания.
Группа В вполне представляет собою как раз гражданское общество в его полном непостоянстве и вечном брожении. Имманентным свойством именно гражданского общества является неукротимое стремление к свободе, которое может вырождаться в стремлении к произволу как ближайшему определению этой свободы. Юристы в этом случае лишь ищут обоснование ощущению поиска свободы.
А вот группа Г, которая представляет группу представителей особенной группы как раз гражданского общества, изначально призванной заниматься стабилизацией такого общества, будучи, тем не менее, его частью, но, в отличие от представителей группы Б, свободную от какого бы то ни было стереотипа учёта государственного интереса, который, конечно же, должен быть как раз контролируем гражданским обществом, приняла достаточно монолитное решение, прежде всего, собственно, до его применения, самостоятельно истолковав предъявленный нормативный акт в системном единстве, например, с Конституцией России. После того, как представители этой группы пришли к выводу о рассогласованности нормативного акта и конституционных положений, они наотрез отказались от любых дальнейших изучений этого акта, выдерживая достаточно строгую логическую линию поведения.
А теперь самое время сообщить вот что:
Обратите внимание, что то, что, в общем-то, обязан был сделать Генеральный прокурор РФ, сделал именно представитель гражданского общества. Комментарии, как говорится, излишни, не так ли?