Я никуда не выходил, а только просил силы небесные обойти мой дом стороной. Конечно, на время бури я перебрался в подвал.
Наш подвал, точнее вход в него – это небольшая пристройка к дому сбоку. Внутри этой постройки лишь лестница, по которой нужно спускаться в подвальное помещение. А вот оно-то уже размещается под всем домом.
Какого страха натерпелся я при вылазке из подвала.
На второй день бури, на его исходе я рискнул выбраться из подвала к себе домой в квартиру за журналами. Я больше не мог терпеть мук заточения, дроби нескончаемых ударов в стены дома.
В подвале у меня была керосиновая лампа, вернее ее заменитель: миска с маслом, да тряпичный фитиль. Чтение, как я решил, разбило бы мои страхи, незаметно растворило оцепенение.
Вообще я способен на долгое время замирать, как ящерица, не подавать ни малейших признаков жизни. Конечно, я при этом дышу, моргаю, но совершенно не двигаюсь. Четыре часа могу так сидеть, я проверял. Стоять труднее, но если через час чуть повернуть голову или подогнуть ногу, можно стоять и дальше.
Чтение меня потом действительно расслабило, отвлекло от беснующейся стихии над головой, и даже в сон потянуло - так я успокоился.
Но прежде, мне пришлось сделать невозможное: решиться высунуть из своей норы нос.
Я высунул его, приоткрыв дверь, и точно в этот самый момент сверху с крыши или с неба грохнул на землю кусок железной кровли. Я нырнул обратно.
Только теперь я не боялся уже так сильно. Боялся открыть дверь - в первый раз, совершенно дикий ужас испытывал. И даже насильно двигал ногами, и потом руками, чтобы подняться по лестнице из подвального нутра до самой двери, а потом ее открыть.
Второй раз я уже легко с собой справился, позабыв даже об упавшем железе. Потому что это мог быть вообще единственный кусок, который упал бы во время урагана поблизости. Это по теории счастливых и несчастных случаев.
Да, конечно, мог упасть и новый, но я был на взводе, распахнул дверь, вырвался наружу и, отчаянно сопротивляясь лавине ветра, заскочил в подъезд.
Дверь в подвал тем временем с треском захлопала, открываясь и закрываясь на ветру, как рыба, выхваченная из реки, хлопает ртом.
Только теперь я был уже в подъезде, снова на лестнице вверх, но это была другая лестница. На тысячу порядков другая! И я шел по делу, перепрыгнув бездонную черную пропасть страха у себя внутри.
Набрал журналов, пару книжек со смешными рисунками. Я скоротал несколько дней в темном подвале, читая литературу. Я превратил все оставшиеся дни, приблизительно, в два. Я ведь мог теперь и поспать, утомленный чтением.
Как знать, быть может, если бы не было у меня журналов с картинками, то буря продолжалась бы для меня и сейчас.
А вот и Калининский универмаг. Не то время, не тот вид, конечно, но он сохранился молодцом. Стекла вылетели еще в войну, и все ближние к окнам витрины и стеллажи были уничтожены еще тогда. Но, не смотря на время, на тот ураган ужасный, внутри универмаг выглядит вполне ничего.
Мне особо беспокоиться о его состоянии нет смысла, потому как интересует меня, как и прежде - его склад, опять же подвальное помещение - коридор во все здание, вернее под зданием. И двери, двери, двери по обе стороны коридора.
Универмаг - это значит магазин, где есть все, что человеку может понадобиться. Когда-то тут были горы вкусных продуктов. Их было море.
Война, последняя в истории человечества, длилась недолго, не пять лет, как Великая Отечественная, не сто лет, как какая-то стародавняя в какой-то стране. Не полгода даже, а три месяца с небольшим. Она пронеслась по всему шару земному и уничтожила все живое, вернее сказать, почему-то только людей, человека. Были ракеты, были бомбы, но главной причиной такой скорости был импульс и какое-то еще новое слово, так и не могу вспомнить какое. Я плохо понял тогда сообщения дикторов, потому слово это не запомнил.
Я такой есть, лишь если все для себя разберу по винтикам, как и где крепится нужная часть механизма, тогда я спокоен и часами могу рассказывать одно и то же другим, и без изъянов. А вот то явление я не прочувствовал, оно было совершенно для всех неожиданное, непредвиденное. Помню лишь разговоры по телевидению и по радио - врачей и других специалистов о том, что эта зараза действовала внутри людей - на каком-то глубинном уровне, разрушая что-то невидимое глазом, в крови или в клетках, или, кажется, в частицах клеток.
Во мне тоже что-то разрушилось или, лучше сказать, нарушилось. Дело в том, что зубы у меня все выпали и на их месте стали появляться какие-то костяные пластины. Жевать зубами было, конечно, легче, но, что поделаешь, я привыкаю постепенно к своим пластинам. У них есть даже достоинства, между ними ничего не застревает ни жилки, ни кости - вообще ничего.
Лицо мое и тело совсем не изменились, но сильно стал выдаваться копчик. И страшно это, и смешно, что у меня появилось подобие хвоста. Особо опасного в этом ничего не вижу, но спать на спине теперь неудобно; хвост мешает. Не хвост, конечно, а так, легкое изменение в позвоночнике.
Так вот, склад, подвальный коридор под магазином даже двойной. В одной его части когда-то были хранилища продуктов, самые богатые во всем городе. Отсюда-то и мои запасы тушенки и прочих консерв. Был период мало приятный, уже после войны, когда исчезло электричество. Отключились холодильники, продукты размерзлись, ну и... Крысам и всякой прочей четырехногой животине тут было вольготно.
Тогда я и не появлялся здесь. А вот месяца через три, как раз перед моим вторым Днем Рождения, зверье отсюда исчезло. Может, оно исчезло и раньше, но я появился тут снова — только через три месяца. Склад был тихонек, шуршали только мыши, все те же крысы и первые экземпляры ползучих гадов, тогда еще совсем коротенькие, всего-то лишь с десятком лап. Потом завелись гадины и подлиннее, и поопаснее - с норовом.
продолжение следует...
Предыдущие части можно прочесть, перейдя на мой канал в Дзен.