Продолжение.
Начало: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13
Осень
- Здравствуйте! Николай Валерьевич, зайдите ко мне. - Директриса смотрит на меня своими тяжёлыми чёрным взглядом немигающих глаз. Она ждёт, что теперь, когда я, по её понятиям, со всех сторон виноват, мне придется потупить взор и покаяться в грехах. И я обязан оценить деликатность директора: моё покаяние произойдёт не здесь, перед всей редакцией, а тет-а-тет в кабинете руководителя.
Только вся редакция, в седьмой раз за день дружно поздоровавшись с Верой, прекрасно понимает: чего начальство от меня хочет.
Моя Женщина не вернулась из отпуска, не отвечает на звонки, не работает с клиентами, не выполняет план. И вопрос будет один: почему?
Но у меня на этот вопрос нет ответа. Как нет желания каяться в грехах.
Я не оправдывал надежд начальства: смотрю Вере в глаза и знаю, что она не выдержит, повернется и исчезнет в дверном проёме, так же неожиданно, как возникла.
Она поворачивается и исчезает.
Выхожу в коридор. Ещё успеваю заметить напряжённо-прямую спину директора перед приемной. Мне понятна её поспешность. Она торопится занять своё кожаное кресло – единственный символ её власти – и встретить меня как полагается боссу: сидя.
- Можно? – заглядываю в приоткрытую дверь.
- Здравствуйте, Николай Валерьевич, проходите. – Вера не отрывает сосредоточенного взгляда от отчета, лежащего на столе. Картинка выгляди так, будто она с самого утра, не разгибаясь, вычитывает черные таблички на белой бумаге. Недавнюю стремительную пробежку по коридору выдает только учащенное дыхание. Человек непосвященный мог бы, наверное, подумать, что, директор возбудилась от цифр или только что занималась самоудовлетворением. Впрочем, этот человек должен быдл бы обладать такой же извращённой фантазией, как и я.
- Что вы можете сказать? – Вера быстро поднимает голову и пристально смотрит на меня. Не знаю, заглядывала ли она в отчет до моего прихода, но этот взгляд наверняка готовила и репетировала.
- Что я могу сказать?
- Да!
- Да, всею что угодно. Предлагайте тему.
- Как вы себя ведете!?
- Хорошая тема. И так: как я себя веду…
- Прекратите паясничать!
- Эта тема хуже… Но, если вам угодно…
- Вы договоритесь до увольнения!
- Замечу, с вашего позволения - совсем плохая тема…
- Николай Валерьевич! Вы привели этого человека. Вы за неё отвечаете!
- Если не ошибаюсь, «этот человек» был у Вас лучшим менеджером по продажам?
- Это ничего не значит!
- Это значит, что я привел к вам специалиста, которого вы не смогли удержать. Какие претензии ко мне?
А самом деле, я тоже не смог Мою Женщину удержать. Но Вера об этом не знает. А мне афишировать это не хочется.
- То есть, она уволилась? Тогда пусть напишет заявление!
- Вы с этим требованием, пожалуйста, обратитесь к ней лично.
- Она не берёт трубку!
- Ничем не могу помочь…
- Отлично, тогда объясните мне это! – Вера швыряет на стол пачку каких-то таблеток.
- Вы заболели? – сочувственно спрашиваю я. Название лекарства мне ничего не говорит, но я догадываюсь: что это и откуда.
- Мы вскрыли её стол!
- Когда, позвольте спросить?
- Когда вы были в отпуске.
- На каком основании?
- Это мебель фирмы!
- Понятно, на основании личного неуёмного любопытства. И чего вы ждете от меня?
- Заявления об уходе!
- Без проблем. – Беру со стола Веры чистый лист бумаги и пишу: «Заявление.
В связи с невозможностью работы под руководством директора Заяц В. ухожу по собственному желанию». Число, подпись.
- Заявление не по форме… - тихо говорит Вера. Я понимаю – мне предлагают ничью. Свой демарш против меня директор не согласовала ни с главным редактором, ни с учредителями. Это был эмоциональный срыв. И она готова отступить. Но мне своё решение ни с кем согласовывать не надо. И принято оно давно. Нужен был только повод.
Я не хочу спасать бабушек. Не потому, что считаю это занятие недостойным, а потому, что оно бесполезно.
Бабушки всегда были и всегда будут жертвами мошенников. Я не могу смотреть в их благодарные глаза и получать нелепые презенты, вроде купленного двадцать лет назад, но так ни разу не надетого цветастого хала («Порадуйте свою жену! Пусть носит на здоровье») или приобретенную на базаре из скромной пенсии ручку с надписью Parker: («Вы журналист. Вам нужно!») И им не объяснишь, что это не Parker, а я работаю на компьютере и ручкой писать почти разучился.
К тому же, Моя Женщина, во-первых, мне не жена, а, во-вторых, халат с коротким рукавом никогда не наденет. В нем видно вены… И вообще, я с бабушками чувствую себя мошенником. Отобрав их «гробовые» у одного пройдохи, я только создаю возможность поживиться другому. За что непременно получу новую порцию благодарности и подарков. Это нечестно. Я должен был уйти ещё год назад. Но тогда я отвечал за Мою Женщину и Наську. Сейчас всё изменилось. Якорь оборвало, судно дрейфует, порт назначения недостижим. Нет обязательств, есть полная и безутешная свобода. Свобода и знание законов, которое подсказывает правильный ответ:
- Форма Трудовым Кодексом не предусмотрена.
- Хорошо, - ещё на полшага отступает Вера, - Но отработаете две недели.
- Не вопрос, хотя и этого от меня Закон не требует – выхожу из директорского кабинета.
В коридоре натыкаюсь на съемочную группу. Впереди энергичная и стремительная Света, за ней вприпрыжку, едва поспевая, несется водитель Карен, замыкает шествие величественный как памятник Петру, оператор Володя.
- Николай Валерьевич, я опаздываю. Там дедушка подошел. Поговорите с ним, хорошо? Может отличный сюжет получиться. Обязательно добейтесь интервью.
Я вижу, что дедушка Свету зацепил.
- Не беспокойтесь. Сделаю.
- Я очень на Вас надеюсь. Вы такой добрый человек!
Табор влетает в лифт, Володя с камерой и штативом втискивается последним, двери, мгновенье поколебавшись, смыкаются и откуда-то из недр здания долетает Светина напутствие:
- Интервью! Обязательно! Там производственный брак!
Надо было бы спросить: какой брак, да уже не у кого.
На стуле у моего стола сидит дедок и пьет чай. На столе лежат трусы. Семейные, до колен, как из СССР, только в клеточку. Такой шотландский вариант советского ширпотреба.
- Николай Валерьевич? – Дедок встаёт навстречу.
- Он самый, – протягиваю руку, – что случилось?
- Случилась старость… - дедок улыбается. Глаза умные и весёлые. С такими глазами к нам в передачу редко попадают.
Читать книгу "Ограбить ГУМ"/
Купить книгу "Ограбить ГУМ
- Это бывает.
- Не, часто, - соглашается дедок, - но один раз в жизни обязательно. Если повезёт.
- Если бы вам повезло, мы бы здесь не встретись.
- Тоже верно. Короче. У меня жена молодая. Разница – пятнадцать лет.
- Это хорошо.
- Тоже так считал. И основания были. Мы, с этим, - дедок наклоняется ко мне и интимно подмигивает, - ну, понимаете, никогда проблем не имели.
Девчонки-журналистки делают вид, что пишут, а сами, вижу, ушки насторожили, и смех едва сдерживают. Дедок ловит мой взгляд и ухмыляется:
-Ничего, пусть слушают. Про жизнь узнают. ОТ кого, как не от стариков… Короче: где мы только этим не занимались и как только изощрялись. И все в радость. А два года назад – как отрезало. Сказал мой Иваныч – отдыхай, наработались. Люблю-то я свою, как прежде, а как прежде любить не выходит.
- И вам предложили мазь «Вставай Иваныч!»?
- А что, есть такая?
- Нет, только что придумал.
- Жаль. Но с мазью в точку. Почти. Короче, пришёл паренёк, бойкий такой, говорливый и объявил, мол, по контракту с Пенсионным Фондом – всем, кому за 70 выдают трусы со скидкой. Тибетская разработка, нанотехнологии, десять академиков диссертации на них защитили. Особой нитью вшита шерсть горного барана: греют и массируют сразу. Месяц поносил – аденома рассасывается, а импотенция адрес твой забывает навсегда. До самого кладбища. И даже дальше. Сам помрёшь, а он стоять на посту будет, как тот оловянный солдатик! Секс как у тридцатилетнего! Я со смехом спрашиваю: «Скидка-то велика?», а он, мол, от возраста зависит. Чем больше за семьдесят, тем выше скидка. Я ему: «Мне, к примеру, семьдесят четыре. Какая скидка будет?». А он: «Семьдесят четыре процента, как с куста!»
Прошу: «Посчитай, сынок, во что мне секс сорокалетней давности обойдется?» он на калькуляторе прикинул, кнопки понажимал и говорит, мол, семь тысяч триста сорок четыре рубля восемнадцать копеек!
- Видали мы трусы и подешевле. – Мне показалось странным, что человек неглупый и с юмором купился на такую туфту.
- Дело не в трусах. Понимаешь, Николай Валерьевич, дорогой, моя нынешняя у меня вторая. Она же меня тридцатилетнего не знала. А я был о-го-го! И тут как молнией пробило: это же какое счастье будет для неё и для меня!? А за счастье семь тысяч не деньги.
- За счастье, пожалуй. И как: трусы согрели и промассировали?
-Что-то вроде. Вспотел и натер. Да так, что три дня из дома выйти не мог.
Девчонки прыснули.
- Во-во, все мучения из-за вас, а вы только хи-хи. Короче, не надевал я их после этого ни разу. Да и разошлись волшебные трусы после первой примерки. Пытался вернуть - не берут. Говорят: «Носи на здоровье и будь мужиком!»
- Договор какой-нибудь подписывали? Паспорт изделия имеется?
- Вот все бумаги.
Читаю. Стандартный договор купли-продажи. Предмет договора – «трусы мужские, утеплённые». Ни слова про академиков и Тибет. Кассовый чек на сумму 7 344 рубля 18 копеек.
- Мошенник что, с кассовым аппаратом приходил?
- Нет, чек из папочки достал.
Умный взгляд, оказывается, не гарантирует наличия мозгов. Скидку считали при клиенте, а чек уже был пробит. Похоже, у этих ловкачей сумма сделки является константой, а исходная цена – величиной переменной, зависящей от возраста клиента.
- Вот и я удивился, мол, откуда чек? А он объяснил, что пробил на всякий случай, а возраст мой сказали в Собесе.
- Тяжелый случай…
- Что, ничем не поможете?
- Понимаете, даже если мы докажем, что здесь обычная овечья шерсть, а трусы помогают исключительно при недержании мочи и то, как памперс, предъявить ничего невозможно. Нет доказательств того, что Вам продали средство от импотенции.
- Памперс за семь тысяч? Дед точно впал в детство! – Дедок беззлобно ухмыляется. Я понимаю: человек способный на самоиронию, не может быть глупцом. Просто у него нашли слабое место. В данном случае - молодую жену.
- Значит, давайте сделаем так: вы дадите нам интервью на камеру, просто, чтобы никого другого эти жулики облапошить не смогли. А мы, свяжемся с горными барановодами и попробуем инициировать их на возврат денег.
- Не барановодами, а бараноловами. – поправляет дедок.
- Самокритично. Ну, как, вы готовы?
- А можно, как-нибудь в маске снять или спиной?
- Можно. Только скажите, вы, если на экране спину увидите, её словам поверите? Спину, к примеру, можно и мою снять. А, глядя на Вас, зрители поймут, что мошенников нужно остерегаться и умным людям.
- Короче, я не буду выглядеть идиотом?
- Если расскажите, как сейчас, то поклонницы вас на руках будут носить еще лет десять.
- Ладно! Давай!
- Марина, запиши, пожалуйста, все контакты и посмотри график съемок.
- Хорошо, Николай Валерьевич. С бараноловами созвониться?
- Да, завтра.
Дедок долго раскланивался. Целовал ручки сначала Марине, потом Ксении. Носил бы я юбку, он бы и мне поцеловал. Хотя, целовать руки нужно было исключительно уехавшей на съемки Свете, благодаря которой эта передача вообще существовала. Когда потерпевший вынес свою улыбку в коридор, я подошел к Марине.
- Смотри. Шов разошелся – это производственный брак. Докажем брак в экспертизе, а мы докажем, - фирме придется вернуть деньги потребителю. Это по Закону. Никуда не денутся. Будешь звонить бараноловам, обязательно об этом скажи.
- Вы такой умный, Николай Валерьевич.
- Это не я. Это гениальная Света.
Мне чужой славы не надо. Но Света права, сюжет действительно обещает быть забойным!
Читать книгу ""Мерседес" на тротуаре"
Начало: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12,13,
Если не хотите пропустить публикации, подписывайтесь на канал.
Дорогие читатели!
Хотите узнать хорошо или плохо закончилась эта и другие мои истории? Отправьте заявку на WhatsApp 8-999-463-48-44, на e-mail: amg1959f@gmail.com или glush02@yandex.ru. В заявке в свободной форме указать название книги, адрес электронной почты, телефон (WhatsApp), ФИО*. Или оформить заказ на сайте https://lovekabook.ru/
Далее Вы получаете официальный счёт. После перевода денег приходит чек и на электронную почту или WhatsApp (как Вам удобнее) книги в трёх форматах: World, PDF и FB2.
Стоимость книг от 120 руб.