Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 198 часть 44
За экзаменационное сочинение Лена Ширяева получила четыре-четыре. Возвращаясь домой, она представила, как мать отреагирует на это, и немного сникла. Заметив перемены настроения на лице подруги, Лена Мамкина спросила:
— Ты что, как в воду опущенная? Четвёрке не рада?
— Да я-то рада, что хоть вообще четыре поставили. Была уверена, что и тройку не получу из-за того, что Бородавке в глаза неудобный вопрос задала.
— Значит, и ты можешь ошибаться в предчувствиях, — сделала для себя вывод Мамкина.
— Конечно, могу. Ведь я же не всегда будущее вижу, особенно своё.
— Странно. А почему?
— Да ты сама посуди, а как же жить, когда всё знаешь наперёд и ничего изменить не можешь? Это же то ещё испытание. Вот подсознание меня и бережёт.
— Так-то да.
— Короче: у всего есть свои плюсы и свои минусы. Это я уже давно поняла.
— Баба Маша моя говорит, что нет худа без добра.
— И добра без худа. Всё относительно: одно дополняет другое, и всё уравновешивается.
— Да. Ты права, — согласилась с мнением подруги Мамкина Лена.
Они остановились около детского сада. Солнышко слепило глаза, Мамкина щурилась, глядя на подругу. Они поболтали пару минут, и Мамкина спросила:
— Ты в сад поедешь?
— Скорее да, чем нет.
— Мои меня сегодня к бабушке в сад увезут. Боятся её одну оставлять. А то мало ли.
— Родители за мной приехать должны. Представляю, как маме не терпится узнать, что я получила за сочинение, и что будет, когда она узнает. Ей втемя́шилось* в голову, что у меня должна быть непременно пятёрка, и ни на бал ниже, — поделилась Ширяева своими переживаниями.
— Мамы они такие: если что в голову взбредёт, не переубедишь.
— Да, мамы — это мамы!
— А мои предки обрадуются, что я на четыре написала. Мне даже самой не верится.
— И мне тоже не верится! Помнишь, как мы с тобой совсем недавно переживали из-за экзаменов? И вот теперь они позади.
— И не всё так страшно, как казалось, — улыбнулась Мамкина и редкие бледные веснушки расплылись по её лицу.
— Да. Всё проходит, нужно только иметь терпение, — в раздумьях проговорила Ширяева. — Скоро выпускной!
— А я ещё твоё новое платье не видела, а так хотелось взглянуть.
— Да я бы тебе показала, но мама мне строго-настрого запретила кого-либо в гости приводить. Ты не сердись, пожалуйста, Лен. Это у неё бзик такой развился на почве экзаменов и вечной нехватки денег.
— Немудрено. Твои такую дачу забабахали, аж мои удивляются. Мы маленький домишко еле купили, а у вас аж двухэтажный с четырьмя-то детьми.
— Это всё мама, — сказала Ширяева, подойдя к забору детского сада. Она взялась за штакетник рукой, сняла с ноги босоножку, чтобы вытрясти из неё мелкий камушек. — Ей хочется всем нос утереть. А зачем, спрашивается?
— Как зачем? — Мамкина подошла ближе. — Характер у неё такой. Вы с ней вообще разные. Даже моя мама про это говорит.
— Да, разные. Знала бы ты, как я не хочу походить на неё, — призналась Ширяева, надевая босоножек.
— А ты и не походишь! — убедительно произнесла Мамкина, чем и обрадовала подругу.
— Спасибо тебе, Лен!
— А за что спасибо-то?
— За поддержку. Мне без тебя бы тяжко пришлось.
— Да ладно тебе на себя наговаривать! Ты умница! — сказала Мамкина и обняла подругу. Они стояли так несколько секунд, пока их не окликнул Тарас Приходько:
— Девчонки-и! Хватит обниматься! Случилось что?
— Да нет, — ответила ему Мамкина.
— Мы расстаться просто не можем, — с улыбкой пояснила Ширяева.
— А-а.. — задумчиво проговорил Тарас, а потом предложил Мамкиной: — Могу тебя проводить. Я как раз в сторону твоего дома иду.
— Тогда проводи! — согласилась Лена и сказала подруге: — Если сможешь, то к нам в сад забегай. Мы с бабушкой чаем тебя напоим.
— Спасибо, Лен! — поблагодарила Ширяева. — Обещать не обещаю, но если получится, то зайду.
Подружки обнялись ещё раз, прежде чем расстаться, и разошлись по домам.
Ширяева Лена идти домой не торопилась. Она шла медленно и мысленно переживала: «Ну и задаст мне мама. Хоть домой не ходи… А всё равно придётся идти. Ничего, как-нибудь стерплю. Мама перебесится, и всё наладится», — подбодрила она себя.
Предчувствия её оправдались. Во дворе напротив их подъезда стоял мотоцикл отца. Мать стояла на балконе и, увидев её, вопрошая, закричала:
— Ленка-а! За сочинение сколько получила?
— Четыре, мам! Ты только не волнуйся.
— Иди домой сейчас же, а то я за себя не ручаюсь, — предупредила Татьяна дочь.
— Да иду! Иду!
— Идёт она, еле ноги передвигает…— громогласно ворчала мать на всю улицу. Проходящие мимо люди смотрели на них с любопытством.
Лена стыдилась их взглядов и в душе переживала:
— Ну что она орёт, как баба базарная? Можно же дома спокойно всё обсудить. Зачем на улице-то кричать? Стыдоба! Господи-и, какая же стыдоба!
Пока Лена поднималась по ступенькам домой, Иван попытался успокоить жену:
— Милая моя, ну что ты блажишь? Побереги свои нервы, прошу тебя.
— Скажешь тоже, побереги. У меня уже совсем никаких нервов из-за неё не осталось. Она как будто специально из меня последние соки выпивает, как тля из листьев.
— Зай, ну ты сравнила тлю с Ленкой.
— А что, разве нет, что ли? Я вон аж похудела из-за её экзаменов. Спереди опало и сзади тоже, — пожаловалась она мужу, ища сочувствия.
Иван обнял жену и, оценивающе прикоснувшись к якобы опавшим местам, успокоил:
— Да нет, всё как было, так и осталось. Есть хоть за что подержаться и пощупать.
— Ну не скажи… Ты просто не замечаешь, а вот втор-р… — чуть-чуть не проболталась она, но вовремя остановилась.
— Чего вот втор-р? — переспросил муж, почуяв, что Татьяна с ним нечестна. — Говори? — он схватил её за шею.
— Да что ты, что ты, милый, — залебезила она перед ним. — На второй крючок ли́ф-ф-чик теперь застёгиваю. Сам посмотри, как я схудну́ла, если мне не веришь.
Татьяна хотела приподнять платье, но послышался звук открывающейся входной двери, и она, воспользовавшись моментом, отпихнула мужа от себя, сообщив:
— Ленка пришла. Ну я ей сейчас устрою…
— Из-за четвёрки, что ли? Ты чё, мать?
— Не мать, а милая моя, — крича поправила она мужа. — Какая я тебе мать? Ты чё хоть, Вань? И даже не вздумай ещё меня так назвать, — с обидой в голосе предупредила она его. Выглянув в коридор, она опять заблажила: — Ленка-а! И не стыдно тебе?
— За что? — переспросила дочь.
— За четвёрку.
— Нет.
— Ну, так я и знала. Ни стыда у тебя, ни совести, — сделала Татьяна вывод. — Ну ты хоть сочинение-то на пять-пять могла раз в жизни написать?
— Могла, да не смогла.
— Эх ты…Ну кто так сочинение пишет? — сокрушалась она. — Хоть бы раз мать родную порадовала. У Майоровой-то поди пятёрка?
— Да.
— Вот молодец-то она какая! Не то, что ты.
— Мама, зачем ты меня с ней сравниваешь? — Лена смотрела на мать и не понимала.
— А затем: вот когда родишь своих, потом будешь знать. Бестолочь ты — вот ты кто. И за что мне такое наказание? — взвыла Татьяна. — Ну за что-о?
— Ну не плачь, мам. Не плачь. Я же старалась, — Лена хотела обнять мать, но та оттолкнула её, и она стукнулась об дверной косяк.
— Старалась она-а…Вот Ирочка старалась, так старалась, и результат налицо. А ты-ы… Да чтобы глаза мои тебя не видели-и. Сил моих больше нет, — Татьяна упала на диван, продолжая истерить.
Иван подошёл к ней и сел рядом. Он попытался её угомонить и тихонько поглаживал по спине, приговаривая:
— Ну что ты из-за четвёрки сама себя изводишь? Успокойся. Четвёрку тоже не так просто получить. Ладно хоть не тройка, и за это спасибо.
— Потакай ей бо-о-ольше-е. Она так вообще на тройки скатится-а…
Мать проревелась и притихла. Вскоре послышался её смех.
«Господи-и, мне бы только до совершеннолетия дотянуть, чтобы стать свободной…» — мысленно молила Лена.
Пояснение:
втемя́шилось* в голову — пришло в голову
© 28.03.2023 Елена Халдина, фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение глава 198 часть 45 Ленкина обновка будет опубликовано 30 марта 2023 в 04:00 по МСК
Предыдущая глава ↓