Стою у кроватки и любуюсь этими маленькими пухлыми пальчиками, курносым носиком, надутыми щечками. Машенька так прекрасна, когда спит.
В памяти всплывает тот день, когда я впервые увидела этого ребёнка. Увидела и поняла – это моя дочь. Заведующая дома Малютки проводила нас в комнату, и показала спящую девочку. На ней был застиранный чепчек от хлорки покрытый мелкими белыми пятнами и розовая почти новая распашонка.
Я посмотрела в глаза Олега. Он одобрительно кивнул. С этого дня нас стало трое.
Как мы решились на такой отчаянный шаг одному Богу известно. Два года скитаний по клиникам, профессорам, знахаркам, несколько неудачных ЭКО. От отчаяния я превращалась в тень. Я не жила – существовала.
Поэтому, когда впервые я заикнулась о том, чтобы усыновить ребёнка, Олег не раздумывая поддержал меня.
С появлением Машеньки в нашем доме появился будто лучик света. Я все свое время посвящала ребёнку. Олег старался помогать мне. Но длилось это не долго. Уже спустя месяц после того, как мы стали родителями, мой муж очень переменился. Он стал раздражителен, часто задерживался на работе и нередко грубил мне и срывался.
Вот и сегодня уже одиннадцатый час ночи, а его ещё нет дома.
На звук щелкнувшего замка я сразу появилась в прихожей.
- Привет, – как можно ласковее проговорила и потянулась, чтоб поцеловать мужа в щеку.
- Ой, Оль, отстань! – с силой отстранил меня Олег, вставив вперёд руку. – Устал, как собака!
Он не раздеваясь, прошёл мимо меня в гостиную и уселся в кресло, не включив ни свет, ни телевизор.
- Ужинать будешь, – я тихонько опустилась на карету кресла рядом с ним и нежно провела ладонью по его волосам.
- Не голоден, – с раздражением ответил Олег. - Кофе сделай!
Приготовление заняло у меня чуть более 5 минут. И когда в руках у мужа оказалась чашка с горячим напитком, я снова пристроилась рядом. На этот раз на кресле напротив.
Олег отхлебнул кофе и поморщился.
- Гадость какая! Ты что кофе варить разучилась! Одна каша на уме! Превратилась в мымру! Посмотри на кого ты стала похожа!
Олег скривил лицо в пренебрежительной гримасе, швырнул чашку с кофе на столик, так что чёрная жидкость расплескалась по его поверхности, и продолжил:
- В чем ты перепачкана вся! И когда ты последний раз расчёску в руки брала!
Я взглянула на свою футболку. На груди красовалось мокрое пятно. Машенька срыгнула и мне пришлось замыть это место. С волосами же все было в порядке. Они были затянуть в высокую гульку ещё с утра и конечно за день несколько прядей выбилось из неё.
- Мне некогда было привести себя в порядок. У Машеньки весь день держалась температура. Лезет зубик.
- Маша. Маша. Машенька! Я только и слышу в последнее время это имя! – вышел из себя Олег.
Я с тревогой посмотрела на дверь спальни и прислушалась: как бы он не разбудил ребёнка.
- Олег, но ведь теперь мы родители. И она нуждается в нашей заботе и любви.
- Как же мне надоел этот ребёнок! – выпали муж. – Иногда мне кажется ты специально его завела, чтоб ничего не делать и сидеть дома. Расчесаться вон даже не можешь из-за этой Машеньки!
- Олег! – по моим щекам покатились слёзы. – Что ты такое говоришь! Это ведь наш ребёнок. Мы ведь вместе приняли решение, что удочерим её.
- Ты приняла! Ты!
Меня всю затрясло. Да последнее время ссоры и скандалы значительно участились. Однако, сегодня Олег превзошёл сам себя.
- Знаешь, – не выдержала я и впервые за пять лет совместной жизни приняла пусть и спонтанно, но самостоятельное и единственно верное, как казалось тогда, решение. - Наверное, нам надо разойтись.
- Катись! – выпалил муж. – Интересно, куда ты пойдешь!
- У нас есть однокомнатная квартира, – как можно спокойнее сказала я. – Мы с Машей пока поживём там.
При слове «Маша» скулы Олега заходили в нервной злобе.
- Ты забываешь дорогая моя, что и эта и та квартира – мои. Так что катись со своим «кульком» на все четыре стороны! В деревню свою глухую катись!
В это время из спальни донёсся пронзительный плачь. Я ринулась к дочери. Взяла Машеньку на руки. Она снова вся горела.
Послышался сильный хлопок входной двери. Олег ушел.
В гостиной завибрировал мой сотовый. Кто бы это мог быть в столь поздний час?
Когда Маша успокоилась я посмотрела на экран телефона, не спускаясь ребёнка с рук. Пятнадцать пропущенных с незнакомого номера. И одно сообщение.
Его я перечитала три раза, прежде чем поняла смысл:
«Моя дочь у вас. Я должен её увидеть».
Крепко прижав ребёнка к себе набираю номер. В голове вертится только одно: не может быть! Пока в трубке длинные гудки сердце замело в груди.
Не может быть! Машенькина мама отказалась от девочки ещё в роддоме. Кто именно отец девочки она не знала.
Наконец, хриплый голос на том конце трубки возвестил:
- Ольга, мне срочно нужно увидеть дочь!
- Кто вы такой? – голос у меня дрожит.
Вместо ответа слышу ругань и мат.
- .... Я хочу видеть свою дочь, черт побери!
Снова мат.
Я обрываю звонок не желая больше этого слышать. Меня колотит так сильно, что не могу восстановить дыхание . Крепче Прижимаю девочку к себе. В голове только одно: «Этого не может быть! Тут какая-то ошибка».
Продолжение:
Вам может быть интересно: