В больнице после того, как в травмпункте зафиксировали порез, Галина в своем кабинете бережно и быстро наложила повязку на руку пострадавшего. Александр был счастлив, такая забота и внимание произвели на него неизгладимое впечатление и всколыхнули давно забытые чувства.
— Ну, ты как? — завязав на бинте бантик, поинтересовалась подруга юности.
— Нормально, — ответил Александр. Он чувствовал своеобразную эйфорию от нахождения рядом Галины.
— А мне было так страшно — до сих пор отойти не могу.
— Знаешь, я ведь даже не почувствовал. У тебя легкая рука и стойкая выдержка.
— Все смеешься надо мной? А ведь когда этот пoдoнok достал нож, мне было совсем не до смеха. Я вообще не представляла, что мне делать. А если что-то случилось бы с тобой, то я не знаю, что было бы со мной. — Галина убрала лишнее со стола и присела на кушетку, рядом с Александром.
— Все позади, Галя, успокойся. Все хорошо. — Мужчина прикоснулся к Галине, к ее волосам. — Очень важно, чтобы ты была рядом. Я бы один не справился. Слышишь?
— Слышу. Мне тоже важно.
Александр попытался поцеловать женщину, но та резко отпрянула назад.
— Это зачем, Саша?
— Как зачем? Ты знаешь зачем. Нам обоим это надо.
— Нет, между нами ничего не может быть.
— Но если нам хорошо вдвоем, если нас тянет друг к другу...
— Ты женат, у меня ребенок, своя жизнь, и то, о чем ты говоришь, уже давно в прошлом. Ничего между нами быть не должно и не может.
— Галя, наше расставание было ошибкой. Неужели ты не поняла?
— Да какая разница, что я поняла?! Ты уедешь в свою Москву, я останусь здесь. Я не позволю играть с собой, и не буду разрушать твою семью. — Галина говорила серьезно, повысив тон. Похоже, что для нее действительно факт брака Александра являлся преградой, которую она не могла перешагнуть.
— Галя, я не играю с тобой. А про мою семью ты ничего не знаешь, — сказал Игнатьев.
— Да я и не хочу ничего знать. Прошу тебя, уйди.
— Ты успокойся, и мы поедем домой вместе, — предложил Александр.
— Я прошу, оставь меня, Саша. Уйди.
Игнатьев ушел. В этот момент он не хотел покидать общество Галины, считал, что им было что сказать друг другу, но другого варианта не оставалось, у женщины явно начиналась истерика.
Александр понимал, что прошлое не вернешь и ничего не изменишь, но он не мог не заметить, как между ними пробежала искра, и не хотел, чтобы она потухла.
***
Дома Александра ждала мать. Сын понимал, что Зинаиде Николаевне совершенно необязательно знать о драке с Бураевым. Опустив этот момент, мужчина рассказал о своей попытке вновь сблизиться с Галиной.
— Правильно и сделала, что отшила тебя, — первое, что сказала на это Зинаида Николаевна. — Что ей твоя честность?
— Как что? — Александр не ожидал такой реакции от матери. Он все же рассчитывал на моральную поддержку. — Если бы она меня выслушала до конца, то поняла бы мои серьезные намерения.
— Ну, поняла бы. И что? Галя такая женщина, что просто так не будет в койку прыгать. Без любви она ничего делать не будет, а с тобой — и подавно.
— А почему со мной и подавно? — усмехнулся Александр.
— Да потому что обожглась она один раз, теперь боится. Да и честная она: на чужой кусок рта не разевает, знает ведь, что ты женат. У вас там, в столице женщины свободные в выборе: сегодня — с одним, завтра — с другим. А здесь не так.
— Да ладно тебе, мама! У вас в столице, — сын передразнил Зинаиду Николаевну. — Сейчас везде одинаково. Жизнь такая, понимаешь?
— Жизнь... — задумчиво произнесла женщина. — Да, жизнь такая. Галя — не такая.
— Ты уж ее совсем идеализируешь. А она, между прочим, забеременела, считай, сразу после моего отъезда. Что, не так, скажешь?
Вместо ответа Зинаида Николаевна улыбнулась и только потом заговорила:
— Ой, дурак. Ой, прости, Господи... Сашка, какой ты у меня дурак, — протянула. — Вот смотрю на тебя и удивляюсь.
— Почему это я дурак, мама? Объяснишь?
— Да не была она никогда замужем. Не была. А вот кто отец ее ребенка, мог бы сам догадаться, если бы, конечно, дураком не был.
— Что? — Теперь Александр все понял. — Ты хочешь сказать, что Машуня моя дочь? Откуда ты знаешь? Это Галина сама тебе сказала?
— Ничего она мне не говорила. Просто у меня глаза есть, и мозгов хватает, чтоб самой все понять, — ответила Зинаида Николаевна.
— Но это невероятно! Мне это даже в голову не прих... не приходило, — сказал обескураженный Александр. — А почему ты раньше молчала о своих догадках?
— Да по той же причине, что и она. В Москве у тебя семья, а общались мы с тобой последние годы через пень колоду. — Мать отодвинула от себя остывший компот и уставилась на сына. — Саша, когда же нам было с тобой по душам-то поговорить?
— Да, мама, — не стал спорить сын. — Но ты меня просто убила новостью.
— Ничего себе новость!
— Я буду думать.
В этот момент Александра словно кто-то обухом по голове ударил. Когда он гостил у матери, думал обо всем: о своей жене Нине, о Галине, о прошедших событиях. Надо же, пока он покорял Москву, здесь, рядом с мамой, у него росла дочь! Игнатьев переживал эту мысль и думал, как не сойти с ума.