Итак, разбираясь в истории бывшего маршала Франции, а по совместительству маньяка с легким алхимическим уклоном, мы дошли до очень интересного момента, когда наши современники (ну почти что наши 😉) в порыве пересмотреть все знаменитые судебные процессы и оправдать всех, кого можно и нельзя, добрались до нашего дражайшего барона. И следующим в очереди из желающих оправдать героя этой истории будет писатель и спортсмен Жильбер Пруто.
"Высокорослый и костлявый, с сутулыми плечами и костистым лбом. Нос напоминающий собой птичий клюв, загнутый крючком. Тонкие брови, бледные губы, растянутые в плотоядную улыбку. Точеные руки и длинные пальцы золотодобытчика, каждый вечер беспременно смыкающиеся на монетах, нажитых за день. Профиль скошенный и острый. Характер — клюв и когти. К старости его безбородое лицо, словно бы вылепленное из воска, становится верным отражением его пустой души."
Как Вы думаете, чей это портрет? - Епископа Нантского Жана де Малеструа, каким его видел Жильбер Пруто, а по мнению крестьян (исходя из местных легенд) - избавителя от страшного монстра. В своем труде "Жиль де Рэ и волчья пасть" Пруто замыкает всю историю именно на этом слуге герцога Бретонского. Писатель прямо называет епископа предателем, кормившемся с рук англичан и ненавидевшего Жиля де Рэ всей душой, так как последний собирался, не особо церемонясь, Малеструа повесить. Ну а церковник, которого спас де Ришмон, затаил желание отомстить, которое и реализовал... через 15 лет. (Ну, месть, это ведь, как известно, блюдо холодное, так что все логично.)
Дальше все просто: когда Жиль де Рэ начинает распродавать свои замки, один из них попадает в руки епископа, однако Жиль этого не подозревает, имея дело с подставным покупателем. Новый хозяин задирает налоги и пошлины до заоблачных высот и крестьяне идут с жалобами и мольбами о защите к старому хозяину. Разгневанный Жиль вламывается в церковь Сен-Эттьен-де-Мерморт и похищает священника, дав тем самым герцогу Бретонскому повод начать преследование. (Прекрасная и стройная теория, но имеется маааленькая неувязочка: если Жиль хотел наказать злобных притеснителей, так и похищать надо было или герцога, или, на худой конец, Малеструа.)
Что интересно, Пруто даже даёт своеобразное оправдание поведению Жиля, признавая у него вспышки ярости и не совсем адекватное поведение (как будто это является оправданием для похищения людей или издевательства над ними). В общем, справедливый, но не совсем адекватный бывший маршал, похитив Ле Феррона, дал Жану Бретонскому и Малеструа беспроигрышные карты в руки.
Однако, обвинения в похищении, а также в ереси (добаловался Жиль с алхимией) было недостаточно, чтобы прибрать к рукам его земли. Требовалось что-то другое, то, что могло всколыхнуть всю страну, а то и Европу. И вот тогда Малеструа и пришла в голову идея использовать тему с попавшими детьми.
Но для начала процесса необходимо сначала "достать" Жиля из-под юрисдикции французского короля, так как Тиффож, в котором барон обосновался, расположен на королевских землях. Именно поэтому армия Ришмона выдвинулась в поход, а Жиль спешно перебрался в Машкуль, который находился уже на территории Бретани. Наивный Жиль, не предполагая дальнейшего развития событий, приезжает пообщаться к герцогу, а также все же собирается в паломничество, однако камера в замке Тур-Нев для него уже готова.
Все произошедшее в дальнейшем Жильбер Пруто полагает ничем иным, как спектаклем. Слуг, по его мнению, заранее натренировали и научили лить слезы и каяться, а благородного маршала пытали. (Да, да, все же пытали!😱) Пытка заключалась в раннем подъеме (тот самый "час терции", когда монахи встают к заутрене. И у меня сразу вопрос: а монахов в монастырях тогда за что пытали постоянно?), а самое главное - в отлучении от гипокраса. Многоуважаемый писатель на полном серьезе полагает, что запрет на употребление любимого алкоголя, отягощенное отлучением от церкви сломило бесстрашного маршала.
Но несмотря ни на что, барон де Рэ все же отрицал свою причастность к убийствам детей, обвинение в которых по мнению Пруто было основано на запахе серы, который окружающие приняли за запах гниения тел. (А сера откуда взялась? От алхимических опытов? Или от явления демона из преисподней?) В общем и целом не мог человек, бывший сподвижником Жанны, на свои деньги содержавший армию, предоставлявший стол и кров любому путнику, быть убийцей и передавать демону сердце ребенка, если он "этими же руками касался святого Креста!"
Однако, вместе с подобными заявлениями Жильбер Пруто задал целый ряд вопросов, которые, на мой взгляд, действительно интересны. А вот что это за вопросы, мы с вами, дорогие читатели, узнаем в следующей части нашей истории, поэтому подписывайтесь на мой канал, чтобы не пропустить что-то интересное.😉
Рыцарь-разбойник (часть 59) Первые сомнения в виновности Жиля де Рэ