«Во второй половине 60-х годов в Голливуде заговорили о конце «системы кинозвезд», издавна процветавшей в американском кино. Критики писали, что «зритель стал увлекаться не звездами, а киноискусством. Фактически режиссер, а не звезда стоит сегодня в центре кинобизнеса». Действительно, пришедшие в те годы молодые режиссеры привели на съемочные площадки актеров, чья заурядная внешность могла дать им в прошлом место разве что в массовках. Посмотрев на лысоватого Николсона и неуклюжего Хоффмана, Ричард Занук, сын и наследник по кинобизнесу знаменитого Дэррила Занука, в отчаянии воскликнул: «Мы нанимаем нынче ур****!»
Но... тот же Дастин Хоффман стал буквально с первой же роли едва ли не самым популярным, а значит, и самым «доходным» актером современного Голливуда. Он стал «актером-звездой» первой величины. Поэтому опасения, что «система звезд» умирает, не оправдались.
Это тем более стало ясно, когда взошла «звезда» Фэй Даноуэй — талантливейшей актрисы, способной к поразительным перевоплощениям, умеющей создавать глубокие, психологически сложные образы.
Голливудский фольклор полон рассказов о девушках, встреченных продюсерами у студийных ворот и мгновенно вознесенных в сонм богинь, купающихся в славе и золоте. И сегодня такие сказки рассказываются, хотя уже само собой подразумевается, что у таких девушек есть способности и хоть какая-нибудь подготовка. К Фэй Даноуэй такие сказки никакого отношения не имеют. Случайностей на ее пути не было.
Фэй — истинная американка, родившаяся на Юге, «вскормленная яблочными пирогами», как там говорят о благополучных провинциальных барышнях. Фэй рано понимает, что приятная внешность— еще не все и что путь к славе в кино не прост. Проучившись год во Флоридском университете и почувствовав, как ее затягивает обывательская среда, Фэй решительно рвет со всем и уезжает в Бостон, в высшую школу изящных и прикладных искусств.
Отличившись на последнем курсе в одной из студенческих пьес, Фэй получает путевку в театр Линкольновского центра, которым тогда руководил известный режиссер Элиа Казан. И снова учится — теперь в Академии драматических искусств. В бытность Казана руководителем Линкольновского центра Фэй сыграет лишь маленькую, прошедшую мимо внимания критиков роль в «Человеке на все времена». Но Казан заметит ее, сравнит с Жанной Моро, а чуть позже, уйдя на Бродвей, пригласит ее к себе.
Театральный успех придет к Фэй в пьесе Уильяма Альфреда «Пальто Хогана». Однако Голливуд уже приметил ее. Продюсер Селзник в 1967 году приглашает ее сниматься в фильме «Хэппенинг» режиссера Эллиота Сильверстейна. Затем она снимается у Отто Преминджера в «Торопливом заходе солнца» (1967).
Фэй не любит вспоминать эти картины, а о Преминджере она говорит неизменно с антипатией. Сделавший все, чтобы отравить Фэй приход в кино, Преминджер, однако, понял ее возможности и связал кабальным договором на участие в шести своих фильмах. Но он недооценил ее характера: Фэй порвала мошеннический контракт, презрев все его угрозы и выиграв судебный процесс.
Выступление в роли фермерши в «Торопливом заходе солнца» было столь неудачным, что Фэй испугалась и начала было думать об уходе из кино.
Но здесь появился Артур Пенн с ролью Бонни. Уоррен Битти, финансирующий фильм, колеблется: Фэй кажется ему слишком полной для Бонни — Фэй в неделю теряет 30 фунтов веса; слишком благополучной — Фэй начинает носить на запястьях и на лодыжках тяжести, чтобы стать худой и возбужденной, как Бонни; она встает в 4.30 утра и ложится в 8 вечера, проводя день в непрерывном тренинге. И Битти сдается. Выход фильма «Бонни и Клайд» означал, помимо прочего, рождение одной из самых ярких «звезд» современного американского кино.
В роли Бонни Фэй просто «живет» — никаких следов репетиций и опытов. Позже Фэй скажет, что она увидела в Бонни девушку с большими возможностями, которым не суждено раскрыться, которая сама это понимает и потому сознательно идет на саморазрушение. И добавит, что среди своих знакомых знает многих, которые «желают умереть» и намеренно сжигают свою жизнь. Такое толкование образа провинциальной проститутки и подружки жестокого гангстера переводило ее в ранг трагической героини и делало ее понятной и близкой западной молодежи 60-х годов.
Фэй не воссоздает биографию подлинной Бонни Паркер, существа истерического, неумного, и отвергает проверенные шаблоны гангстерского фильма. Она ищет человеческую сущность девушки, живущей в атмосфере, лишающей ее будущего. При этом Бонни не должна отдавать себе отчета, почему ее, провинциальную барышню, увлекает гангстерская жизнь, и ни в коем случае не выглядеть сознательно протестующей. Фэй не перешла опасной черты модернизации героини 30-х годов и все же смогла внушить зрителям, что Бонни по-своему протестует.
Фэй чрезвычайно требовательна к ролям, которые ей предлагают. Но от ошибок никто не гарантирован, и ей уже довелось играть в фильмах не самого высокого уровня, в частности, у своего друга Джерри Шатцберга и знакомом нам фильме Рене Клемана «Дом под деревьями».
Похоже, что у нее есть редкостный дар делать даже эпизодические роли интересными и запоминающимися. Например, в «Маленьком большом человеке» Пенна ее миссис Пендрик проста до примитивизма — этакое диккенсовское существо с ангелоподобной внешностью и порочной сущностью, начинающее с измены мужу-священнику и кончающее штатной должностью в доме терпимости. Существо, иллюстрирующее пропись о пагубности порока. Тем не менее Фэй — Пендрик запоминается и заставляет задуматься и даже сочувствовать ей, а не радоваться наказанию порока. Фэй сделала свою героиню «живой», и по таинству искусства зрители не могут не сопереживать миссис Пендрик.
Особенность Фэй как актрисы — разнообразие ее ролей. Для «звезд» прошлых десятилетий были характерны выступления в одних и тех же амплуа, в своего рода масках. Так, если обратиться к истокам «системы звезд», Мэри Пикфорд всегда выступала в качестве угнетенной, хотя и строптивой невинности, Теда Барт — в роли «вамп», Мэй Муррей — роскошной куртизанки, Дуглас Фербенкс — борца за справедливость и отчаянного сорвиголовы и т.д.
Позже амплуа усложнились, и все же, как точно заметил английский критик Майесберг, «голливудская система звезд как бы сажает мир в кресло психоаналитика». Но Фэй имеет дело не с психоанализом, а с искусством и стремится выявить в своих ролях всю сложность человеческого бытия. Отсюда ее высокий авторитет в мире искусства, особенно у молодых актрис.
А Фэй, уже став «первой актрисой американского кино», продолжила свой вечный тренинг. Когда она приняла предложение Ричарда Харриса сыграть па лондонской сцене роль Офелии, журналисты недоуменно спросили, зачем ей, «звезде», это нужно; ответ Фэй был краток: «Чтобы быть актрисой».
В 1969 году состоялась ее встреча с Казаном, от которой многого ждали и они оба и зрители. Фильм «Сделка», хотя он рассказывает о реальных и драматичных сторонах американской жизни, а с формальной стороны является своеобразной антологией современного киноязыка, далек от совершенства. Роман, принадлежащий перу Казана же, по которому сделан фильм, глубже и тоньше.
Но неудачная судьба картины не отразилась на успехе Фэй, создавшей образ современной женщины, мучительно ищущей подлинные жизненные ценности и не находящей их. Героиня Фэй живет в психологическом напряжении. Она лишена внешних связей с «официальными», так сказать, правдоискателями Америки — хиппи, левым студенчеством, богемной интеллигенцией, поэтому ее действия плохо мотивированы. Если она стала выразительницей больной совести героя фильма, то потому только, что такова она есть, такой ее сделала душевная потребность видеть мир чище, а сильных людей — честнее.
Последняя роль Фэй, с которой познакомились наши зрители на минувшем Московском кинофестивале,— Лина в фильме «Оклахома как она есть» Крамера. Женщина с сильным характером, подчиняющая себе мужчин и сама «кующая свое счастье»,— традиционный персонаж в американской литературе и искусстве. Персонаж, не всегда рисуемый благожелательно,— вспомним хотя бы Мэри из хемингуэевских «Снегов Килиманджаро». И Лина у Фэй тоже далеко не ангел.
Но Крамер тесно смыкает образ Лины с действительностью — жестокой, грязной, кровавой, по сравнению с которой джунгли могут показаться детской площадкой, и мы понимаем, что иной эта женщина и не могла стать. На общем фоне существа грубого, резкого Фэй тонко прорисовывает абрис иной Лины — женственной и верной... Фильм «Оклахома как она есть» можно оценивать по-разному, но мастерством Фэй нельзя не восхищаться.
Так «звезда» ли Фэй Даноуэй? Нет, если сравнить ее с Мэрилин Монро или даже более гибкой Элизабет Тейлор. Да, если принять утверждения социологов, что «звезды» — это не только модели для подражания, но еще и своеобразные «инструменты» для познания зрителями самих себя. Через все столь разные роли Фэй проходит довольно легко прослеживаемая мысль, или, может быть, лучше сказать — идея, человека, способного рвать устаревшие общественные установления и устремляться к жизни, которую он считает истинной, хотя ему это и редко удается. Героини Фэй живут в мире неустойчивом, во времена переломные, и это требует от них и ума и характера.
Но главное не в вопросе, «звезда» или не «звезда» Фэй Даноуэй, главное — она актриса, возможно, одна из самых выдающихся актрис за всю историю американского кино» (Соболев Р. Путь без случайностей // Советский экран. 1974. 6: 16-17).