Ева вернулась к прежней жизни. Шейх, как это не удивительно, даже на нее не рассердился. Она смогла избежать очередной унизительной процедуры медицинского осмотра. Это говорило только об одном - доверие шейха к ней росло. И она ему действительно была дорога. Он вообще предпочел забыть об этом инциденте и даже не вспоминал его в разговорах. Только Ева, все равно, каждый раз вспоминала последние мгновения их встречи с Артемом. И каждый раз она видела его глаза. Они буквально стояли перед ней. И было в них что-то, что заставляло ее чувствовать угрызения совести: тоска, печаль и неподдельное разочарование – вот что она увидела в них. Он был в ней разочарован. Она не оправдала его ожиданий.
Ева долго мучалась этими вопросами. Должна ли она вообще была оправдывать его ожидания? И почему он так разочаровался? Ведь прошло столько времени с их договоренности. Она вообще не надеялась его увидеть живым. Он не имел права ее ни в чем обвинять, думала она и злилась сама на себя. Но сколько бы она себя не убеждала, чувство, что она предала его, предала свою страну ее не покидало.
И в этой атмосфере она снова вспомнила о матери, но звонить ей было строго запрещено, как и писать. Видя страдания и мучения Евы, шейх однажды спросил ее о причине, и она рассказала, что хотела бы узнать жива ли мать и поговорить с ней хотя бы по телефону. На самом деле она уже не чаяла ее застать живой. Последний раз, когда они разговаривали, та была в стельку пьяна, и Ева сделала вывод, что, если она будет так пить, долго не протянет.
- Ты же знаешь, нельзя. Ты нелегальным образом попала ко мне. Информация никуда не должна утечь. Но, если хочешь, я могу выяснить, что с ней и как она.
- Да, хочу, - тут же сказала Ева.
А через пару дней шейх принес известие.
- Твоя мама жива. Живет все в том же доме.
- Она здорова? – спросила Ева.
- Да, с ней все хорошо.
- Она не страдает?
- Нет.
- Бросила пить? – осторожно спросила она.
- Да. Не пьет. Если хочешь я могу отправить ей денег. Но она не будет знать от кого они.
- Хочу, - тут же ответила Ева.
Сказав это, она снова почувствовала угрызения совести. Она ничем не могла помочь своей матери. Не захотела к ней вернуться. А эти деньги выглядели как взятка. Будто она хотела откупиться от матери. Но, несмотря на угрызения совести, она не изменила своего решения. «Хоть так помочь, иначе я уже помочь не смогу», - подумала она.
На этом она постаралась забыть эту историю и откинуть гнетущие мысли в сторону. И может быть где-то в глубине души она жалела, что не пошла за Артемом, не села с ним в самолет. Но теперь ей надо было жить со своим выбором. И чтобы было проще забыть все, она с новым упорством погрузилась в учебу.
Так, жизнь скоро вошла в привычную колею. Еве не запретили выезжать из дома, правда теперь усилили охрану, вместо двух охранников, ее теперь сопровождали четыре.
Иной раз оглядываясь на свою свиту, Ева начинала думать о том, что же она значит для шейха на самом деле, если он так боится ее потерять. Он не спит с ней и даже не дотрагивается до нее, как мужчина до женщины, которую желает. Он ведет себя с ней сдержанно и скромно. Порой она видит в нем отца или заботливого дядюшку, порой брата или друга, с которым можно поболтать обо всем. Но так и не может решить, кто же он для нее, и она для него. Пролить свет на этот вопрос Еве помогла служанка.
В один из обычных дней, когда Ева сидела с книгами в саду, к ней подошла служанка, чтобы спросить, что она будет на ужин, и Ева вместо того, чтобы сухо отдать распоряжения, решила с ней заговорить. Что двигало Евой, сложно сказать, скорее всего чувство одиночества. Визиты шейха были редкими, а когда никого нет рядом, человек постепенно начинает сходить с ума. Вот и она, видимо, стала тяготиться своей замкнутости, будто боялась потеряет все социальные навыки. Но, она этого до конца не осознавала и действовала скорее бессознательно. Ее исстрадавшаяся душа сама искала отдушины.
Служанка плохо говорила по-английски, да и в обычное время они Евы вообще сторонились, говорили с ней сухо и только по делу. А тут она откликнулась на вопрос Евы и вступила в диалог.
- Присядь, давай поговорим, - предложила Ева.
- Я вообще-то должна работать, но если недолго, - сказала та и села.
- Тебя же Ляйла зовут? – спросила Ева.
- Да, моя госпожа.
- Пожалуйста, не обращайся ко мне так. Можешь просто звать меня по имени.
- Но так положено.
- Хорошо. Во всех других случаях, когда рядом люди, нужно соблюдать строгий церемониал и все такое. Сейчас же я просто хочу с тобой поговорить, как с подругой.
- Хорошо, - согласилась та.
- У меня никогда не было подруги. Настоящей. Понимаешь?
- Понимаю.
- В школе ни с кем особо не сдружилась. Девчонки сторонились меня, я больше дружила с мальчишками. А порой хочется кому-то рассказать что-то по секрету, или просто поделиться эмоциями, но не с мальчиком. С моим полом. Понимаешь?
Ева все время спрашивала, понимает ли та ее, все боялась оказаться не понятой, и даже не в плане языка, а в плане намерений. Ведь до этого она интереса к слугам тоже не проявляла.
- Понимаю, - ответила Ляйла, - у меня есть лучшая подруга, мы с ней с детства дружим, на одной улице выросли. Дома рядом.
- Это хорошо. И давно ты работаешь на шейха Джадира?
- Три года.
- О-о-о. То есть я не первая, кого ты видишь в этом доме?
- Нет, - сказала она и тут же осеклась, - вообще-то, я не должна этого говорить.
По ее напуганным глазам Ева поняла, что та боится, что теперь Ева все расскажет шейху.
- Меня могут уволить, - тут же пролепетала она.
- Не бойся я никому не расскажу. Ведь на то и подруги чтобы хранить секреты.
- Да, - согласилась та.
- Но и ты никому не рассказывай о нашем разговоре.
- Хорошо.
- Ну вот, у нас с тобой уже два секрета на двоих.
В этот момент во дворе появился один из охранников, и служанка взволнованно встала с кушетки.
- Мне пора, - сказала она.
Ляйла поспешила удалиться, а Ева поняла, что охрана следит за ними и не одобряет беседы прислуги с ней. Поэтому теперь она старалась уличить минутку другую и незаметно перемолвиться парой фраз с новой подругой. Ляйла была родом из Пакистана, приехала в Эмираты на заработки. У них так многие делали, хотя работали в основном мужчины. Но в семье Ляйлы не осталось мужчин и работать пришлось ей. У нее тоже была непростая и печальная судьба и это сблизило двух девушек. Они стали общаться и постепенно начали доверять друг к другу и стали кое чем делиться. Ева рассказывала о своих переживаниях, а Ляйла однажды ей поведала о том, что до Евы в этом доме жила другая девушка из Средней Азии. Шейх жил с ней как с женой, но она все время плакала и тот ее отпустил домой. Она вернулась на родину.
Еву удивила эта история. Могло ли так случиться, что если бы она с первого дня слезы в три ручья проливала, и ее бы то же отпустили или нет, она уже не узнает. Да и глупо было начинать плакать. Более того, с шейхом у нее другие отношения и есть определенные договоренности. Но как факт, этот случай был показателен. Это значит, что шейх действительно ни сатрап, ни тиран, ни сумасшедший, напротив, это, в который раз, доказывало его человечность. А значит Еве не стоило переживать за свое будущее. Но кое какие вещи ее все-таки напрягали.
Однажды Ляйла в разговоре проронила фразу:
- Шейх Джадир очень богат. А богатые люди любят все роскошное. Он ни за что не расстанется со своим сокровищем.
И Ева поняла, что речь о ней. Это она сокровище. И снова ее сравнивали с вещью. С дорогой, но вещью. Еве не понравилось это сравнение, но она не подала виду, чтобы не потерять доверия служанки.
А потом выяснилось, что за этим сокровищем охотятся. Однажды Ляйла поведала Еве историю ее продажи, которую Ляйле, поведала ее подруга, а той ее. Конца и края не видно этой цепочке. И как прислуге это вообще стало известно? Но факт остается фактом, они это знали. Скорее всего из-за повышенного интереса к ситуации. Дело в том, что Еву продали за баснословную сумму денег. Пятьсот тысяч долларов – это невероятная цена для такой сделки.
- Обычно продают за пятьдесят, - удивленно выдала Ляйла.
Но за Еву была реальная борьба. И в конце шейх перекупил Еву у другого не менее знатного и богатого шейха, который посчитал подобную сделку немыслимой и теперь они с шейхом Джадиром были вроде как враги.
- Он хочет тебя похитить. Когда в тот раз тебя похитили, все решили, что это он, - поведала служанка. – Если бы это был он, тебя бы вряд ли удалось вернуть. Жила бы в другом доме.
Возможно, в этом крылся ответ на вопрос, почему шейх Джадир не сердился на Еву в этот раз. Но для Евы это был еще один звоночек, надо быть осторожнее в своих вылазках в торговые центры и салоны красоты. И она решила сократить количество поездок. К своей клетке она уже привыкла, не известно, что может ждать ее там, окажись она в руках другого шейха.
Но на этом поток информации не иссяк. И однажды Ляйла в лоб спросила Еву, не может ли та сфотографироваться на ее телефон.
- Зачем? – удивилась Ева.
- О тебе ходит столько слухов. Все говорят, что ты неземной красоты. И многие готовы заплатить большие деньги за то, чтобы увидеть тебя хоть одним глазком.
- Что? – Ева удивилась и рассердилась одновременно.
- Нет-нет, ты не подумай, - тут же поспешила оправдаться она. – Я не буду продавать твою фотографию. Я ее просто покажу своей лучшей подруге, она очень просила.
Ева задумалась и внимательно посмотрела на Ляйлу.
- Нет, я не могу. Шейху Джадиру это не понравится.
Говорила Ляйла правду или нет, Ева не могла знать. Может и правда она показала бы фотографию только своей лучшей подруге, но жизнь научила Еву не доверять людям. А Ляйла больше не возвращалась к этому вопросу. Но все это натолкнуло Еву на мысли о том, зачем она все же нужна шейху.
Она для шейха что-то вроде дорогого предмета антиквариата. Этой раритетной вещицей мечтали обладать многие; многие хотели взглянуть на нее хоть один глазком, как на старинную картину всемирно известного гения. Но шейх, как одержимый антиквар, хранитель и владелец редкости, не намерен был ею ни с кем делиться. Никто не мог на нее даже смотреть. Да, она дорогая, не доступная многим, но все же вещь.
Из всего этого она сделала только один вывод, который приходил ей на ум уже не впервые: ее красота - это ее проклятье.
Скачать всю книгу целиком можно на ЛитРес.
Юлия Рут