"Франсуа Трюффо, или Любовь к кино". "Из всех задач, какие могут стоять перед художником, режиссер «Американской ночи» преимущественно чтит одну: быть самим собой.
Выражение своей темы в искусстве привычно связано для нас с силою душевного напора, с лирическим порывом, а Трюффо ставит безделку, элегический пустяк. Герой его картины должен выпустить в считанные дни заказанный ему фильм, мелодраматическую историю с выстрелом в конце — вещь, предназначенную для сбыта; картина, которую ставит сам Трюффо, мелодраматизма начисто лишена, но она с доверчивостью и с охотою предназначается для того же: для легкого сбыта.
Все же она лирична.
У Франсуа Трюффо со временем стало заметно странное свойство. Он все более замкнут, застенчиво сух в тех фильмах, где идет речь о вещах, для него самого и для всех поистине значимых.
Таков строй его экранизаций: Рея Бредбери «451° по Фаренгейту» или старинных философичных докладов об истории «Дикого ребенка», где говорится о судьбе человечества или одного человека, отрешенных от живой преемственности культуры. Он ищет тут объективности, — выражает тему, но не себя. Себя он с удивляющей естественностью выражает там, где, кажется, этому и не время и не место.
Трюффо корят: начав с шедевра и с высот общезначимой темы — «400 ударов» памятны всем, — он встал на путь уступок. Корят его: он делает фильмы для рынка. Это так. И не так.
Фильмы для рынка? Конечно. Чувствительные и сюжетно занимательные. Приветливо доступные по своей форме. Охотно держащиеся в пределах традиционных «кассовых» жанров: «Новобрачная а черном» — история мести любящей женщины, «Семейная жизнь» — комедия, где «милые бранятся — только тешатся», и так далее...
Перед титрами одной из первых работ «Новой волны» когда-то даже значилось ироническое посвящение коммерческому кино. Молодые художники конца пятидесятых годов выходили на контакт-конфликт с серийным, машинным производством кинопродукции. Затем кто-то из них просто связал себя с законами этого производства. Кто- то метнулся в сторону — спасался в изыске языка и тем.
Трюффо искал спасения в другом. Его работа «для рынка» выглядит похожей на соревнование с массовым производством мастера-ремесленника, делающего стой чашки, мебель или вышивки в соответствии с тем, на что сегодня спрос, но «от руки».
Так в свое время пробовали работать во французском кино Ренуар и Беккер — оба они говорили о Трюффо как о своем наследнике.
Самая природа искусства Трюффо в его последних фильмах подчас кажется сродни природе искусства такого «вольного мастера».
Тут есть свои опасности, и Трюффо их не избежал. Подчас он жеманен; кокетничает непритязательностью. Щеголяет количеством искусства, потраченного на мелочь. Но притом само-то это искусство неподдельно.
«Американская ночь» — фильм о том, как делается фильм. Поэтому стали говорить; похоже на «8 1/2».
Если уж обязательно искать сходство, то давайте лучше сравним Трюффо не с Феллини, а с Карелом Чапеком, написавшим «Как это делается», или с нашим Ф. Хитруком, автором мультипликации «Фильм, фильм, фильм». С этими двумя французского режиссера объединяет чувство юмора.
Смешно глядеть со стороны, как «снимается кино»: актриса в драматической роли который раз делает «ляп» и опять вместо того, чтобы выйти из комнаты, входит в шкаф... Сто пятьдесят человек зависят от того, станет ли котенок в нужную минуту лакать молоко.
Смешно, но все впрямь зависит от пустяков; от них пухнет голова, и с ними надо терпеливо ладить, не замечать их, исправлять на ходу. Вероятно, этим кино больше, чем любая иная работа, похоже просто на жизнь...
У нас говорят; «съемочная группа». Иные языки, однако, предпочли перенять французское слово: «equipe». То есть ватага, шайка, компания друзей. Без товарищества, терпеливого, ответственного, легкого, в кино ничего не получится, — и об этом картина Трюффо. Во славу этого.
В комическом фильме Трюффо есть некая жена директора картины. Она не просто стережет, чтобы муж не крутил романов. Она, отрешенная от своего беспрестанно шевелящегося на коленях вязанья, ждет часа, чтобы возвысить голос в монологе: что это за мир, что это за люди, где порядок, где нравственность — неразбериха, капризы, обман от начала до конца!..
И в комическом фильме Трюффо есть безмолвный «контрмонолог». Упоенная канцона во славу кино, милого кино, кино — нашего ремесла, кино — нашей жизни... Трюффо снимает съемку, удачный и счастливый час ее. Звучит музыка; все видно сверху, с движения и в движении. Ничто не задерживает, не заставляет крикнуть: «стоп!» Долгое мгновение блаженства.
Лирическая комедия о работе — вот что такое картина Трюффо. Любовная комедия о кино. Любовная: снятая любовно, изъясняющаяся в любви. В любви все к нему же, кино — удивительному и похожему на самые обыкновенные, заурядные наши занятия и все-таки ни на что не похожему…» (Соловьева И., Шитова В. Эти трое сегодня // Советский экран. 1973. № 18. С. 5-6).