"Анни Жирардо, или Похвала пониманию. Жирардо … в картине Андре Кайятта «Нет дыма без огня». Это не лучший, но типичный фильм старого мастера — холодного, четкого, дельного. Никто не откажет его работам ни в объективной содержательности, ни в смелости трактовки избираемых им социальных тезисов, ни в крепкой ясности выражения мыслей, ни в том, наконец, что все его ленты — пусть расчетливые, «головные» — по-человечески интересны публике. Так вот, «Нет дыма без огня» — фильм Кайятта.
Кайятт, как и многие другие сегодня, включил в круг освоенных до того кинематографом исходных ситуаций (полицейское расследование, судебное дело, борьба честного одиночки с преступной группой) ситуацию, прежде неизвестную. Сколько раз бывало так, что все напряжение зависело от того, успеет или не успеет преследуемый герой добежать до угла, где маячит массивный силуэт постового — знак и гарантия защищенности. Сегодня во многих и многих фильмах страж порядка оказывается сомнителен, опасен; он перевертыш, оборотень. Не то, чтобы на его месте оказывался переодетый гангстер,— суть в том, что аппарат, которому он принадлежит, работает на себя, против общества и героя.
Традиционное повествовательное кино ежедневного проката осваивает материал невыдуманных политических тревог и репортажей, равно скандальных и трагических. Впрочем, Кайятт не замахивается на обобщения. Оборотнями и убийцами оказываются всего лишь воротилы маленького муниципалитета, против которых «левые» выдвигают в мэры порядочного человека, доктора Пейрака.
Анни Жирардо играет его жену. Ее пытаются ославить, в расчете что Пейрак снимет свою кандидатуру.
Интрига, как всегда у Кайятта, плетется тонко и крепко. И он знает, что его построения оживут, когда в них придут актеры, когда придет Жирардо.
Для Жирардо по самому ее человеческому и творческому естеству совершенно исключена возможность становиться фигуркой на шахматной доске. Другие для этого годны, она — нет. По шахматным клеткам она движется, как хочет, как чувствует. В ней всегда есть свобода внутренней жизни.
Анни Жирардо не создала на экране того, что называют «постоянным персонажем актера», как это сделали, скажем, Брижжит Бардо или Мерилин Монро. Она играла женщин не только разной судьбы — они у нее и по природе разные: вспомните, какая она у Висконти в «Рокко и его братьях» и какая в «Старой деве». Но всякий раз она уважает и передает независимость характера своих героинь, как уважает законы жанра, будь то трагедия или бытовой комический фильм. Общее в ее героинях одно: естественная способность и готовность понимать. И еще одно общее в героинях артистки: в каждой есть своя душевная самодеятельная сила. В ситуации, где легко стать куклой, жертвой страстей, жертвой обстоятельств, они не куклы и не жертвы. Их держат понимание и ясность.
Почти в каждом ее фильме есть пауза, когда Жирардо на секунду недоумевает: она недоумевает, как может быть, что кто-то чего-то не понял. Нет, не фирменная ужимка актрисы, которая знает, что у нее этот жест-гримаска получается прелестно, но своего рода крошечная кульминация ее темы.
Ее тема — непонимание того, как можно не понимать.
Никак не рационалистка по способу работы, вся живая, текучая, свободная, Анни Жирардо — воспитанница французской Консерватории и долгие годы артистка классической «Комеди франсэз» — несет наследственную тему национальной культуры, тему разума.
«Сон разума рождает чудовищ» — подписано рукой Гойи под его загадочной и пугающей гравюрой. Жирардо из тех, в ком разум всегда и естественно бодрствует» (Соловьева И., Шитова В. Эти трое сегодня // Советский экран. 1973. № 18. С. 5-6).
