Глава 16
Вас оскорбляли когда-нибудь близкие люди? Говорили разные неприятные слова? Так вот, знайте: Владимир и Мария Парфёновы прожили вместе 50 лет, но был всего лишь один раз, когда Константиныч позволил себе в отношении неё грубое слово. Она в его адрес, кстати – ни разу вообще. Можете себе такое представить? Нет? Сейчас расскажу, как однажды эта пара, которая вообще не умела ссориться, а разве только спорить, но и то – никогда не повышенных тонах, однажды повздорила.
Я не знаю, о чем там у них спор зашел. Да не суть важно, в общем. Но Маруся, как женщина эмоциональная, начала гнуть свою линию. Вот есть у неё такая манера. Под настроение: она может быть или податливой и мягкой, сговорчивой, а порой становится упрямой, хоть кол на голове теши. В сторону не сдвинется. И однажды, пока она пребывала в подобном состоянии, нашла коса на камень.
Владимир стал своё говорить, Маруся – своё, противоположное мнение. Когда такое происходит между чужими людьми, вполне может закончиться крупной ссорой. Но эти двое не умели ругаться, поскольку уважали друг друга. И здесь употреблю слово «безмерно», которое не станет преувеличением. Я такого, правда, больше не видела за всю жизнь. Может, когда-нибудь в будущем, пока – нет. Так вот, уважение и не позволяло им переходить границы. То есть они говорили каждый своё, но Маруся продолжала давить на эмоции.
Её можно понять – женщина все-таки. Вот нервы Константиныча и не выдержали. И он позволил себе такое, о чем жалеет до сих пор. Правда, я проверяла. Спросила однажды: «Деда, а помнишь, как вы с бабулей поругались?» Он сразу тускнеет, грустнеет и просит: «Ох, лучше не напоминай. Стыдно». Думаете, что он ей сказал? Ах, вот ещё одна важная деталь: они никогда не употребляли нецензурных слов.
НИКОГДА.
Знаете, каким было самое ругательное? Собака страшная. Я, когда впервые от Маруси услышала это выражение в детстве, сразу повторила. А она мне: «Ты что, Дарьюшка! Разве можно детям такие слова говорить!» Я ей: «Бабуля, ты же сама сказала!» Она: «Не может быть! Неужели правда?!» «Конечно!» «Ох, прости, милая. Больше не буду», – а потом, конечно, повторила. Через много лет. Пару разочков всего.
Так вот, в порыве эмоций Володя сказал:
– Маруся, ты ведешь себя, как дурочка!
О…
Что потом началось!..
Были слёзы. Много. Очень. Целую кружку, наверное, можно было наполнить. Маруся, расплакавшись, удалилась в спальню и там провела несколько часов. Константиныч, поняв, какое страшное преступление совершил, бродил по квартире, абсолютно потерянный. Наверное, так выглядят люди, потерявшие смысл жизни. Я это всё рассказываю, потому как сама была свидетельницей того случая.
Наступила ночь. Маруся затихла, видимо, заснула. А Володе куда податься? Он всегда спал с женой. В любых условиях. Бессонница ли у кого или похмелье (и такое бывало), диарея или кашель с насморком – всегда только вместе. Без исключений. Но тут вдруг…
– Дарьюшка, ты меня к себе не пустишь? – дед пришел в комнату, где я ночевала, когда у них оставалась на ночь. Это был просторный зал с диваном. Если его разложить – получалась большая кровать. Голос у Володи был грустный, подавленный.
– Нет, дедуля, – ответила я. – Ты бабушку плохим словом назвал. Иди и проси прощения!
– Кто плохим словом назвал? Я?! – искренне удивился дед. – Я не называл, я только сравнил. И не плохим, а дурочкой, ласково.
– Ага. То-то она проплакала несколько часов. Иди-иди, извиняйся, – я была непреклонна.
Ничего иного Володе не оставалось, как пойти в спальню. Повинную голову меч не сечёт. И знаете, они помирились. Наутро общались, как ни в чем ни бывало, а я радовалась: в семье Парфёновых снова мир и благодать. После того случая не припомню, чтобы слово «дура» вообще звучало в речи Константиныча. Никогда. Напрочь пропало из его лексикона. Полагаю, что на всякий случай. Вдруг бы Маруся приняла на свой счет? Она ведь эмоциональная очень, запросто может обидеться.
Но если вы думаете, что капитан Парфёнов только к своей жене такой, то снова ошибаетесь. Он вообще никогда не ругается ни с кем. Спорить может. Порой даже жёстко. Но не употребляет бранных слов (исключения составляют «рыжая морда» и «бездельник»). Мне Маруся рассказывала, что как-то видела ссору мужа с одним ну очень наглым подчиненным. Так тот изрыгал матерщину через два слова на третье, но Константиныч не поддался.
Я не знаю, почему он такой. Как умудрился вырасти в послевоенной стране, где крепких выражений не стеснялись. В простой рабочей семье. Но стал настоящим интеллигентом, который до сих пор иногда читает Пушкина или листает энциклопедию. Сидит и, нацепив очки в толстой оправе, изучает какую-нибудь статью.