Для тех, кто не знает: «Новая земля» (белор. Новая зямля) — поэма классика белорусской литературы Якуба Коласа, по значимости для белорусской литературы её примерно можно сопоставлять с «Евгением Онегиным» или, скажем, с «Кому на Руси жить хорошо» для русской. Пояснять содержание этой поэмы для белорусов необходимости нет, но поскольку большинство читателей Дзена — вовсе не белорусы и о поэме этой разве что слышали, вкратце поясню.
В общем, рассказывается о жизни семьи лесника Михала (Михаила), не имеющего своей земли и вынужденно переезжающего по работе с кордона на кордон. Лесник стремится обзавестись собственной землёй, преодолевая множество бюрократических преград того времени, в итоге участок вроде бы как удаётся приобрести, однако до переезда на собственную землю Михал не доживает — умирает от рака лёгких (или, как тогда считали, от туберкулёза).
Наряду с профессиональными буднями Михала, его конфликтами с начальством и «эпопеей» с покупкой земли подробно описывается семейная жизнь Михала. Жил он с женой Анной, братом Антоном (Антосем) и семью детьми: четырьмя братьями и тремя сестрёнками. Сам Михал показан человеком трудолюбивым, старательным, справедливым, при этом, строгим и жёстким, но в то же время искренне любящим свою семью и стремящимся сделать её будущее как можно лучше. В образе Анны можно увидеть классическую белорусскую крестьянку, также, как и муж, трудолюбивую, при этом, во всём слушающуюся мужа, боящуюся ему перечить. Дядька Антось — любимец детей. Не имея собственной семьи, он отдаёт детям брата всю свою любовь, постоянно балует их, развлекает, рассказывает интересные истории. Младших детей звали Гэля, Юзик и Анна, в целом, в произведении они упоминаются лишь эпизодически, прежде всего — непоседа Юзик. Намного больше внимания уделено старшим братьям — Владе (Владимиру), Алесю (Алексею) и Костусю (Константину). Это как раз дети младшего школьного возраста, для обучения их грамоте отец нанял «директора» (хотя, говоря современным языком, это скорее репетитор) — учителя, преподающего на дому и живущего вместе с семьёй. Это был подросток не намногим старше своих учеников, сам окончивший лишь четыре класса (действия поэмы происходят в конце XIX века). Старший сын Владя был заядлым охотником, всё время пропадал в лесах и в учёбе не преуспевал. В случае с ним родители смирились: видно, пойдёт по стопам отца, станет лесником (тогда для этого специальное образование было не нужно). А вот двоим младшим сыновьям — Алесю и Костусю — решили дать какое-никакое образование во что бы то ни стало. Костусь и сам учился старательно, он вообще был очень любознательным ребёнком, активно наблюдал за природой, погодными явлениями. И, как свидетельствует школьный фольклор, когда вырос, стал метеорологом. Но здесь школьный фольклор ошибается, на самом деле Костусь — это сам Якуб Колас, а все остальные персонажи — члены его семьи: отец, мать, дядя, братья. Про метеоролога не из головы взято: такую профессию выбрал праправнук поэта, и на выбор во многом повлияла именно «Новая зямля», где, помимо всего прочего, красочно описаны природные процессы, наблюдающиеся при смене времён года. Но он никак не мог стать прототипом Костуся из поэмы, о чём порой заявляет школьный фольклор, на момент её написания (1911—1923 годы) он ещё и близко не родился, не говоря уже о выборе профессии.
Но вернёмся к персонажам книги. В отличие от трудолюбивого Костуся его старший брат Алесь был мальчиком ленивым, хулиганистым, хотя и не глупым, он, как говорится, «забивал» на учёбу. Особенно туго давался ему «Закон Божий». И, не желая заучивать библейские заповеди, паренёк решил просто-напросто избавиться от докучного учебника, порвав его и выкинув в выгребную яму. Однако вскоре отец заметил пропажу и сразу догадался, в чём дело. Алесь начал шнырять по дому, делая вид, что ищет учебник, но Михал понимал, что сын прекрасно знает, где лежат книги, и лишь делает вид, что ищет. Как и часто в то время, в ход пошли ремень, розги и кулаки. В приступе агрессии лесник жестоко избил сына, напуганные жена и брат пытались его остановить, но бесполезно. Избиение закончилось лишь тогда, когда Алесь указал-таки на местоположение «потерянного» учебника. Этот эпизод был описан Якубом Коласом в главе «Начаткi» (так назывался этот учебник), а фраза «А будзе йсцi навука туга — падгонiць бацькава папруга» стала крылатой. По сути, эта глава поэмы является самой любимой у белорусских школьников. Прошло время, и из школьного фольклора появилось её продолжение, описывающее дальнейшую жизнь неуча Алеся. Подчёркиваем, что это именно школьный фольклор, и практически неизвестно, имеет ли он хоть какое-то отношение к реальности. По крайней мере, какие-либо документальные подтверждения дальнейшей жизни неуча нам обнаружить не удалось, но ориентировочно с середины 1980-х они передаются из уст в уста, из школы в школу, из пионерского лагеря в пионерский лагерь.
Было у отца три сына
Старший сын Михала и Анны, Владимир, в действительности пошёл по стопам отца и стал лесником. Об этом упоминается в ещё одном произведении Якуба Коласа, автобиографической прозаической трилогии «На ростанях» (с белор. — «На перепутье»), где главный герой — учитель Андрей Лобанович (его прототипом тоже был сам Якуб Колас) — на некоторое время селится у старшего брата — лесника Владимира. Говорят, он и в дальнейшем жил в тех краях, продолжал служить родной природе и дожил до глубокой старости.
О дальнейшей жизни Костуся всем хорошо известно, ведь, как уже говорилось выше, его прототипом был сам Якуб Колас. В той же трилогии «На ростанях» можно узнать о его молодости, карьере учителя, начале гражданской и творческой деятельности.
А вот о дальнейшей судьбе Алексея известно исключительно из школьного фольклора. Поэтому ещё раз подчёркиваем, что нет никаких подтверждений, что описанное ниже идентично действительности, но расскажем об этом так, как об этом рассказывает школьный фольклор: После избиения отцом Алесь замкнулся в себе, стал неразговорчивым. По воспоминаниям его родственников (приводимых школьниками; эти воспоминания никак не подтверждаются документально), в главах «Новой земли», описывающих рыбалку (дядька Антось был заядлым рыбаком и часто брал с собой ребятишек) и охоту (также иногда организуемую Антоном), Якуб Колас скрыл от читателей шокирующие эпизоды, связанные с его старшим братом, а может, и сам о них не знал. Так, однажды Алесь наловил на речке с пару десятков порядочных карасей и окуня, но дома рыба удивительным образом исчезла. А потом мать заглянула за чем-то в погреб, и перед ней предстала ужасающая картина: там лежали караси, которые были насажены на деревянные колья, у некоторых были проколоты глаза, другие и вовсе были разрезаны надвое. Кроме матери и дяди Антося никто не увидел этой экзекуции, главе семейства они сказать побоялись, а возможности обратиться к психиатру в то время не было. Ещё один эпизод произошёл на охоте. Братья вдруг потеряли из виду Алеся, стали его звать, вдруг услышали чьи-то хищнические крики. Пошли на звук, думали, что-то случилось, и тут увидели, как Алесь, сидя на корточках перед тушкой попавшего в силок зайца, многократно тыкал в неё ножом. Глава семейства о зверствах сына так и не узнал. А у сына появилась чёткая установка: «Я буду более жестоким, чем мой отец! Я превзойду отца!»
Встреча из прошлого
После смерти отца Алексей начал активно прикладываться к бутылке, стал часто и подолгу пропадать. В это же время в округе начала действовать банда грабителей, поражающая своей жестокостью. Вместе с лошадьми убивали людей, ехавших на повозках, и это всего лишь ради воза дров или картошки. Иногда врывались в крестьянские хаты, не оставляя после своих налётов в живых даже маленьких детей. Действовали они весьма изощрённо: по характеру нанесённых их жертвам ранений видно было, что бандиты не стремились быстро избавиться от своих жертв, а мучили их как можно дольше и жёстче. При этом, иногда они оставляли в домах многие спрятанные хозяевами ценности, которые легко могли бы быть найдены при активном поиске, будто бы мотивом их было не материальное обогащение, а ненависть к людям. Никаких свидетелей после себя они не оставляли, поэтому никакой информации о том, сколько человек в банде и кто в неё входит, у правоохранителей не было. Всё изменила одна встреча. Однажды бандиты заявились на рынок и стали методично расстреливать всех попадающихся на их пути продавцов и покупателей, забирая с собой часть товара. Многие люди, пытаясь скрыться от кровожадных налётчиков, в панике прятались за прилавки. Одного из таких покупателей бандиты заметили, и один из них направился к нему с широким охотничьим ножом, собираясь прикончить. Но, когда изувер уже готовился перерезать бедняге горло, тот вдруг произнёс: «Лёшка???» Это был тот самый «директор», учивший мальчиков на дому. В собиравшемся его убить преступнике он вдруг узнал своего бывшего ученика, Алеся. Тот тоже узнал учителя и вдруг задрожал. Через несколько мгновений он вдруг убрал нож от шеи преподавателя и прошептал: «Ладно, живи!» После этого случая нападения на Столбцовщине прекратились, а Алексей исчез в неизвестном направлении. Установить его местонахождение правоохранителям тогда не удалось. Предполагали, что он куда-то уехал по железной дороге.
Чем дальше в лес...
В последующие годы произошло множество исторических событий, о которых лучше пусть расскажут профессиональные историки. Первая мировая война, Революции 1917 года, Гражданская война, война с Польшей... Про бандитов из-под Столбцов все давно позабыли, казалось, что они либо залегли на дно, либо не пережили военного лихолетья. Затерялись в этом водовороте событий и показания «директора», опознавшего одного из налётчиков. В военные годы по стране активизировалось множество банд, и соотнести какую-либо из них со столбцовскими изуверами было невозможно. К началу 1920-х с бандитизмом в том виде, в котором он существовал в предшествующие годы, было почти покончено (за исключением восточных районов СССР, где бандитизм оставался серьёзной проблемой до 1930-х).
Но где-то в лесах Брянщины продолжала действовать некая банда, поражавшая своей жестокостью. Здесь стали бесследно исчезать люди, прежде всего грибники и охотники. Возможно, они исчезали и ранее, но в революционном водовороте трудно было выявить среди многочисленных эпизодов, часто не похожих один на другой, единую серию. Тела некоторых пропавших удавалось найти. На них фиксировали множество беспорядочных ножевых ранений, многие были расчленены, из некоторых удалялись внутренние органы. Некоторые были застрелены, другие повешены. Волна преступлений продолжалась: сгорали вместе с жителями дома, в других домах взрослых находили заколотыми вилами, зарубленными топорами, а детей — сожжёнными в печи. Не жалели звери даже беременных женщин, у одной из которых на живую вырезали из живота ребёнка. Происходили также ограбления поездов, в том числе перевозивших деньги. Убитых, а возможно, и ещё живых конвоиров скидывали на рельсы. И никаких зацепок для следствия. Но спустя какое-то время кровавый беспредел прекратился. Однако вскоре преступления стали совершаться вновь, но с меньшей частотой. В отдельные месяцы не совершалось в брянских лесах ни одного убийства, не пропадал без вести ни один человек. Но потом таинственные изуверы появлялись вновь, учиняя всё более и более изощрённые расправы над местными жителями. Один из наиболее жестоких эпизодов — расстрел свадебной процессии, когда были убиты практически все гости и жених, а невесту многократно изнасиловали, но оставили в живых. Опознать преступников по её показаниям не удалось. Как в случае с бандитами из-под Столбцов, было ясно: материальные ценности интересуют бандитов постольку-поскольку, основной их мотив — это само насилие, грабительством же они занимаются скорее для отвода глаз, пытаясь таким образом запутать следствие. В периоды «обострения» количество жертв изуверской банды исчислялось десятками. Такие периоды случались по два-три раза за год. Так продолжалось с начала 1920-х и до 1936 года.
Сколь верёвочке не виться
В 1936 году Якуб Колас отмечал 30-летие с начала творческой деятельности. Празднования проходили на самом высоком уровне. Одним из гостей стал и брат Якуба Коласа Алексей. Тут-то и возникли у НКВД вопросы: кто таков? чем занимается? Ответов у литератора не было: он и сам не знал, чем занимается его брат. Слышал лишь от него самого, что работает где-то под Брянском на железной дороге, но в подробности не вдавался. Десятью годами ранее Алексей также посещал торжества по случаю юбилея творческой деятельности своего брата, но тогда внимания органов он не привлёк. И в 1936 году если его в чём-то и подозревали, то уж точно не в участии в банде кровавых убийц: вероятность того, что отпетый преступник отправится на встречу республиканской верхушки и творческой интеллигенции в президиум, практически равнялась нулю. Когда подняли документацию и обнаружили, что какие-либо данные об этом человеке просто-напросто отсутствуют, Алексей уже уехал из города в неизвестном направлении. Единственной зацепкой было упоминание о работе на железной дороге под Брянском, о чём Алесь сообщил брату. Но, поскольку тогда брат писателя не подозревался в серьёзных преступлениях, каких-либо запросов в Брянск из БССР подавать не стали.
Алексей был задержан примерно год спустя, в печально известном 1937 году. Произошло это так: однажды, когда станционный смотритель ушёл на обход, бандит наведался в железнодорожную будку к его молоденькой дочке. Прежде чем убить девушку он решил с ней как следует поразвлечься. Но не тут-то было: отец девушки вернулся домой раньше намеченного и вступил с Алексеем в драку. Удивительно, но ему удалось скрутить преступника и запереть его в погребе. Вскоре бандит был передан правоохранителям. В скорости после задержания Алексей отправил письмо брату: «...И не думай меня защищать! Меня никто не оклеветал, это я всех убил!...» В этом письме содержалось развёрнутое признание Алексея во всех его злодеяниях. Оказывается, избивающий его отец часто преследовал его во сне. После каждого такого сна Алексей шёл убивать. Вначале это была рыба, зайцы, куры, домашняя скотина, но, повзрослев, изверг перешёл на людей. Сначала убивал у себя на родине, но, когда его опознал бывший учитель, уехал куда глаза глядят. У Алексея были подельники: проститутка Лиса, его сожительница, бежавший из заведения для психически больных садист Слон, а также некто Броненосец. Все они на момент поимки главаря ещё оставались на свободе. Алексей писал, что не просит никакой защиты и помощи и ждёт, чтобы его скорее расстреляли, дабы прекратились-таки его мучения, ночные кошмары. Дошло ли это письмо до адресата, неизвестно (как и вообще не обнаружено каких-либо подтверждений описанных выше и ниже событий). В следственном комитете также обратили внимание на психическое здоровье Алексея, мол, тот явно не в себе. Некоторые даже сомневались, что Алексей действительно причастен к совершённым им преступлениям. Окончательное решение должен был вынести суд.
Помирать — так с музыкой
Как бы там ни было, но он сбежал. Во время перевозки в суд конвойная машина была остановлена: на дороге появилась женщина, в панике кричавшая, что её ребёнка покусала собака и указывавшая в сторону обочины. Но как только машина остановилась, из-за деревьев с обеих сторон дороги по конвоирам тут же был открыт огонь. Выжить удалось только одному, он-то потом и рассказал о случившемся, но и он был тяжело ранен и не мог оказать бандитам сопротивление. Главаря встречали члены его банды — сожительница Лиса и отморозки Слон и Броненосец. Несмотря на активное прочёсывание местности, отработку узловых станций и придорожных заведений, поймать бандитов по горячим следам не удалось. Тем временем от сообщников Алексей узнал, что девушка, на свадьбе которой он устроил массовое убийство, вновь собирается выйти замуж. Преступник принял решение повторить свою кровавую эпопею. Жестокие убийства мирных жителей возобновились, но постепенно капкан вокруг банды начинал схлопываться. Шёл 1940 год. Незадолго до роковой свадьбы в отпуск в те края приехал прокурор, занимавшийся делом Мицкевича. По злой иронии судьбы во время одной из охот он вдруг нарвался на бандитов. Главарь сразу же узнал своего давнего врага и, следуя своим убеждениям, решил не убивать его сразу, а хорошенько помучить. Прокурор был связан и заперт в лесном зимовье, где тогда расположились бандиты. Ежедневно Алексей методично избивал его руками и ногами, приговаривая, что в детстве отец был с ним более жесток. Бандиты много пили и курили какую-то траву. Алексей даже старался выговориться своему пленнику, рассказал, что впервые за долгие годы почувствовал себя счастливым. Впервые с того момента, как он порвал докучные книги, прежде чем получить от отца нагоняй. Прежде убийствами он лишь глушил тяжёлое чувство страха и опустошённости, накатывавшее после очередного кошмарного сна, где его вновь и вновь избивал отец. Теперь же в каждой убитой жертве он видел ту самую книгу, которую разорвал тогда, в детстве, будучи ещё обычным озорным парнишкой. Что до других преступников, то Слон показался прокурору маловменяемым и при этом буйным психом, жаждущим крови, а Броненосец был сильно замкнут в себе. Кличку же свою он получил за металлические пластины, отдалённо напоминавшие доспехи, которые он всегда носил на груди. Приближалась та самая свадьба. Изуверы вновь нежданно нагрянули на торжество и открыли по гостям шквальный огонь. Жениха тяжело ранили и посчитали мёртвым, а вот в невесту намеренно не стреляли: Алексей спланировал для неё более жестокую участь, хотел, чтобы она вновь в полной мере пережила устроенный им ад, возможно, также желал её как женщину (чему его подельница Лиса, видимо, не препятствовала). Девушка была схвачена и заперта в том же домике, где и прокурор. Из гостей свадьбы выжила лишь мать жениха: когда началась стрельба, ей удалось спрятаться под стол.
Бандиты прокололись, когда в один из дней оставили пленников на недалёкого Слона. Отморозок не смог устоять перед белогрудой пленницей и, желая развлечься, развязал её. Но дама оказалась не из робкого десятка: ей удалось выхватить из-за пазухи у бандита пистолет и всадить ему в грудь несколько пуль. Девушка была свободна, с её помощью освободился и прокурор. Вдвоём им удалось сбежать из зимовья бандитов и выйти на дорогу. Сбежавшие пленники тут же остановили первую попавшуюся машину, на которой ехал какой-то человек из сельсовета. При себе у него оказалась рация, через которую и вышел на связь с коллегами прокурор. Но, как назло, в этот самый момент на дорогу вышли шедшие по следам сбежавших бандиты. Председатель сельсовета успел лишь передать, что на них напали, и тут же был убит наповал, а прокурор и невеста вновь были связаны и вместо пассажирских сидений автомобиля оказались в багажнике. Бандиты сели в машину и помчались в неизвестном направлении. По воспоминаниям прокурора, из багажника слышавшего, что происходит в салоне, за рулём был Броненосец, а Алексей вёл себя абсолютно неадекватно. Он то и дело кричал: «Батя!!! Пощади!!! Не надо!!!» По-видимому, на фоне стресса его заболевание обострилось, и видение из далёкого детства пришло к нему уже не во сне, а наяву. Было похоже, что он плохо отличал это самое видение от реальности. Но за бандитами уже гнались оперативники. Несколько выстрелов по колёсам — и машина остановилась. Затем шквальным огнём прошлись по салону. Пленники были освобождены, а Броненосец и Лиса — убиты наповал. Но главарю банды каким-то образом удалось выскочить из машины на на ходу и уйти на обочину, направившись через поля и заросли кустарника к ближайшей деревне. Вооружённые оперативники тут же направились по его следу. Настичь Алексея удалось уже в деревне. Увидев сотрудников, он тут же схватил за воротник местную крестьянку и, прикрываясь сзади стеной дома, приставил к её голове пистолет. Начались переговоры: милиционеры убеждали Алексея сдаться в обмен на снисхождение, но тот, казалось, уже совсем потерял связь с реальностью. Пару раз он выкрикивал: «Батя!!! Не надо!!! Пощади!!!» Оперативники в его голове будто бы слились с его отцом, надвигающимся на него с ремнём. Внезапно Алексей начал дёргаться, будто бы уворачиваясь от чьих-то ударов, и вдруг отпустил девушку и с истеричным криком «Я вас всех уничтожу!!! Я вас всех уничтожу!!!» начал беспорядочно палить по милиционерам. Ответным огнём он был убит наповал.
Вместо эпилога
Как уже отмечалось выше, многие произведения Якуба Коласа, поистине ставшие энциклопедией белорусского народа, были основаны на реальных событиях из его жизни и жизни его близких. Но старший брат поэта Алексей за пределами «Новой земли» в произведениях классика больше не фигурировал. Колас просто-напросто посчитал, что такой человек — садист, забравший несколько сотен невинных жизней, недостоин быть включённым в энциклопедию белорусского народа. Подобные выродки были всегда: в любой стране, в любом обществе, в любую эпоху. Некоторые были таковыми с рождения, другим было позволено слишком много, третьи, как Алексей, пережили тяжёлые психологические травмы в детстве. Зная об этих травмах, этих людей порой можно понять, но никак не оправдать и не простить. Отец Михал любил своих детей, хотя и держал их в ежовых рукавицах. Алексей же, похоже, был неспособен любить, сопереживать, понимать, чужие страдания доставляли ему лишь удовольствие. А если бы взялся тогда за ум? А если бы хотя бы просто стал простым тружеником, как, например, старший его брат? Но, как известно, история не имеет сослагательного наклонения. Да и история этого маньяка состоит из сплошных белых пятен. Если о некоторых из других братьях и сёстрах Якуба Коласа есть конкретные, подтверждённые документально сведения, то атаман Алесь — персонаж скорее легендарный, фольклорный, сродни Кудеяру или Тугарину Змею из русского фольклора. Только Алексей — персонаж фольклора школьного. Детали историй о нём различаются от школы к школе, в некоторых версиях говорится, что его банда была разгромлена гораздо раньше, в середине 1920-х, а сам он, не желая сдаваться, покончил с собой. Но участие его в юбилеях творческой деятельности Якуба Коласа говорит против такой трактовки, а наиболее вероятной представляется приведённая выше. Но и она не имеет документальных подтверждений, а существует лишь в устах школьников. А лагерные страшилки, как известно, не являются авторитетными источниками информации.
#белорусская_литература #белорусскаялитература #белорусская_культура #белорусскаякультура #городские_легенды #городскиелегенды #фольклор #школьный_фольклор #школьныйфольклор #школа #биографии