Этюд № 33 (из 89)
С утра в посёлок прибыли губернатор, профессор Кидман, отец Александр, историк Ледяев и Сергей Горбатов, подвизавшийся в качестве водителя УАЗика. Машину оставили в лесу, чтобы не шокировать женщин этим самодвижущимся агрегатом, и все вместе подошли к зданию Дворца Культуры.
ДК изначально задумывался как самое большое здание городка. При его возведении была использована бóльшая часть всех имевшихся бетонных плит и металлических ферм для перекрытия. Все оставшиеся плиты и фермы были сосредоточены на месте строящейся церкви.
Очаг культуры возвышался в самом центре посёлка. Стены из силикатного кирпича ещё не были оштукатурены, но в больших окнах, сверкающих вымытыми стёклами и свежей краской, уже видны были тяжёлые бархатные шторы и лёгкие тюлевые занавеси.
Прибывших вышла встречать Татьяна Александровна Лейкам, главный врач и одновременно – директор адаптационного центра, как сама же и обозвала порученную ей должность.
Маковей и его спутники поднялись по широким бетонированным ступеням, подошли к парадной двери, по очереди за руку поздоровались с Татьяной Александровной и почти разом спросили:
– Ну, как дела?
– Справляетесь?
– Никто не убежал?
– Всех приняли?
– Проблемы возникали?
Татьяна Александровна ответила только на вопрос губернатора:
– Как же без проблем, Владимир Михайлович? Но пока – только текущие, вполне ожидаемые. Справляемся.
– Ну, а самое трудное с ними – что? – настаивал Маковей.
– Господи, да пока что всё – трудное. Да что же мы тут стоим? Пройдёмте ко мне в кабинет, там девчонки чай приготовили!.. Ну вот, я и говорю – всё с ними сложно пока. Главное – это то, что любое общение с ними – это целая эпопея! Мало того, что приходится подбирать только заведомо знакомые им слова, как можно проще строить фразы… Да вы рассаживайтесь, рассаживайтесь… Владимир Михайлович, вот сюда… Да, так они ещё и не слышат тебя!
– Как это?
– Ну, как вам объяснить… Наверное, дело в том, что их внимание отвлекает буквально вся окружающая обстановка. Они не могут о ней не думать, даже когда обращаешься к кому-либо непосредственно. – Татьяна Александровна через стеклянную дверь увидела, что к кабинету подходит Шестов и слегка запнулась. – Тут мне Олег Михайлович небольшую лекцию прочитал… Кстати, вот он уже сюда идёт… Но, думаю, и так всё ясно. Дело в том, что всё, что они видят вокруг себя, они видят впервые! Началось с того, что они испугались струй в душевых кабинках. Наши девочки, санитарочки и сестрички, вынуждены были личным примером увлекать их под душ, показывать, как надо пользоваться мылом, шампунем.
– Ну и правильно, а как же иначе? – сказал Маковей и кивнул вошедшему Шестову. – Здравствуй, Михалыч! Проходи, садись. Это, я думаю, не страшно, Татьяна Александровна. Детей же мы учим на собственных примерах, а эти женщины, в нашем случае – те же дети, вот и всё!
– Вот именно! – поддакнул Шестов, усаживаясь рядом с губернатором и не глядя в сторону Татьяны Александровны. – Бабы… то есть, женщины – они же сообразительные, им только намекни…
И совсем тихо добавил, думая, что его не все услышат:
– Не то, что некоторые мужики…
Татьяна Александровна сделала строгое лицо, но тут же улыбнулась снисходительно:
– Да, конечно, конечно, Олег Михайлович; только вот разница в том, что когда мне нужно постричь моего, скажем, сына, я свои волосы не трогаю; если нужно, допустим, удалить лишние волосы в некоторых местах, я тем более это на себе не показываю. Ага, вам смешно, а мои девчонки-медсёстры, вон, ходят теперь почти лысые и выбритые начисто, где только можно! Ой, простите, батюшка!
– Ну, ладно, доктор. Всё это – лирика. – Подождав, пока утихнет смех, сказал Маковей. – Давайте о серьёзном: одежды, еды хватило? Больные есть?
– Всего хватает, серьёзно больных нет. Но нам, всё-таки, нужен повар. Оказалось, что никто из наших девочек готовить толком не умеет, а психологу и мне этим заниматься некогда. Естественно, новеньких к полевой кухне не подпустишь.
– Вопрос решён. А где они сейчас?
– Как раз на завтрак должны собираться. Мы столовую пока в музыкальной студии оборудовали. Посмотрите?
– Конечно! – вскочил с места Горбатов.
Маковей досадливо глянул в сторону озабоченного капитана и покачал головой:
– Если только издалека, Татьяна Александровна. Мы сейчас с Иосифом Борисовичем и Олегом Михалычем осмотрим помещения; вы нам дайте под запись, что вам нужно и кого ещё, кроме повара прислать, и поедем. А вот батюшку мы вам оставляем. Пусть народ к нему попривыкнет, а потом отец Александр, с помощью божьей и Нины Мыховой, психолога вашего, попытается направить заблудших в лоно истинной церкви. Так батюшка?
– Воистину, Владимир Михайлович!
– Ну вот, а попутно познакомит с нашим образом жизни, приучит их не бояться машин, электричества, примусов и так далее. Ну что, пойдёмте, посмотрим на них, раз уж приехали?
Женщины недавно вошли, и Марья, самая старшая из них, только что прочитала им что-то вроде молитвы и теперь, стоя во главе стола, наблюдала, как остальные рассаживаются на непривычные пока для них полумягкие стулья. Только после того, как она сама поднесла первую ложку ко рту, другие женщины взялись за свои. В помещении стояла нарушаемая только стуком ложек тишина, обычная в солдатской столовой, но абсолютно неестественная там, где собираются вместе столько женщин.
– Где же столько деревянных ложек нашли? – удивился Маковей. – У нас что, умельцы есть?
– Да не-е… – произнёс нетерпеливо переминавшийся за спиной губернатора Горбатов, стараясь разглядеть что-либо за широченным начальственным торсом в зале. – Это или с выставки или на выставку какую-то везли в одном вагоне. Там ещё много чего было – разливайки, ковши всякие, горшки деревянные, гуси-лебеди, матрёшки…
– Ну, как, доктог, им наша пища? – шёпотом поинтересовался профессор Кидман.
– Девчонки говорят, что они вчера ночью съели весь хлеб, выпили весь морс, а к макаронам и пирожным и не прикоснулся никто, даже обидно им стало – они, говорят, так старались! Сегодня приготовили гречку с тушёнкой и луком – как будто едят неплохо.
– Ещё бы! Голод – не тётка! – ухмыльнулся из-под локтя Маковея Горбатов. – Татьяна Алексанна, а что это они все одеты одинаково? Я их различить никак не могу!
– Да, действительно, Татьяна Александровна, что ж это ваши помощницы – три недели что-то шили, шили, а фантазии только на это и хватило? Я понимаю, что всё это ещё будет подгоняться, но почему только серое и коричневое? Платки, правда, белые, и то – слава богу!
– Владимир Михайлович, вы не справедливы! – обиженно протянула Татьяна Александровна. – Дайте срок – будут они ещё и в красных мини-юбках щеголять, и в брюках ходить! А то, что всё одинаковое… Пусть сами себе шьют, что захотят. Чем-то же с ними, кроме азбуки, заниматься надо… Вот как раз с этого и начнём!
---------------------------------------------
Соотечественники! Если у вас хватило терпения дойти до этих строк, значит, вас чем-то заинтересовал мой опус. Это бодрит. Но если вы порекомендуете своим знакомым подписаться на мой канал, а они, вдруг, возьмут – да и подпишутся, то у меня появится стимул и далее складывать буквы в слова, слова – в предложения, и уже с их помощью материализовать свои мысли в средство для вашего времяпровождения. Подписывайтесь – и станем ближе! Подписался сам - подпиши товарища: ему без разницы, а мне приятно!