Кроме клетки, впрочем, довольно просторной, он почти ничего и не знал в своей жизни. У него было имя, но по этому имени к нему никто не обращался, да и зачем? Имя было исключительно для записи в родословной. Но, примерно раз в полгода, его привычная, размеренная жизнь менялась. Его начинали усиленно кормить, намывать вонючими шампунями, стричь когти и усиленно чесать шерсть. Он знал, что впереди его ждут несколько дней ада на выставке, где он будет заключен в клетку еще меньше своей привычной. А вокруг будут сновать чужие люди, постоянно тянущие к нему руки, а спрятаться от них у него не будет никакой возможности. Его будут доставать, растягивать, мять и обратно укладывать в клетку. И восхищаться. А чтобы он не пытался никого укусить, поить какой-то дрянью, от которой он становился совершенно вялым и разбитым. Восхищаться было за что - кот был очень хорош собой - огромный, дымчато-серый мейн-кун. Порода была на взлете популярности, цены на котят росли не по дням, а по часам. Именно дл