Помните: роем ямку, кладём в неё замечательный фантик. Накрываем стёклышком, если найдём. Или кусочком слюды. Присыпаем земелькой. Получаем свой личный секрет! Помечаем его сверху камушком и ходим иногда (каждый день) на него посмотреть.
Открываем секрет только о-очень близкой подружке. Но всегда нужно было быть готовой, что в случае ссоры, она покажет его другим. И секрет секретом быть перестанет.
Сегодняшняя история очень давняя, но помнится остро. Почему - вы поймёте, когда прочитаете.
Квартиры имеют привычку менять жильцов. Вот и в четырнадцатую, по соседству с нами, снова заехали новые люди. Вполне приличные - мама, папа и дочка. Взрослым было немногим за тридцать, а девочке года четыре. Синеглазая, кудрявая куколка.
Для меня её родители были "дядей" и тётей - так и стану их называть, имена добавляя.
Дядя Серёжа - папа Марины, стройный, высокий мужчина являл собой образчик "белого воротничка." А это - только костюмы, белые рубашки и галстуки. В руках - деловой портфель. На удлинённом лице- озабоченность. Как иначе?
Он служил в исполкоме клерком по административным вопросам, но намеревался добиться должности посолиднее. Поэтому дядя Серёжа имел ненормированный рабочий день, ездил в командировки и получал второе высшее образование - экономическое. В общем, очень занятой человек.
Наверное, поэтому, со всеми соседями, он ограничивался только вежливым, коротким приветствием. Втянуть его в разговор или в обсуждение домовых вопросов, не представлялось возможным. Дёрнув уголком рта - такая улыбка, говорил:
"Обращайтесь к моей супруге Александре, пожалуйста. А у меня ни минуты свободной нет."
"Супруга Александра" - всем представлявшаяся, как Шура, являлась антиподом мужа. Словоохотливая, улыбчивая, она, имела, пикантную фигуру, совершенно её не портившую. Голубые глаза смотрели открыто и доброжелательно. Румяные щёки указывали на здоровье.
"Милая пышка," - приходило на ум, при взгляде на тётю Шуру. Жаль, только косу она, вскоре после переезда отрезала, в пользу стрижки каре. Это лишило её образ гармонии, но тётя Шура, по соседски с моей мамой сдружившаяся, поясняла, округляя глаза:
"По наказу Серёжи обстриглась. Фасониться стал, как с завода в исполком перешёл. Пенял, что выгляжу не современно. Не стала артачиться - пошла, да обкорналась. А самой смешно! Он в наш цех после института пришёл, я уж там крановщицей работала. Сама-то деревенская, жила в общежитии.
Так Серёжа, с первого взгляда, влюбился - ей-ей, не вру! Две задачи имел - меня завоевать и себя показать толково. Всё сумел, шельмец! Особенно к комсомольско-общественной работе стремился. Приметили, в комитет комсомола завода позвали. А я ещё раньше сдалась!
Тяжко пришлось, когда в декрет ушла. Серёжка-то, за бумажную работёнку, стал получать немного. Его мамка обиделась, что деревенскую взял за себя и к нам в общежитие не приходила. Ладно, мои - "чёрная кость," как свекровь говорила, не жадничали.
Серёжа всё понимал и просил: "Перетерпи, Шурочка." Вот, допреж, как называл. И любил смотреть, как косу переплетаю. А уж, как пробрался в исполком - стала я Александра, коса моя - лишней и говорить мне надо переучиваться! Киваю, стараюсь, сама смеюсь.
Но год он там, а квартиру дали. Зарплата пока мою близко не догоняет, но главное - прекспертивы (это мне мама напомнила, что Шура так говорила)."
Вот такая чУдная и чуднАя была тётя Шура - наша новая соседка. Она к нам заглядывала с дочкой Маринкой, непременно с печевом к чаю. И становилось понятно - дядя Серёжа на своей "прекспертивной," ненормированной работе.
Нужно признать, если у тёти Шуры выпадала ночная смена, он всегда находил возможность забирать, нежно любимую дочь, из детского сада. Свекровь, как и "допреж," в прочность брака сына не верила и с внучкой не нянчилась. Шумно прихлёбывая из блюдечка чай, тётя Шура возмущалась, без злости:
"Вот какая, язви её в душу! Нашей Маришей воспиталки наиграться не могут - такая симпатулечка уродилась, а родная бабушка харю воротит. Посмотрим, кто кого обкрадывает!"
Время течёт. Дети растут. Маринке исполнилось шесть, а мне почти восемь. Я декабрьская, и отдавать меня в школу за два с половиной месяца до семилетия, мама не решилась. Так что, пошла "с опозданием." Вскоре, туда и обратно, ходила одна - "царство знаний" находилось под боком.
Тётя Шура, в огородный сезон, ездила к своим в деревню для помощи. Вот и в том сентябре, когда я первоклассницей стала, укатила она на недельку вместе с Маринкой. Крановщице, занимавшей передовую позицию, цеховое начальство разрешало, негласно, отпуск дробить.
Дядя Серёжа этой повинности избежал, под "святым" предлогом занятости. Уроки у меня заканчивались, где-то в двенадцать часов, но пока с подружками поболтаешь, ворон в небе пересчитаешь - обычно ближе к часу я возвращалась домой.
Смотрю - дядя Серёжа, галантно придержав дверь, вошёл в подъезд вместе со спутницей. Я следом - с некоторой задержкой и без всяких выводов. Это сейчас можно поумничать - "сосед и дама были окружены аурой предвкушенья интима и даже их спины выдавали присутствие тайны." Ага.
Тогда я просто топала сзади. Для меня это был всего лишь папа Марины с какой-то тётенькой. Как вдруг дыханье перехватило не очередным этажом (Как говаривала тётя Шура: "Ох, задохлась, взбираться на пятый!"), а восхищением. Каштановые волосы дамы, замысловато переплетённые, спускались на шею и были обхвачены ("упакованы") сеточкой.
Белая, в изящных цветочках, она очень эффектно смотрелась. Я такое впервые увидела и не могла глаз отвести. Пара дошла до квартиры № 14, щёлкнул замок. Они скрылись. Я в своей, пятнадцатой, оказалась с мыслями не об уроках или обеде, а: "Где ж можно такую красоту достать?!"
Под впечатлением, изображала сеточку на бумаге синим карандашом. Отыскав старую тюль, вырезала квадрат и обернула им свои косы, подобрав их повыше (позже выяснится, что мама обещала тюль, кому-то на дачу). Нет, совершенно не то! Без настроения, пописала закорючки в тетрадках.
Мама с работы пришла, как всегда озабоченная делами - ужин, что-то замочить в тазу, чтоб потом постирать. Тут я - нетерпеливым звонком, сообщила: "Мам, я сегодня тётеньку видела с нарядной сеточкой на голове. Тонкая, белая и в цветочках. Где их продают?"
"Ты лучше расскажи, что нового в школе узнала? Покажи мне тетрадки,"- завела мама скуку. Потом мы ужинали. Я переписывала домашнее задание заново - мама нашла его "безобразно выполненным." А что там - палочки да крючочки. И не всё ли равно, в какую сторону они наклоняются?
В общем, моё дневное удивление, не обсудили. Но оно настолько крепко засело во мне, что, когда из деревни вернулись тётя Шура с Маринкой, при первой возможности, я спросила у девочки, уже вполне толковой:
"Маринка, ну-ка расскажи, где ваша знакомая купила сеточку - беленькую, в цветочках? Если мама не купит, у бабушки выпрошу! В неё можно заправлять косы, а ещё лучше - волосы распустить и надеть на голову. На мою - подойдёт."
Округлив по матерински глаза, Марина ответила:"Сетки на голову только дурочки надевают. Они для магазина, я знаю." Нет, всё-таки разница в два года, имеет значение. Постучав Маринку по высокому лбу, объяснила, что сеточка эта - украшение для волос.
"Так и говори маме. Она поймёт. Может, это её знакомая приходила, по делам. Вас не было и, наверное, твоему папе пришлось её чаем поить. Так с гостями положено."
"Хорошо. Сеточка для волос, я запомню," - покивала Маринка.
Потом события развивались очень стремительно и непонятно. Мы с тёти Шуриной дочкой разговаривали во дворе, а через пару часов, она к нам заявилась сама, очень взволнованная. И не моя мама была ей нужна, а я - лично.
"Лина, что за тётка к нам приходила пока я в деревне была?!"
"Не знаю. Ваша подруга, наверное. Я запомнила из-за сеточки. Вам Маринка правильно её описала? Это, как украшение, а не сетка для хлеба!"
"Да, хоть авоська! Она точно вместе с дядей Серёжей шла? Ты видела, как они в нашу квартиру входили?"
Её аффектное состояние передалось мне, лишив точной памяти и уверенности: "Н-наверное. Они рядом поднимались. Я сеточку рассматривала. Думала, где продаются. Она что-то украла, да?"
Я чуть не плакала и мама, на счастье пребывавшая дома, вмешалась - бодро, наигранно:
"Шура, стоп! Помню сей случай. Только с работы пришла, Линка взялась про дурацкую сеточку толковать. С пятого на десятое - тётка с тетрадкой и ручкой, дядя Серёжа, сетка на волосах. В общем, видимо, какая-то агитаторша или из ЖЭКа. Звонила в каждую дверь, а кто днём-то дома? Сам Сергей что говорит?"
"Он оскорбился. Сказал: "Пашу, стараюсь для семьи и вдруг, такие обвинения со слов глупой девочки." Да, как-то заезжал на обед, но не помнит ни тётку, ни Лину твою," - светлея лицом ответила тётя Шура.
Мне стало обидно: "Я не глупая. И ничего не придумала..."
Мама, незаметно, толкнула меня локтём и я, наконец, догадалась, что мне предлагают соврать, как можно подробнее и безнаказанно. Так и сделала, без настроения. Милая, доверчивая пышка ушла.
Мама меня обняла: "Вот угораздило тебя, дочь, встать на пути у чужого секрета!"
Я поразилась: "А почему такой секрет, где эти сеточки продают?!"
Отсмеявшись до слёз, мама очень серьёзно объяснила, что у взрослых, семейных людей есть правило - не принимать, в одиночку, гостей. Особенно противоположного пола. "Вдруг поцеловаться захотят, да?" "Вот именно. Ох, растёшь, дочь!"
Недоразумение (как ещё назвать?), казалось исчерпанным. О чудной сеточке для волос оставалось только тайно мечтать. Закончилась осень, наступила зима. Я с нетерпением ждала первую школьную ёлку. Учительница, Анна Алексеевна, раздала всем новогодние стихотворения - для заучивания.
На родительском собрании прозвучала настоятельная рекомендация подготовить детям костюмы для утренника. Не мудрствуя, мама объявила, что я буду Снежинкой. У кого-то с её работы нашлось белое платьице (дочкино, разумеется). Украсить ватой и "серебром" - пара вечеров.
Белые колготки с рисунком. Туфельки голубые сойдут. А вот, как быть с украшением волос? Просто белые банты завязать? Пока мама думала, случилось нечто непредвиденное. В судьбе тёти Шуры.
Праздничные корпоративы раньше вечерами отдыха назывались. А остальное так же - украшенные залы кафешек, выпивка, закуска. Музыка и полумрак. Ослепительно нарядные женщины и старательно выбритые мужчины в лучших рубашках. Несколько часов расслабухи и веселья без жён и мужей.
В исполкоме, к вечеру отдыха в честь приближающегося Нового года, относились иначе - придти без супруга или супруги (для семейных), дурным тоном считалось, и могло даже сказаться на продвижении в будущем. Демонстрация крепкой семьи - наше всё, как говорится!
Так что муж тёти Шуры, принёс домой два пригласительных в ресторан "Северный." Второй год осваивая исполкомовский кабинет, правило принял стойко и надавал жене разных советов, в том числе не скупиться. Щура засуетилась. Причёска, наряд, макияж, парфюм.
Ей очень хотелось блеснуть и потрафить любимому мужу.
"Исполкомовский вечерник" дяди Серёжи состоялся чуть раньше моего школьного утренника. Тётя Шура уходила на него очень красивой и вдохновлённой одобрением моей мамы. Дымчато-серое платье и набор из колье и серёжек. "Как бы с рубинами," но бижутерия может выглядеть замечательно.
А пахло от соседки рижскими духами "Кемери." Точно знаю, поскольку мама моя ей их одолжила.
Мы уже спали, когда Александра, часов в одиннадцать, позвонила в нашу дверь, бесцеремонно, но оправданно. Я что-то испугалась, вспомнив, как папка приходил пьяным. Давно. Но, услышав голос соседки, опять закрыла глаза.
На другое, воскресное утро, меня не ждал завтрак, хотя натикало десять часов. И мамы дома не было. Записка на кухонном столе внесла ясность: "Дочка, я проспала! Убежала на рынок за творогом и молоком. Перекуси хлебушком с маслом. Мама."
Возле раковины стояли две чистые рюмки и графин с домашней настойкой. Ого - ночью "пьянка" была? С тётей Шурой? А где она потеряла дядю Серёжу? Маринку, я знала, удалось к свекрови пристроить. И вдруг всё перестало иметь значения - на окне лежала нежная-белоснежная сеточка. С цветочками.
Быстро умывшись и тщательно расчесав волосы, я надела наряд Снежинки. Чудесная сеточка растягивалась и пришлась впору на мою детскую голову. Просто волшебно! Не нужно никаких бантов или короны из фольги.
Я поставила пластинку с любимой "Джамайкой," в исполнении Робертино Лоретти и закружилась, опьянённая неожиданным счастьем. Ключ заскрёбся в замке - мама! Выбежала навстречу, ожидая оваций.
Она устало сказала: "А-а, уже приспособила? Неплохо. Сходи разок, если уж я её выбросить не сообразила."
Я растерялась: "Выбросить? Но почему? И откуда она появилась?"
"Ох, Лина, это тебе урок на всю жизнь - стороной обходи чужие секреты. Нет-нет, ты не виновата ни в чём, доченька. Сейчас всё объясню..."
У взрослых всё сложно.
Моей болтовне про сеточку для волос, никто не придавал значения. И, например, предъявляя подозрения мужу, тётя Шура не упоминала о ней. Главный вопрос: "Была ли, в тот злополучный день, женщина с ним или сама по себе?" казался удовлетворённым и растаял.
И вот, к середине предновогоднего вечера отдыха, находясь среди коллег мужа, Александра увидела неоспоримую улику измены Сергея. Каштановые волосы одной молодой и очень интересной женщины, низко уложенные, украшала белая сеточка. незамужней. Эта женщина была незамужней.
В голове Александры, молнией, вспыхнуло упоминание о ней. Свидетеля. То есть, меня. Два плюс два и вот он ответ - любовница была и есть. Муж с ней в одном коллективе работает. Было ли то свидание первым для них или одним из многих - значения для Шуры не имело. Желание - содрать сетку вместе с "космами," она еле в себе подавила. Просто сообразила, что уронит себя.
Дождалась, когда ЭТА отправилась "пудрить носик" и следом пошла. Спросила, глядя в глаза: "Где сеточку покупали, мадам?" "Мадам" занервничала, осознавая, что она та самая кошка, которая в квартире у Шуры нагадила и теперь об этом могут узнать все исполкомовские.
Такой славы ей не хотелось. Заикаясь, сказала, что сеточка заграничная. Купила у спекулянтки, заплатив за три штуки, как за приличное платье. Но качество отменное - не растягивается и не рвётся. Новую надела только ради праздника. Ах, ты ж, гадина! Окунуть бы в толчок, честное слово!
Но, нарочно не стремясь к "правильной речи," как добивался, став "исполкомовским" муж, Александра произнесла:
"Ончо! Давай, скидывай! У меня на неё заказ есть. А мужем моим подавишься и не родишь никогда. Я тебя порчей споганила. Чай, мой-то балакал, что я из деревни? Так вот у нас в ней - колдун на колдуне."
Напуганная бабёнка, взялась исполнять указание и всё лопотала "простите," а у самой зубы стучали - Шура это заметила.
Потом ушла с праздника и Сергей остановить не посмел - скандала боялся. Он видел, что жена за любовницей шагнула в дамскую комнату и тревожно спросил:
"Ты глупостей не наделала, Александра? Она, хоть жива?! И как ты... вычислила, что именно она приходила в нашу квартиру?"
"ПолОжила на колено и переломила пополам! Иди, распрямляй! А вычислила по примете - сетка на голове!" - ответила Шура.
Не спеша оделась и вышла на мороз. Только там обнаружила, что туфельки на сапоги не сменила. Не вернулась. Хорошо, рядом с рестораном дежурил таксист, рассчитывая на клиента. Запросил втридорога, но Шуре было всё равно.
"Нет, ты пойми - я для него дорогую сердцу косу отрезала, а она щедрым волосом щеголяет. Даже сетка понадобилась!" - несколько часов спустя, говорила она маме моей, уже не скрывая слёз самого разного вкуса - разгневанных, обидных, горьких, обеспокоенных.
Вот, собственно, что рассказала мне мама. На другой день, вернувшись из школы, я положила сеточку в раковину (помнила эксперимент с подожжённой ватой) и чиркнула спичкой. Синтетическая, она принялась скукоживаться, как от боли.
Не скажу, что так поступила из-за "переворота в душе," "резкого внутреннего взросления." В сеточке, при ближайшем рассмотрении, я заметила каштановый волос. Так стало противно, что и стирка помочь не могла. Это и было моё истинное отношение к ситуации, потому и за спички взялась. Ничего, в бантах сходила на праздник.
Сергей умолял жену о прощении и сохранении семьи. Ради дочери. Ради того хорошего, что между ними было и ещё обязательно будет. "Ты забыл добавить - "ради работы,"- напомнила Шура.
Они разошлись. Милая пышка почти мгновенно получила однокомнатную квартиру - в цехе прониклись ситуацией. Сколько-то ле спустя, мама её случайно встречала, но разговора не было. Шура шла под ручку с интересным мужчиной. С другой его стороны, уже держа за руку, вышагивала Маринка. Выглядела троица, как семья.
А "дядя Серёжа" к мамаше своей вернулся. Квартира, принимавшая его с Александрой, оказалась служебной и только для семейных. Как сложилась его дальняя жизнь, неизвестно, но на полосах городской газеты он, как "большой человек," не упоминался.
от автора: Вот таким образом свалился на меня первый в жизни, чужой, серьёзный секрет. Я им неправильно распорядилась, не предполагая, что это СЕКРЕТ. Хоть и подленький.
Благодарю за прочтение. Пишите. Голосуйте. Подписывайтесь. Лина