«В Англии много говорят и пишут о насилии и жестокости. Комментируя статистику преступности в стране, снова подскочившей в прошлом году, один из важных полицейских чинов констатирует: «Нас это не удивляет — ведь мы живем в обществе насилия». Критика утверждает: никогда еще так часто и в таком изобилии кровь не обагряла белое полотно экрана, никогда еще не показывалась с такими ужасающими подробностями жестокость.
И в этой связи ни одно произведение не упоминается чаще, чем последний фильм американского режиссера Стэнли Кубрика «Заводной апельсин». Рассказ о молодом человеке, чьи интересы ограничены, согласно рекламе фильма, «изнасилованиями, сверхжестокостью... Бетховеном». Под звуки драматической Девятой симфонии его фантазия способна рождать чудовищные сцены, которые он вместе со своей бандой переводит в не менее чудовищную реальность. В одном из эпизодов банда просто для забавы зверски избивает беспомощного старика бродягу. Кажется бесконечным это зрелище, когда носки тяжелых ботинок и наконечники зонтов впиваются а обмякшее тело. А потом герой и его друзья врываются в дом писателя. Полузатоптанный, с заломленными назад руками, с заклеенным клейкой лентой ртом, он выпущен наблюдать, как насилуют его жену...
Почти случайно герой фильма попадает в тюрьму, где становится объектом испытаний нового метода лечения, с помощью которого ему прививают отвращение к насилию, а заодно и к Бетховену.
Гордость министра внутренних дел, «вылеченный» преступник, он становится орудием в борьбе между правительством и оппозицией. Раньше он, имея возможность выбора между добром и злом, предпочел зло. Теперь Алекс лишен права выбора, так как его организм реагирует на всякую попытку совершить зло нестерпимой болью. И все-таки он по-прежнему служит злу.
Когда-то товарищи Алекса, бесчинствовавшие вместе с ним, спрашивали: когда же конец «забавам», «ребячеству»? Когда же будет настоящее, «мужское дело»? Алекс укрощал их кулаком и пистолетом. А теперь они нашли свой путь сами. Выйдя из тюрьмы, Алекс встречает их, одетых в полицейскую форму. Они нисколько не изменились. С тем же садизмом, с которым раньше увечили, насиловали и грабили, они теперь избивают своего бывшего главаря, вспомнив старые обиды.
Кубрик постепенно захлопывает все двери из мира насилия. Подвергнутый пытке Бетховеном, напоминающим ему о бесконечной цепи насилий, Алекс выбрасывается из окна. От падения с высоты он оправляется в больнице, полностью выздоровев и от рекламного «лечения». Он готов снова служить культу жестокости.
Автор романа, по которому поставлен фильм, считает, что зло нельзя исправить добром. Но Кубрик своим фильмом утверждает, что его вообще нельзя исправить ничем. Подобный взгляд на человека невероятно мрачен. Это крик ужаса» (Василец В. Насилие, секс, обман… // Советский экран. 1972. № 16. С. 18).