Несколько лет назад в Германии я познакомилась с замечательным русским поэтом Анатолием Гринвальдом. Мы общались недолго, но интенсивно, потому что оба были не сказать, чтобы на своих местах… Толя жил с котом, очень переживал из-за одиночества, неприкаянности. Да и я тоже. Нам было тяжко на чужбине. Мы оба тосковали по Родине, но Толе было некуда вернуться, а я вернулась в Россию. И спустя несколько месяцев узнала, что он погиб по время пожара в своей квартире – под Берлином. Вдвоем с котом.
…В Германии мы, как тонущие в болоте, пытались вытянуть друг друга. В ход шло многое, включая стихи. Я ему читала – Цветаеву, он мне – Бродского и Рыжего. Как-то Толя написал стихи, которые начинались словами:
«Помолись за меня, Борис Рыжий,
Чтобы я под Берлином выжил».
Ему в ответ я написала стихотворение про нас – неприкаянных, вечно чужих за границей, мучительно тоскующих по дому, который остался в России. Вот эти стихи:
ХХХ
Погулять, не проснувшись, вышел
И нашел себя выше крыши.
Будь потише, тогда услышишь,
Как в Москве ты под снегом дышишь.
Или где-то, за Нижнем, в Кинешме
Грязь вокзальную жадно лижешь.
Или в дальнем, а значит, ближнем
Подмосковье целуешь булыжник.
Погулять вдоль по жизни вышел
И нашел себя вечным бывшим,
Пьяным, мерзким, нищим, униженным.
Бедный мальчик, уставший хищник.
Но глотнув еще раз, стали ближе
Ты да я. Да твой Борис Рыжий.
Ниже луж мы с тобой, но гордо,
Проползаем меж Бонном и Кельном.
С перепачканной пьяной мордой
Мы по-русски орем нескромно.
Ты да я. Да мой Саша Чёрный.
Слаще снега, белее дёрна
Губы. И поцелуй как снотворное.
Если добраться до края платформы,
Станет дышать гораздо просторнее.
Прогуляйся, пока бездомный,
С литром спирта, застрявшим в горле,
Прогуляйся, пока, в дозорных
Борис Рыжий да Саша Черный.
И чем дальше, тем четче, чище,
И бесстыдней друг другу пишем.
Я сама так давно хотела,
Чтобы нас тоска разогрела
И слились втроем – тело к телу.
Ты да я. Да мой Андрей Белый.
Сегодня вспомнила про Толю Гринвальда, когда по ТВ в программе «Синяя птица» услышала стихотворение Бориса Рыжего. Если бы Толя дождался СВО, я знаю, что ему было бы за что дальше жить.