В детстве Клюшкина до одури боялась всего две вещи: деревенскую ведьму Руфу и фашистов.
Фашистов она увидела в одном кино про партизанку. После просмотра фильма выходить на улицу не сильно хотелось. Где-то там они, фашисты эти, могли гоготать, хватать кур, тарахтеть мотоциклами и орать непонятное. И были абсолютным злом - землистым и тошным.
Про ведьму Руфу Клюшкина наслушалась от бабы Зои, соседки с первого этажа. Баба Зоя курила “беломор” и рассказывала соседкам по лавке о своем знакомстве с настоящей ведьмой. А Клюшкина там же грела свои уши.
- У меня, - говорила соседка, - в деревенской молодости соседка такая была. Руфкой звали. Настоящая карга. Одиноко проживала. Родственники все, конечно, откоснулись. Все-все умела! Пошла я, значит, как-то в баню. Моюсь, значит, там, в крапиве косы себе полощу. А тут раз - и за зад меня лохматая рука цапнула! А я как завизжу, как корытом с крапивой по лапе той косматой шарахну! Она и спряталась, лапа-то. Хорошо ее саданула потому что. Я, конечно, в чем мать родила из бани выскочила, кричу. Всех переполошила. Чуть заикание тогда не заимела. И что вы думаете? Утром выхожу - а там Руфка идет по улице. И рука у нее, левая, тряпкой перемотанная! На меня так злобно зыркнула, плюнула и ушла.
Женщины с лавки пугались: это же надо - лапа в бане цапнула! Так и до приступа сердца недалеко. А баба Зоя продолжала рассказы.
- Дык она, Руфка, такая и была! То кошкой обернется и в окна лезет, то свиньей сделается и по огородам бегает, людей пугает. Ее поймают, наколотят. И не видно потом Руфки нигде. Даже на дойку не ходит - лежит дома и болеет. Потом явится - с синяком или другим ушибом. Ее вообще все боялись. И умирала Руфа тяжело - даже крышу дома ей рубили. Ведьма, говорю же. А так баба она неплохая была - симпатичная такая, чернявая, коровы ее слушались будто комдива Чапаева.
Клюшкина боялась Руфки, хоть той давно и не было на свете. Мало ли - вдруг выскочит свиньей? И забегает по огороду бабы Лины за Клюшкиной, топча копытцами картошку и петрушку.
Зимними сумерками на улице было особенно опасно - там шансы встретить фашистов или Руфку были, с точки зрения Клюшкиной, довольно высоки.
Руфка и фашисты напоминали о себе и вечерами - когда телевизор исполнял песню про усталые игрушки и спящие книжки.
Для того, чтобы со слоненком подружиться и поймать уже перо Жар-птицы Клюшкина представляла себе солнечный день. И как идет она, Клюшкина, с родителями. За руки идет - по левую мама, а по правую папенька вышагивает. Идут они, смеются. Ветер всем прически раздувает. В кинотеатр идут, “Ну, погоди!” глядеть. И очень это помогало - какая там Руфа с фашистами? Исчезали в один момент и долго о себе напоминать не решались.