Бывают в жизни такие обстоятельства, что кажется, выхода нет. Однако мой опыт психолога показывает: даже в самой, казалось бы, безнадежной ситуации душу человека лучше всего исцеляют добрые дела. Активная помощь другим подчас спасает человека в самых отчаянных обстоятельствах. Приведу живые примеры.
Ко мне обратилась Полина, 52 года, замужем, живет в Европе, работает частным парикмахером. У них с мужем двое психически больных детей – взрослый сын и дочь-подросток. Сын живет отдельно от матери, способен себя обслужить, но на контакт с мамой идет с трудом (раз в две недели пишет короткое СМС, изредка односложно отвечает на ее звонки), психиатры не дают никакого утешительного прогноза, говорят: радуйтесь, что он работоспособен и может хоть как-то о себе позаботиться. Дочь живет с родителями, ведет себя ужасно, устраивает буйные сцены, то и дело попадает в психиатрическую больницу. Прогноз также неутешительный: возможна в будущем полная недееспособность.
Все это, разумеется, трагедия для матери. Она делает для обоих детей все возможное, но вылечить их не в ее силах. Ее муж – замкнутый, нелюдимый интроверт, он участвует в заботе о детях, но никакой душевной поддержки жене оказать не может – просто молча выполняет дела и уединяется в своей комнате. Настроение у Полины постоянно тяжелое, хотя она уже отчасти свыклась со своими обстоятельствами жизни. Обратилась к психологу, поскольку ей просто некому выговориться и нужно как-то держаться, несмотря ни на что.
В ходе беседы она рассказала, что многие клиентки-женщины, приходя к ней на стрижку, делятся своими жизненными проблемами. Полина слушает их с большим сочувствием. Много настрадавшись сама, она хорошо понимает страдания и переживания других людей, узнает о множестве ситуаций, которые, как ей представляется, не легче ее собственной. Она жалеет, что когда-то не стала психологом, поскольку часто интуитивно знает, что сказать людям для утешения и поддержки.
Объективно я не имела возможности изменить ее ситуацию с болезнью детей. Однако было необходимо дать ей какой-то просвет, какой-то положительный смысл жизни. И я посоветовала Полине пойти учиться на психолога (хотя бы дистанционно): возможно, это поможет ей лучше помогать детям, взаимодействовать с мужем и оказывать посильную помощь своим клиенткам. Полина ухватилась за эту идею и, действительно, стала обучаться на психолога. Если раньше основной ее целью было сделать стрижку, то теперь она смелее расспрашивала клиенток и давала им сочувствие и поддержку. Ее клиентура стала быстро расти, некоторые женщины прямо говорили ей, что приходят не столько, чтобы сделать прическу, сколько выговориться и получить добрый совет. Полина сказала, что у нее в жизни теперь появился смысл. И даже стала стричь бесплатно беженцев, находящихся в стесненных обстоятельствах, при этом по возможности оказывать им психологическую помощь, считая это своим волонтерством.
Возможно, кто-то скажет: какой из парикмахера психолог?! Но в нашей профессии сейчас так много бездушных ремесленников, которые либо просто не способны помочь клиенту, либо даже делают тому хуже, что добрый, эмпатичный человек – большая ценность. Тем более, что клиенты идут к ней все же не как к психологу, а как к парикмахеру, с которым можно поговорить по душам.
Второй пример. Ираида, 50 лет, вдова, имеет взрослого сына. Около года назад у нее умер отец, с которым она была очень близка, и Ираида переживает эту потерю крайне болезненно, до сих пор днем и ночью думает об отце, снова и снова мысленно прокручивает картины их общения, даже часто ездит на дачу, где в последнее время жил отец, там ей кажется, что вот-вот - и он появится на пороге. Сын живет отдельно, и, хотя с матерью у него хорошие отношения, но все же Ираида страдает от одиночества, много плачет, жизнь кажется ей утратившей смысл. Говорит, что хотела бы жить для кого-то, но не для кого. Переживает, что в свое время не смогла родить второго ребенка, а также, что у нее нет внуков.
Проработав ситуацию горя, я рассказала Ираиде о том, что существует формат наставничества для подростков из детдомов. Наставник не усыновляет ребенка и не берет под опеку, но много общается с ним, может приглашать к себе в гости на выходные, а также гулять с ним, посещать культурную программу и другие интересные места. Правда, требуется соответствующее обучение, а также ряд медицинских справок – но все это вполне осуществимо. Подростки-сироты очень радуются появлению наставника, воспринимают его как старшего друга, как единственного человека, который реально интересуется их жизнью: ведь у них огромный дефицит личного общения со «значимым взрослым».
У Ираиды глаза впервые загорелись живым огнем, она с энтузиазмом взяла у меня координаты, где можно обучиться на наставника и сказала: «Теперь я знаю, ради чего жить!» Мне известно, что она закончила курсы наставников и нашла себе подопечного подростка-девочку, которая очень привязалась к ней. Я рада, что моя клиентка все-таки решилась на такой поступок: сразу двум людям стало лучше – ей самой и девочке-сироте.
Третий пример, очень печальный. Татьяна, 45 лет, разведена, недавно потеряла 17-летнюю дочь: так покончила жизнь самоубийством из-за неразделенной юношеской любви. Есть младший сын 12 лет. По словам Татьяны, она сама не покончила с собой только ради него, но «нет сил жить». Имеет пожилую мать, которая, вместо того, чтобы поддержать ее, беспрерывно упрекает Татьяну, что якобы та недоглядела за дочерью и «виновата» в ее смерти.
Моя клиентка хотела переехать жить в другой город, поскольку все в родных местах напоминало ей о дочери. Причем планировала ехать туда вместе с матерью, хотя та беспрерывно делала ей больно. Я долго объясняла ей, что совместное проживание с матерью сделает ее жизнь невыносимой, что лучше оставить маму на прежней квартире и, если есть желание, просто навещать ее. И, разумеется, убеждала ее, что никакой ее вины в случившемся нет, что все мамины обвинения абсолютно несправедливы и очень бессердечны.
Татьяна – по профессии педагог, работала в школе, но хотела на новом месте устроиться в детский дом «в память о дочери». Это была попытка облегчить нестерпимую душевную боль заботой о детях-сиротах. Я осторожно спросила ее, не думала ли она об усыновлении или удочерении. Клиентку удивила это мыль, однако она ухватилась за нее. Мы долго говорили о том, что, работая в детском доме, она имеет возможность выбрать там ребенка себе по душе и что это абсолютно не будет предательством по отношению к погибшей девочке. Наконец, мечты об усыновлении захватили Татьяну настолько, что она даже решилась отделиться от матери: ведь та явно возражала бы против усыновления.
Я поддерживаю связь со многими бывшими клиентами – и знаю, что Татьяна осуществила свое решение, причем взяла не одного ребенка, а двух малышей – брата и сестру. Она призналась мне, что была уверена: больше никогда не сможет улыбнуться и чему-то в жизни обрадоваться, а теперь испытывает счастье от обретения двух детей и любит их не меньше, чем кровного сына.
И еще один пример. Виктория. 63 года, врач-педиатр. Будучи бездетной, она в 40 лет, по настоянию любимого мужа, удочерила новорожденную девочку (она как раз работала в роддоме, и там появился младенец-отказник). Однако девочка оказалась умственно отсталой, к тому же по мере взросления обнаружились явные нарушения поведения: она убегала из дома, воровала, еще подростком вступала в хаотичные половые связи, в 16 лет родила ребенка, от которого отказалась – Виктория вместе с ней ездила на суд по усыновлению этого ребенка другой семьей. Муж Виктории начал пить и изменять ей, она развелась и осталась вместе с очень проблемной дочерью. Ситуация осложнялась тем, что сама Виктория детей не хотела, удочерила лишь ради мужа, и теперь прониклась к приемной дочери неприязнью.
Когда Виктория обратилась ко мне, дочери было уже 23, она жила отдельно, имела 4-летнего сына, о котором практически не заботилась, по-прежнему вела разгульную жизнь. По ходу беседы Виктория неоднократно повторяла: «У меня никого близкого нет! Я совершенно одна». Про себя я предположила, что, возможно, если бы она больше любила дочь в детстве, девочка пошла бы другим путем, но вслух обсуждать это не стала – у Виктории и так было субдепрессивное состояние, ощущение внутренней пустоты и гнетущее чувство одинокой старости. Я расспросила ее о внуке: выяснилось, что ребенок, как ни странно, достаточно развитый, в детском саду его хвалят, он очень любит слушать, когда ему вслух читают книжки, а потом рисует иллюстрации к ним и даже сам пытается научиться читать.
В ходе работы я пыталась убедить Викторию, что мальчик – все-таки ее внук и что ей надо бы забрать его к себе, воспитывать и развивать. Она долго противилась этому, казалось бы, естественному решению, пыталась перевести разговор на обвинения в адрес мужа и дочери. Дав ей сочувствие и поддержку, я довольно настойчиво возвращала ее к судьбе внука. Наконец, она призналась, что ребенок нравится ей, что он даже внешне на нее похож и что ему совсем не место посреди того разврата, которому предается его мать.
Боясь решающего шага, Виктория даже пару раз пыталась прервать нашу терапию, однако возвращалась снова, говоря, что мысли о внуке не дают ей покоя. Где-то через полгода она все же забрала мальчика к себе (дочь совершенно не возражала: ребенок ей мешал), стала много заниматься с ним, научила читать и считать, отдала в кружок рисования, где он делал успехи. В настоящее время она очень любит внука, гордится им, субдепрессивное состояние прошло, об одинокой старости речь уже не идет. Интересно, что Виктория убеждена: она сама все придумала и решила. Но моя задача – помочь клиенту, а не получить от него признание моих заслуг, так что я искренне рада такому исходу.
По мнению ряда ученых, в том числе Чарльза Дарвина, альтруизм и нравственность сыграли существенную роль в становлении человека как вида и являются его фундаментальными, основополагающими качествами. Добрая психология, по существу, вся основана именно на этом. Так что же удивляться, что добрые поступки способны придавать человеку смысл его жизни, исцелять душевные раны, возвращать радость жизни?!
Знаменитый психолог-гуманист Виктор Франкл полагал, что выжил в фашистском концлагере лишь благодаря тому, что подпольно оказывал психологическую помощь другим узникам и имел цель – донести до людей свою логотерапию (терапию высоким смыслом жизни). Этот замечательный человек писал: «Дверь к счастью открывается наружу» (то есть к другим людям).
Буду рада, если мои статьи по Доброй психологии окажутся интересными и полезными читателям в наше не слишком-то доброе время.
Елена Бекетова, практикующий психолог, канд.психол.наук и счастливая мама пятерых усыновленных подростков
Запись на консультацию: +79687465967 (Ватсапп).
Мои книги можно приобрести на «ЛитРес»:
· «Рассказы Доброго психа»: https://www.litres.ru/elena-urevna-beketova/rasskazy-dobrogo-psiha/
· «Воспитание человечности. Книга для родителей» https://www.litres.ru/elena-urevna-beketova/vospitanie-chelovechnosti-kniga-dlya-roditeley/
· «Да будет свет!» (психологическая фантастика) https://www.litres.ru/elena-urevna-beketova/da-budet-svet/
А здесь они в свободном доступе БЕСПЛАТНО:
· https://author.today/u/id606345317/works
Мои публикации вКонтакте: https://vk.com/id606345317
