- Кушай-кушай, сыночек. Жена тебя так не накормит, - Вероника Алексеевна гладила сына по голове и радовалась, что он наконец навестил ее за последнюю неделю в первый раз. – Чего ж в гости перестал захаживать или твоя ко мне не пускает?
- Пускает, - прожевывая сочный чебурек, Андрей наслаждался материнской заботой.
- Готовить не умеет, сыночка высох совсем. Вон, какие щеки впалые, а под глазами черные круги. – причитала сердобольная мать, вглядываясь в лицо любимого сынишки, которому - на минуточку - сорок два годика. – Заморила голодом, заставляет голодать.
Присев рядом, женщина сощурилась.
- Что, до сих пор со своими диетами голову тебе морочит? Придумала гастрит! На здорового мужика напраслину наводит! Сама, наверное, больная, вот и сваливает с больной головы на здоровую!
Андрей скукожился, как урюк на раскаленной сковородке.
- Ни пирожка, ни картошечки не предложит?
- Не-а, - Андрей запихнул в рот остаток пирога и потянулся за вторым.
- Ну и стерва, - разозлилась Вероника, слегка хлопнув ладонью по краю стола. – И зачем тебе такая жена? Сама одной травой питается и тебя за козла держит.
- Почему? – брови Андрея взмыли на лоб.
- А это ты у нее спроси. Мне-то откуда знать? Я тебя ей здоровым отдавала, а она вон, что сотворила, - скуксилась женщина, окидывая недоуменным взором сыночка. – Довела до ручки. Не мужик – одни кости да… А это что?
Вероника заметила выглядывающую черного цвета лапу с когтями из-под рукава футболки.
- Зачем? – вскрикнула она, задрав рукав на плечо.
На предплечье красовалась профессиональная татуировка в виде дракона, из пасти которого капают капельки крови.
- Ну… - Андрей замялся.
- Что за мода лепить на себя нечистую силу! Это она тебя уговорила?
- Мам, я уже не маленький мальчик, - сын чуть не подавился.
- А кто ты? Если у тебя есть мать, значит ты – сын! Мой сын! Ну я ей дам, как уговаривать моего ребенка на всякие пошлости. Ну я ей все руки поотрываю, чтобы знала, как вести его по кривой дорожке! Говори, какой у нее номер? Сейчас я ей позвоню и все выскажу.
- Она не уговаривала, мам, Анечка разрешила… - и Андрей покраснел, как первоклассник.
- Разрешила?! Разрешила нарисовать этого крокодила? Да кто она такая, чтобы разрешать? Начальница? Мать? Я! Я твоя мать, и только я имею право разрешать или запрещать! – Алексеевна так громко разошлась, что ее голос разносился эхом по всему двухэтажному дому. – Ишь, какая умная выискалась! Посмотрите на нее, цаца какая, сына моего окрутила и строит из себя богиню. Да я этой богине рот известью законопачу, чтобы знала, как управлять моим сыночком. Андрюш, ну неужели ты ее любишь, а? Как такую можно любить? Ну разведись ты с ней, не мучь меня. Ой, Господи, сил моих больше нет смотреть на этот беспредел. Сердце болит, когда с моим сыночком что-то случается.
- Мам, ну ничего же не случилось. Это обычная татуировка.
- И для чего она? Вот ты мне скажи, для чего себя уродовать?
- Для красоты…
- Это ж для кого красиво? Для нее? Господи. Да где ты выкопал такую заразу-то, а? Хватит себя пытать. Избавься ты от нее. Она ж всю кровь из тебя высосет да по миру пустит.
- Мам, я о татушке мечтал с девятого класса.
- И что?
- А ты помнишь, как ты меня отлупила, когда я сказал, что уже договорился с ребятами, и они сделают мне на пальце надпись?
- Это ж когда такое было? Не помню.
- А я помню. И о мечте своей всю жизнь помнил. И я ее осуществил.
- Дорого, наверное, Андрюш?
- Двадцать тысяч.
- Ого! Такие деньжищи!
- Анечка денег дала, чтобы я исполнил свою мечту.
- А откуда у нее лишние деньги? Откуда у этой белобрысой могут быть деньги? Она ж ничего не делает. Дома сидит и спит до обеда.
- Не, мам, Анечка - блогер.
- Какой еще блогер? Блох у собак травит, что ли?
- Она ведет кулинарный канал и снимает видео.
- И за что ж ей платят? За ее рецепты, где, кроме травы, ничего нет?
- За просмотры.
- И кто ж на нее смотрит?
- Женщины. Молодые и такие же, как и ты.
- Не верю! Врет твоя Анька, чтобы свою лень хоть как-то оправдать! Врет, а ты веришь! За ду рака тебя держит! Наверное, с твоей зарплаты экономит, складывает, а потом говорит, что заработала.
- Нет, мам, я сам видел ее в деле. Она ставит кольцо перед столом.
- Что за кольцо? – Вероника сморщилась, как сморчок по весне, и скривила рот.
- Лампа такая, специальная. Прикрепляет телефон, включает запись – и пошло-поехало.
- Вот именно. У твоей Аньки крыша поехала. Блогер, татушка. Что дальше? Серьгу в ухо уговорит воткнуть?
- Я сам не хочу.
- Вот и не поддавайся! Никаких серег, колец и розовых носков! Нечего из моего сына гномика делать!
- А это ты о чем сейчас?
- Да ни о чем. Разошлась что-то, - выдохнула Вероника, опасаясь ляпнуть лишнего. Переведя дух, она вытерла пот со лба. – Сынок, а может, ну ее, эту Аньку? Переезжай ко мне, я тебя буду вкусным обедом кормить. Будем жить, как раньше.
- Не, мам, как раньше, не хочу.
- А что так? – у Алексеевны вытянулось лицо.
- Мне с Анькой сподручней. Пока она занята своим блогом, я могу с ребятами встретиться.
- Ну я так и знала. Эта чувырла занята каким-то бредом, а мой сын без присмотра! Нет уж, собирай вещи и возвращайся ко мне.
- Не, мам. Я хочу с Аней. Ты просто ее не разглядела. Знаешь, какая она хорошая?
- И какая же?
- Меня уволили год назад, а моя Анечка сказала, чтобы я не волновался. Она сможет нас обоих прокормить. Теперь мне не нужно вставать в пять утра и ехать с пересадкой на работу.
Алексеевна закусила губу и замолчала.
А ведь действительно, Аня не такая уж и плохая невестка. Заботливая.