Утром Даша закинула Иришку в садик и побежала на работу. Мысли всё продолжали возвращаться к бывшей начальнице, настроение от этого было неровным, всё вокруг раздражало.
— Даша, зачем сегодня такая злая? — она не заметила, как Мансур вошёл на кухню, где она ожесточённо резала морковь.
— Привет, Мансур. Не злая я, — попыталась улыбнуться, но сама почувствовала как неестественно получилось.
Хозяин кафе устроился на табурете, выжидающе глядя на неё.
— Да начальница бывшая звонила вчера, — Даша швырнула нож. — Что надо ей опять, не понимаю! Итак обманула, теперь-то что хочет?
Мансур с интересом наблюдал за ней.
— И что сказала?
— Да ничего! Я слушать не стала, повесила трубку. Гадина! Ненавижу!
— Эй, нельзя так. Было и было, значит Аллах так захотел. Урок тебе был, теперь прости и забудь. Может она извиниться хотела?
— Ага, — Даша хмыкнула, — эта чтоб извинилась? Не удивлюсь, если ещё какой мой "долг" вспомнила! — она снова начала закипать.
— Ты бы послушала сначала, — выставив палец, сказал Мансур. — А злость плохое чувство. Всем мешает.
Он вышел, а Даша задумалась — и правда, чего завелась? Ну не поступила бы тогда с ней так Анжелика, продолжала бы она себя гробить на этих пельменях, и знать бы не знала, что хочет кондитером стать. А так всё к лучшему получилось.
От таких мыслей она повеселела и остаток дня прошёл хорошо.
Вечером Даша забрала Иришку и поехала с ней домой. У подъезда стояла машина Анжелики Сергеевны. Как только Даша её заметила, ощутила внутри неприятный холодок. Покрепче взяв дочку за руку, она быстрым шагом пошла к двери.
— Даша! — бывшая начальница буквально выскочила из машины и бегом направилась к ней.
Сказать, что Анжелика Сергеевна выглядела плохо — ничего не сказать. Ухоженная, красивая женщина средних лет за прошедший год превратилась в старуху. Тусклые жидкие волосы были убраны в бабскую гульку, под глазами залегли тени, скрыть которые косметикой не получилось. Передвигалась она так, будто каждое движение давалось ей с трудом.
— Даша, постой, пожалуйста! — нет, не показалось — голос у неё был умоляющий, губы дрожали, а руки она стиснула у груди.
Даша затормозила, не из-за просьбы, а больше из-за потрясения от вида бывшей начальницы.
— Что вам надо? — тон вышел злым. Ей не понравилось, что Анжелика приехала к её дому.
— Дашенька, мы можем поговорить?
— О чём? Мы с вами всё решили, если вы рассчитываете, что сможете повесить на меня ещё какой-нибудь долг...
— Нет-нет! — замахала руками Анжелика, — наоборот! Я хочу вернуть тебе твои деньги, — она достала из сумочки конверт и протянула Даше. — Вот! Я тогда неправильно посчитала, а потом всё некогда было, то одно, то другое...
Она говорила торопливо, заискивающе, и протягивала Даше конверт.
— Ты, конечно, нас тогда выручила, а у меня запарка была, вот я и ошиблась, ну с кем не бывает, я же всё вручную считаю... Человеческий фактор... А тут Рая рассказала, что тебя встретила и я вспомнила. Ой, так стыдно стало, вот я сразу позвонила. И приехала вот, денежки тебе отдать, чтоб честно всё...
Даша хмурилась, не понимая, что происходит. Иришка заканючила, требуя скорее пойти домой, тогда Даша схватилась за конверт, чтобы покончить с этой сценой, собираясь уйти. Но Анжелика не отпустила его.
— Ты же не злишься больше, Дашенька? Прощаешь меня? — она заглядывала Даше в глаза и улыбалась. И что-то в этой её улыбке напомнило ту ухмылку, с которой она говорила, что входит в Дашино положение и прощает ей долг.
— А вы прощения-то и не просили! — прошипела Даша, вырвала конверт и пошла с Иришкой к двери, которую как раз открыл сосед, оставив ошарашенную Анжелику на улице.
— Кто это, мама? — спросила дочь.
— Баба-Яга, — усмехнулась Даша, поднимаясь по лестнице.
Она открыла конверт — в нём лежало ровно четыре тысячи. А должно было быть в три раза больше.
— Гадина, — пробормотала себе под нос. Деньги не доставили никакой радости, скорее наоборот — захотелось швырнуть их Анжелике в лицо и сказать чтоб подавилась.
Не успели они зайти в квартиру и раздеться, как в дверь постучали. Посмотрев в глазок, Даша открыла. Анжелика Сергеевна стояла за порогом вместе с мужем.
— Слышь, что тебе надо ещё? Деньги дали, снимай своё проклятие! — Виктор угрожающе навис над Дашей.
У Даши, наконец, всё сложилось. Рая передала про проклятье! Она расхохоталась от нелепости ситуации.
Виктор раскрыл рот, явно собираясь нагрубить еще, но Анжелика отстранила мужа.
— Постой, Витенька, нельзя же так. — Вся её жалкая просительность испарилась, в голосе снова появились властные нотки. — Даша, ты меня не поняла. Я не просто отдаю тебе деньги, я покупаю твоё прощение. Нельзя за какие-то четыре тысячи проклинать, не по-божески это.
И тут Дашу прорвало. Она схватила конверт и бросила его в Анжелику.
— Подавись своими деньгами! Ты мне за полтора месяца зарплату не заплатила, если бы не Мансур... Я бы на улице оказалась с ребенком! И думаешь своими четырьмя тысячами сейчас свою жизнь наладишь? Нет уж, дорогая Анжелика Сергеевна! Проклинаю тебя ещё и ещё!Чтоб тебе только хуже было! А прощение не покупается, запомни это! Его заслужить надо! — она захлопнула дверь перед самым носом бывшей начальницы.
Её трясло от возмущения, и когда муж Анжелики замолотил в дверь, покрывая её отборным матом, она заорала, что вызовет полицию. Только после этого парочка удалилась, а испуганная Иришка тихо плакала в углу коридора, закрыв уши руками.
— Тише, зайчонок, всё хорошо, не бойся, — Даша подняла дочь на руки и понесла на кухню, отпаивать водой и её и себя. Щеки пылали, в груди клокотало от ярости. Никакого прощения этой гадине!