Делюсь новой статьёй, которая посвящена отражению исторического прошлого в творчестве современных бурятских авторов.
Образы прошлого всегда занимали важное место в культуре, но сегодня интерес к исторической памяти стал особенно силён. Он проявляется в науке, в политическом дискурсе, в искусстве и, конечно же, в художественной литературе. По определению К. К. Султанова, в современной литературе народов России память о прошлом стала «ресурсом самоидентификации» [8, с. 178], способом сохранения национально-культурной идентичности. Это в полной мере подтверждается и материалом современной бурятской литературы, в которой на протяжении последних 30–40 лет национальное прошлое в том или ином виде остаётся главной темой художественной рефлексии. Различные проявления исторической памяти в современной бурятской литературе были уже неоднократно рассмотрены в работах исследователей [1; 2; 3; 4; 5; 6; 7; 9; 10]. В данной статье мы хотели бы выделить основные исторические эпохи, события и личностей, которые находят отражение в современной бурятской литературе, а также особенности их изображения, чтобы создать тем самым срез исторического сознания бурятской литературы на современном этапе её развития.
Древнейший исторический период, к которому обращаются современные бурятские авторы – это эпоха хунну. Народ хунну сегодня считается древнейшим представителем центральноазиатской кочевой цивилизации, и к нему возводят свои истоки все современные тюрко-монгольские народы, в том числе и буряты. С публикацией в 1975 г. романа Владимира Митыпова «Долина бессмертников» образ хуннской державы и её лидера шаньюя Модэ вошёл в бурятскую литературу и продолжает развиваться в творчестве новых писателей. Так, к истории хунну обращаются Ардан Ангархаев в своём историческом «романе-мозаике» «Небо и земля» («Тэнгэри газарай тэнсүүри», 2005–2011) и Солбон Шоймполов в романе «Хунну. Пепел Гилюса» (2017).
Самый же часто изображаемый период центральноазиатской истории в современной бурятской литературе – это, несомненно, эпоха Чингисхана. Чингисхан всегда был ключевой фигурой в исторической памяти монгольских народов. В советский период традиция почитания Чингисхана была прервана, но сегодня она восстановилась, что заметно в том числе и по художественной литературе. Бурятские писатели один за другим обращаются к биографии великого монгольского хана. Заметными явлениями в литературном пространстве стали пьеса Булата Гаврилова «Чингисхан» (2001) и роман-пенталогия Алексея Гатапова «Тэмуджин» (2010–2022). О большом интересе бурятских авторов к эпохе Чингисхана свидетельствуют всё более многообразные способы её художественного освещения. Так, например, Владимир Гармаев в романе «Джамуха» (2012) показывает историю основателя Монгольской империи с точки зрения Джамухи – сначала побратима, а потом заклятого врага Тэмуджина. Цыдып Цырендоржиев в романе «Три меркита» («Гурбан мэргэд», 2003) освещает историю меркитов – одного из этносов средневекового Забайкалья, участвовавших в исторических событиях XII–XIII веков.
Обращение бурятских писателей к истории древних хунну и средневековых монголов свидетельствует об их желании ввести бурятскую историю в контекст центральноазиатской цивилизации, сделать память о великих кочевых народах и правителях прошлого частью современной бурятской культуры.
Следующий момент национальной истории, вокруг которого концентрируются нарративы современной бурятской литературы – это период распада Монгольской империи и вхождения бурятских племён и родов в состав Российского государства. Интерес к этим событиям, очевидно, обусловлен тем, что они положили начало формированию современной бурятской нации. Чаще всего в литературе данный период изображается на примере истории племени хори: легендарные сюжеты об откочёвке хори-бурят из Монголии к Байкалу под предводительством Бальжин-хатан и Бабжи-Барас-батора легли в основу романа-трилогии В. Гармаева «Десятый рабджун» (1991, 1997, 2008), пьес Доржи Эрдынеева «Бальжин-хатан» (1984) и «Бабжи-Барас-батор» (2009) и ряда других произведений. Примыкает к этому циклу сюжет о походе хоринской делегации к Петру I. Из современных авторов к нему обратился, например, Доржопалан Дымбрылов в пьесе «За мирную жизнь» («Амгалан байдалай түлөө», 2001). Участию хори-бурят в установлении российско-монгольской границы посвящён роман Цыденжапа Жимбиева «Белые птицы» («Сагаан шубууд», 1992). Появляются в последнее время и произведения, посвящённые истории других бурятских субэтносов в переломную эпоху XVI–XVIII веков: так, Александр Лыгденов в повести «Кочевники» («Нүүдэлшэд», 2019) описывает откочёвку из Халха-Монголии на север рода сартулов. Все перечисленные авторы изображают отмежевание бурятских родов и племён от монголов и из присоединение к России как закономерный, обусловленный различными историческими факторами процесс, тем самым обосновывая дальнейший исторический путь бурятской нации.
Последующие исторические события XVIII–XIX веков почти не затрагиваются в современной бурятской литературе. Можно отметить только историко-биографический роман Батожаба Цыбикова «Тугулдур-тайша» («Түгэлдэр тайшаа», 1996–1998) о выдающемся тайше агинских бурят Тугулдуре Тобоеве.
Зато период начала ХХ века продолжает притягивать внимание новых и новых авторов – очевидно, в силу своей беспрецедентной исторической значимости. В советской бурятской литературе главным образом освещались предреволюционные годы – с целью показать закономерность революции и установления советской власти. Анализ творчества современных писателей показывает, что можно говорить о смещении акцентов. Повествования о дореволюционном времени сегодня встречаются гораздо реже: из крупных сочинений можно назвать только роман-трилогию Самбу Норжимаева «Созвездие Ориона» («Гурбан hогоон», 2003–2006).
Основное же внимание теперь приковано к послереволюционным событиям. Сменился ракурс изображения той эпохи: если раньше она преподносилась как время торжества справедливости, сегодня о ней чаще пишут как о трагической странице в истории бурятского народа. Можно сказать, что вокруг эпохи Гражданской войны и репрессий сформировалась современная бурятская «литература травмы». В этих произведениях демонстрируются разрушительные последствия революции и действий новой власти для бурятской традиционной культуры, освещаются трагические судьбы репрессированных людей, в частности, религиозных и политических деятелей. Яркими образцами данного направления бурятской литературы стали такие произведения, как роман Ц. Цырендоржиева «Вечного дня не бывает…» («Хододоо үдэр байдаггүй…», 2012) о выдающемся бурятском религиозном, культурном и политическом деятеле Агване Доржиеве, репрессированном в 1930-е годы, документально-художественная книга Дамбинимы Цырендашиева «Смутное время» («Сэмүүн саг», 2013) о жизни бурят в годы послереволюционных преобразований и гонений на традиционную культуру. Новый взгляд на революцию и Гражданскую войну широко представлен в современной бурятской драматургии. Например, пьеса Болота Ширибазарова «Сострадание» (2012), являясь продолжением классического историко-революционного романа Даширабдана Батожабая «Похищенное счастье» («Төөригдэhэн хуби заяан», 1965), развенчивает миф о счастливой жизни после революции. Пьеса Валерия Басаа (Дабаева) «Ветер минувших времён» («Yнгэрhэн сагай hэбшээн», 2013) показывает революцию и Гражданскую войну с точки зрения Уржина Гармаева – бурята, воевавшего на стороне белых.
Специфика изображения истории второй половины ХХ века в современной бурятской литературе состоит в том, что пишут о ней преимущественно авторы, сами жившие в это время и воспринимающие его через призму личного опыта. Вследствие этого в их сочинениях появляется ярко выраженная автобиографичность, граница между индивидуальной биографической и коллективной исторической памятью стирается. Показательные примеры таких биографических нарративов об истории бурят в ХХ веке – романы Валерия Бараева «Улигер о детстве» (2014) и Геннадия Башкуева «Чемодан из Хайлара» (2018). В обоих романах история народа и страны показана в преломлении семейной истории и биографии авторов. «Большая история» здесь изображена не непосредственно, а в отражении частной жизни. Как проявление той же тенденции можно рассматривать книгу Баира Дугарова «Сутра мгновений» (2011), составленную из его дневниковых записей за 1982 год. В данном случае особенно заметно слияние биографической и исторической памяти по отношению к недавнему прошлому: не теряя своего личностного значения, дневник писателя спустя время становится и образом позднесоветской бурятской жизни, воплощённым в слове.
С ходом времени события, ещё недавно воспринимаемые как современные, становятся частью исторического прошлого. Начинается формирование исторической памяти о периоде рубежа XX–XXI веков. Продолжая тенденцию, заложенную старшим поколением писателей, Булат Молонов в сборнике рассказов «Танец орла» (2014) повествует о своём детстве и юности и одновременно создаёт исторический нарратив о новой эпохе перемен, впервые вводя в бурятскую литературу её характерные приметы – такие, как, например, трудовая миграция бурят в Корею. Эти и другие произведения о недавнем прошлом позволяют заключить, что изображение национальной истории последних десятилетий в современной бурятской литературе основывается на осмыслении частного опыта, в отличие от произведений о более отдалённых событиях, где – очевидно, в силу накопленной временной дистанции – обычно присутствует обобщающее видение того или иного периода.
Таким образом, хронологический диапазон исторических событий, нашедших отражение в современной бурятской литературе, очень широк: от эпохи хунну до рубежа XX–XXI веков. Можно выделить ряд периодов, которые являются своеобразными «точками притяжения» внимания современных бурятских авторов и вокруг которых концентрируются ряды произведений, посвящённых одной и той же эпохе, событию или исторической личности. Такими периодами в первую очередь являются эпоха Чингисхана, период отделения бурятских племён и родов от монголов и их присоединения к России, период революции, Гражданской войны и последующих репрессий, а также последующая история ХХ века. Именно из этих фрагментов истории преимущественно складывается картина национального прошлого в современной бурятской литературе. При этом если по отношению к ключевым событиям до середины ХХ века сложились определённые устойчивые оценки и подходы к их изображению, отражающие национальное историческое сознание на его современном этапе развития, то события последних десятилетий преимущественно изображаются через призму личного опыта авторов, и историческая память о них пока складывается из различных нарративов индивидуальной биографической памяти.
Примечания
1. Болдонова И. С., Санжиева Т. Е. Герменевтический историзм: художественный образ Чингисхана в современной бурятской литературе как фактор развития национального самосознания // Вестник Бурятского государственного университета. 2012. № 6. С. 269–274.
2. Булгутова И. В. Мифопоэтика в контексте становления и развития бурятской литературы второй половины ХХ – начала XXI веков : дис. … д-ра филол. наук. Улан-Удэ, 2019. 388 с.
3. Имихелова С. С. Мозаика национальной жизни: о литературном процессе в Бурятии (2010-е годы). Улан-Удэ : Изд-во Бурятского государственного университета, 2020. 216 с.
4. Исаков А. В., Серебрякова З. А. Новые интерпретации национальной литературной классики как феномен современной бурятской художественной культуры // Вестник Восточно-Сибирского государственного института культуры. 2021. № 2. С. 48–60.
5. Новая история литературы Бурятии: литературные биографии писателей XX–XXI веков : в 2-х т. Т. 2. / отв. ред. В. В. Башкеева, С. С. Имихелова. Улан-Удэ : Изд-во Бурятского государственного университета, 2022. 239 с.
6. Саблин И. В., Болячевец Л. С., Будацыренова С. Б. Бурят-Монголия онлайн и офлайн: современная литература и историческая память // Неприкосновенный запас. Дебаты о политике и культуре. 2017. № 2. С. 83–97.
7. Савинова Т. Б. Жанровые особенности бурятской исторической драматургии второй половины ХХ – начала XXI в. : дис. … канд. филол. наук. Улан-Удэ, 2015. 166 с.
8. Султанов К. К. Угол преломления. Литература и идентичность: коммуникативный аспект. М. : ИМЛИ РАН, 2019. 352 с.
9. Халхарова Л. Ц. Тема исторической памяти в творчестве В. Басаа // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2020. № 1. С. 75–79.
10. Цзин Жуге. Образ Чингисхана в восприятии китайского и российского художественного сознания // Вестник Бурятского государственного университета. Язык. Литература. Культура. 2019. № 4. С. 54–59.
Выходные данные статьи:
Исаков А. В. Историческая память в современной бурятской литературе // Вестник Восточно-Сибирского государственного института культуры. 2023. № 1 (25). С. 31–39.
Спасибо, что дочитали до конца! Если вам было интересно, вы можете поддержать канал лайком и подпиской, а также оставить комментарий.
Также вы можете поддержать блог донатом, перейдя по ссылке: