Турция перестала считать погибших ровно месяц назад. По официальным данным их число составляет около 50 000 человек. В реальности огромное число людей числится пропавшими без вести. До сих пор в Хатае продолжается разбор завалов. Из-под обломков зданий достают останки погибших, опознать их уже невозможно. Людей хоронят в чёрных мешках под номерами. Но у многих не будет даже могил, потому что их тела, сильно разложившиеся и перемешавшиеся с бетоном и арматурой, собрали с помощью техники и вывезли на грузовиках в места захоронения обломков.
В соседнем с нами городе Искендерун до сих пор не разобрали частично разрушенные здания. В огромных дырах обрушенных стен видны оставленные людьми вещи, занавески развеваются на ветру. Грузовики без перерыва вывозят то, что осталось от жилых домов. В городе все еще стоит трупный запах. Набережную затопило. Дело в том, что в Искендеруне искусственно опустили уровень моря и сделали прогулочную набережную. Теперь, как говорят местные, море забирает своё назад.
В Антакье – столице Хатая будет снесено/разобрано 80% территории города. Огромные площади и кварталы сровняло с землёй. Эти зияющие пусты на карте - словно раны на сердце.
У нас в Паясе продолжается снос сильно повреждённых и средне повреждённых зданий. Перед сносом хозяева забирают всё, что можно забрать – системы нагрева воды с крыши, окна, двери, раковины, унитазы, кухонные шкафы, ламинат (им будут топить печки), оставляют в прямом смысле только стены.
На нашей улице за прошедший месяц не снесли ни одного дома, которые определены под снос. Дыра в стене дома Дурданэ становится больше с каждым днём и с каждым толчком. Мы уже серьёзно напряглись, потому что наши дома разделяет небольшая дорога. Но ещё серьёзней напрягся сосед Дурданэ Хюсейин – его дом всего в 1,5 метрах.
Мы через турецкий аналог Госуслуг добились повторной экспертизы дома. Первую экспертизу провели, не заходя в дом через неделю после землетрясения, но потом 20 февраля произошло ещё одно с эпицентром в Хатае и магнитудой 6,4. В этот раз пришли 2 эксперта переписали все наши трещины. Дом снова был признан абсолютно неповрежденным, что посеяло в мое душе некие сомнения насчет всех аналогичных экспертиз, особенно многоквартирных домов, квартиры в которых сейчас продаются, а хозяева выкладывают результаты экспертизы в объявления о продаже.
Самое странное здание Паяса, находящиеся на трассе при выезде из города, дало огромную трещину. Я впервые приехала в Паяс 13 лет назад и это здание уже выглядело не очень и практически не использовалось. Планировалось, что это будут офисы, но что-то пошло не так.
В центре города примерно с середины проспекта Ататюрка по направлению к горам готовят к сносу каждый второй, а то и каждый первый дом. Некоторые здания построены всего 3–4 года назад. На первых этажах находятся магазины. Некоторые на свой страх и риск работают, так как найти сейчас съёмное помещение под дюккан (магазин) так же невозможно, как и съемное жильё.
Сейчас нас в доме 10 человек, 5 человек до сих пор гостят в Батмане. Во дворе все время прибывают чьи-то вещи, которые отдают нам на хранение. Аналогичная ситуация у соседей, чьи дома признаны неповреждёнными.
Достаточно много объявлений о продаже. Многие пишут причину продажи – необходимость покупки участка земли. Люди напуганы и больше не хотят жить в многоквартирных домах.
Цены на участки улетели в космос. Мы тут решили прицениться к небольшому участку 7 соток с апельсиновыми деревьями. Хозяин попросил за него 1,5 млн турецких лир (6 млн рублей) – стоимость хорошей квартиры 3+1. Хозяин объяснил такую цену близостью к торговым рядам, где проходит воскресный базар, и центру Паяса. Мы, конечно, участок не купили, в прочем его никто ещё не купил, и, как, мне кажется, вряд ли за такие деньги купит.
Место проведения базара освободили от палаток, всех проживающих переселили. Базар снова вернется на свое законное место.
Очень много людей по-прежнему живут в палатках и контейнерах. У кого-то это единственное жильё, а кто-то психологически не может спать в доме. Землетрясение произошло ночью, и почему-то мы как будто все время ждём, что именно ночью оно может повториться.
Толчки продолжаются, но их стало меньше в 2 раза примерно. Нас почти каждый день хорошенечко встряхивает, но выбегаем из дома мы уже всего несколько раз в неделю.
Продолжают помогать власти нашего города. Привозят воду, крупы и средства для уборки. В конце марта мэр Паяса лично развозил воду, посетил нашу скромную улицу и пообщался с гражданами.
23 марта начался священный месяц Рамазан. В конце марта Искендерун посетил президент Турции и присоединился к ифтару (вечернее разговление во время поста у мусульман) в шатре вместе с пострадавшими от землетрясения.
27 марта начали работу школы. Обучение проходит в облегченном режиме, прошли уроки психологической поддержки. Дети наконец-то встретились со своими школьными друзьями. Секции и кружки, к сожалению, не работают, и, видимо, до сентября уже не откроются.
Дома-токи для тех, чьё жильё разрушено или будет снесено, в Паясе еще не начали строить. Но стали ясны условия, на которых оно будет предоставляться. Владельцам квартир нужно будет выплатить 50% стоимости жилья государству, без процентов в рассрочку до 20 лет. Причем первые 3 года платить не надо, т. е. ежемесячные платежи начнут начисляться с 4-го года проживания.
Кажется, что жизнь налаживается, но всё равно боль не унимается. Чувство такое, как будто в сердце вонзили кол, а в горле застрял ком. До сих пор многие испытывают чувства стыда за то, что они могут дышать, есть, пить, продолжать жить, тогда как сотни тысяч людей раздавило бетоном.
Продолжение здесь.