Мы сейчас поговорим о постдраматическом театре, который дает возможность зрителю быть «третьим творцом спектакля», ведь именно от публики и ее восприятия зависит жизнь театрального текста.
Как раскрывается вечный образ Фауста языком театра? Мир искусства знает множество версий трагедии Гете и в кинематографе, и в театре. Это шедевры мирового кинематографа, снятые Фридрихом Мурнау, Рене Клером и Александром Сокуровым. Спектакли-эссе Ю. Любимова и «Старый новый Фауст» С. Проханова, «Фауст» Б. Юхананова, «Фауст-марафон» П. Штайна. Театрализация оперы «Фауста» Шарля Гуно.
Современный читатель, хорошо понимая трагический пафос произведения И. Гете, почему-то часто игнорирует подсказки самого текста. Мало кто обращает внимание на Прологи этого вечного творения культуры.
Питер Штайн поставил в 2000 году «Фауста» Иоганна Вольфганга Гете без купюр, все 12 110 стихов двух частей трагедии. Два вечера, почти 22 часа длился этот спектакль, отчего проект журналисты часто называют «Фауст-марафон». Возникает вопрос, зачем зрителю так долго пребывать в пространстве поэтического текста.
П. Штайн признавался: «Едва ли можно найти кого-то, кто реально понимает, о чем там идет речь. Я сам очень долго прорывался сквозь этот текст, силился понять его, потому что интуитивно чувствовал: в нем кроется что-то очень значительное воплощенное во второй части «Фауста». В поэме есть все: и литература, и история искусства, и философия театра».
Режиссёр, кстати, тоже в каком-то смысле — Фауст. Ведь он хочет что-то переделать, создать, построить. И тем самым дух театра – его поле деятельности, ведь «в деянии начало бытия».
В тексте «Фауста» есть все формы театра: от греческого и карнавала до драматического диалога актеров со зрителем.
В «Истории о докторе Иоганне Фаусте, знаменитом чародее и чернокнижнике», Гёте выразил стремления своего времени к познанию, к эмпирической стороне жизни. Поэтому так важно внимательно прочитать посвящение и прологи.
Пролог в театре написан Гёте в 1797 г. как драматическая поэма по случаю открытия нового здания Веймарского театра. Но относился он не к конкретной драме, поскольку в его основе лежало размышление о сущности театра как такового. Не использованный на открытии театра, пролог впоследствии был переделан во вступление к «Фаусту». В фигурах директора, поэта и актера отразились собственные представления Гёте о сцене, о поэте, о потребностях публики и актеров, далеко не совпадающих между собой. Гёте, бывший сам и драматургом, и управляющим театра, прекрасно знал о проблемах театра, а также о том, как участники театрального действа представляют смысл и цель театральной работы. Каждая из точек зрения представлена Гёте иронически дистанцированно.
Тем самым всей последующей драме придаётся аспект импровизационности и незавершенности, что, во–первых, действительно присуще бродячему театру, который и перенёс сюжет о Фаусте из Англии на европейскую сцену, а, во-вторых, является, с точки зрения Гёте, признаком истинного искусства.
Пролог в театре – это постановка проблемы, рассуждение о роли искусства в жизни человека. Оно представлено в беседе директора, поэта и комического актера. Все трое сходятся на том, что зрелище должно нравиться зрителям. Директор согласен на любое зрелище, лишь бы оно приносил доход. Поэт не хочет опускаться до низменных вкусов толпы. Актер выбирает средний путь, то есть он предлагает сочетать занимательность и жизненно-важное содержание. Тем самым Гете предлагает три подхода к произведению искусства и сам он, скорее всего, солидарен с актером. Таким образом, он объясняет и замысел своего произведения.
Пролог на небесах после Посвящения и Пролога в театре являет собой своеобразную метафизическую, небесную режиссуру драмы. Такая трактовка свойственна средневековым мистериям, где жизнь и бытие человека представлены как игра на «сцене мира», единственным зрителем которой является Бог.
Автор не дает назидательного ответа ни читателю, ни зрителю. Чтобы понять поэмы или спектакль, необходим труд постижения смысла бытия. И ведь все подсказки есть в прецедентном тексте, значит нельзя следить только за сюжетом, необходимо вдуматься и в рассуждения автора произведения. В литературном тексте – это все внесюжетные элементы, а в сценическом – приемы драматургического языка, воплощающего на сцене текста «Фауста» Гете.
Ирина Мурзак
филолог, литературовед, театровед
доцент Департамента СКД и Сценических искусств ИКИ МГПУ