Написала вчера о музее Лермонтова в Москве и поняла, что не коснуться темы его лирики невозможно. Как-то в разговоре с коллегами услышала фразу, что Михаил Лермонтов- абсолютно подростковый поэт. Нет, это не было сказано с пренебрежением или желанием умалить значимость Лермонтова. Ведь писать стихи так, чтобы нигилистически настроенные и всё отрицающие молодые люди нет-нет да и обращались к стихам, написанным два века назад, надо было суметь.
А ведь и впрямь, когда ещё, как не в 14-16 лет можно заявить:
Я не унижусь пред тобою…
Знай, мы чужие с этих пор…
Я горд!- прости! люби другого…
Или
И скучно и грустно, и некому руку подать
В минуты душевной невзгоды
Есть интересная статья Дмитрия Мережковского о Лермонтове, где он делится своими детскими воспоминаниями: «Пушкина я тогда не любил: он был для меня, как взрослый; Лермонтов такой же ребенок, как я»
Может показаться, что Лермонтов и сам не успел вырасти – жизнь его оборвалась несправедливо рано. Однако вот его же строки из стихотворения «Молитва» («Я, матерь божия, ныне с молитвою…»)
Не за свою душу молю душу пустынную…
Но я вручить хочу деву невинную
Тёплой заступнице мира холодного.
Не за себя просит, за любимую… И это не глупая, ненужная жертвенность, на которую так быстра молодость, а зрелость человека, постигшего важнейшую тайну бытия - спасение души.
Я уж и не припомню, что любила в детстве, но в юности, да и сейчас, пожалуй, самыми цитируемыми стали строки из двух стихотворений: вполне хрестоматийной «Родины» и не менее известного «Когда волнуется желтеющая нива».
Одно могу сказать точно: оба этих стихотворения- плод размышлений зрелого человека.
Сидя в одиночной камере во время расследования , связанного с появлением стихотворения «Смерть поэта», Лермонтов пишет ясное по образам и глубокое по внутренней наполненности стихотворение «Когда волнуется желтеющая нива».
Когда волнуется желтеющая нива,
И свежий лес шумит при звуке ветерка,
И прячется в саду малиновая слива...
Когда студеный ключ играет по оврагу
И, погружая мысль в какой-то смутный сон,
Лепечет мне таинственную сагу
Про мирный край, откуда мчится он,—
Тогда смиряется души моей тревога,
Тогда расходятся морщины на челе,—
И счастье я могу постигнуть на земле,
И в небесах я вижу бога.
Если не знать, при каких обстоятельствах оно было создано, то возникает ощущение, что это строки родились у познавшего жизнь философа, достигшего просветления. А ведь это текст 23-летнего человека!
Динамика созревания личности Лермонтова поражает.
Люблю Отчизну я, но странною любовью,
Не победит её рассудок мой.
Не слава, купленная кровью,
Не полный гордого доверия покой
Не шевелят во мне отрадного мечтанья…
Это пишет поэт, чьё вхождение в литературу началось с «Бородино», то есть как раз с прославления исторического прошлого, правда, для Лермонтова совсем недалёкого. А ведь между этими стихотворениями меньше пяти лет. Какой же путь саморазвития должен пройти человек, чтобы осознать важность простых вещей: можно любить и " дымок спалённой жнивы", и "чету белеющих берёз", и "говор пьяных мужичков"!
Есть мнение, что "Родина" - это своеобразный ответ славянофилу Хомякову, чьё стихотворение "Отчизна", пронизанное пафосом воспевания героического прошлого России и её богоизбранности, появилось в печати в 1839 году. Но мы уже никогда доподлинно этого не узнаем: чуть более полугода спустя после появления стихотворения "Родина" сердце полноправного преемника Пушкина - Михаила Юрьевича Лермонтова - перестанет биться.
По-моему, Лермонтов здорово недооценён или вообще не понят не только современниками, среди которых он был как "плод до времени созрелый", но и нами, потомками. На пьедестал поставили, в бронзу отлили - и забыли. Только иногда романтические барышни да редкие томные юноши прочтут что-то "байроническое", а после если и вспомнят, то, пожалуй, ..."Бородино".
Или я не права?