Вот в чём состоит парадокс циклической комиссии:
Проблема описанной ситуации с договором комиссии проистекает из-за того уже, что имущественные отношения у одного субъекта возникают в зависимости от обязательственных отношений у других субъектов и в результате таковых. Именно в договоре комиссии особо хорошо видно это свойство, свойство разнесения понятий кредиторское требование как понятия обязательственного права и понятий правомочий на вещь как права вещного.
Юристы хорошо знают, что само по себе возникновение и даже удовлетворение кредиторских требований не влечёт с неизбежностью вещного права, как следствие — вещного права именно у кредитора.
Уже при обычной сделке купли-продажи даже само выражение «я купил» может означать сразу две вещи: «я стал кредитором продавца» и «я получил в собственность вещь в результате исполнения обязательства по договору купли-продажи». Это особо наглядно видно из сформулированного правила ст. 455 ГК РФ, которую, впрочем, можно было сформулировать ещё сильнее: дело в том, что продавец вообще может не становиться собственником продаваемого товара и, тем не менее, как обязательство его будет действительным, так и исполнено оно может быть даже не им, а, например, третьим лицом, предложившим это исполнение за продавца.
К тому же, если продавец станет только распорядителем вещи — комиссионером, например, то и в этом случае он также исполнит своё обязательство по договору купли-продажи, передав товар в собственность покупателю, хотя и не будет собственником продаваемого товара никогда. Но договор комиссии потрясающ ещё и тем, что тот, кто получает исполнение по договору, будучи комиссионером, не есть носитель интереса, и как следствие — получателем результата.
В сущности, договор комиссии есть именно со стороны комитента договор делегирования интереса, помещение своего интереса в комиссионера. А так как и сам комиссионер является при этом носителем собственного интереса, то даже с технической точки зрения всегда будет существовать проблема определения того — чей интерес реализуется в сделке: комиссионера как субъекта самого по себе или комитента, как делеганта интереса комиссионеру.
Мало того, комиссионер имеет право делегировать указанный интерес и далее. И вот именно здесь и возникает возможность замыкания цепочки делегирований на сам источник такого делегирования. И тогда делегированный интерес становится неразличимым от исходного. Запретить дальнейшее делегирование интереса по договору комиссии, то есть попросту запретить субкомиссию нельзя в силу совершенной неразумности такого запрета: для запрета субкомиссии нет никаких действительных оснований. Но явно неразумной является сама неопределённость, возникающая из делегирования интереса к самому начальному источнику такового.
Разрешимо ли это?
Думается, что это как раз вполне разрешимо. Но для удобства разрешения и формулирования следует ввести ещё одно понятие, понятие, впрочем, совершенно техническое, которое просто поможет формулировать соответствующую норму.
Попытаемся это сделать.
Если договор комиссии, который заключает комиссионер как комитент, есть договор субкомиссии, то будем именовать тот договор комиссии, в который комитент первоначального договора вступил именно как комиссионер, договором суперкомиссии.
Понятно, что взятые по отдельности договоры суперкомиссии и субкомиссии суть просто договоры комиссии — не более того. Приставки «суб-» и «супер-» выражают лишь их отношения к друг другу, но не само существо этих договоров, не их содержание. По аналогии с субкомиссионером введём понятие суперкомитента.
Тогда мы имеем право говорить о субкомиссии не только первого порядка, но и второго, третьего... любого. Выражение «договор субкомиссии третьего порядка» будет означать, что мы имеем: договор комиссии и ещё четыре договора комиссии же, тянущиеся друг за другом от комиссионера по первичному договору вдаль.
Теперь введём по аналогии же понятие порядка для суперкомиссии:
первичный договор комиссии для договора субкомиссии n-го порядка будет ни чем иным как договором суперкомиссии n-го порядка.
И тогда нам останется только сформулировать правило:
«Всякий договор, являющийся одновременно договором субкомиссии и суперкомиссии любых порядков — ничтожен»
Такое правило именно запретит организацию указанных в парадоксе циклов. Сам по себе парадокс будет разрушен. Осталось только вполне осознать — насколько разумно подобное ограничение. А осознать и обосновать это необходимо для любого, кто стремительно помчится это правило устанавливать как всеобщее.
И советую не торопиться!
Математики, занимающиеся, например, теоретическим программированием, хорошо знают и распознают подобные ситуации циклического замыкания процессов. И, в принципе, имеют инструменты борьбы с ними. Другой совершенно вопрос состоит в том, насколько выработанные математикой инструменты оказываются приложимы к той или иной действительности. Оговорюсь сразу: математик не отвечает за то, что произойдёт тогда, когда разработанный им инструментарий будет применён, как сам по себе изготовитель молотка из самого факта изготовления молотка не несёт ответственности за то, к чему будет применён этот молоток.
