Летом этого года, готовясь к выступлению, попросила младшего сына найти экранизацию этого романа.
Совместный вечерний просмотр фильмов уже много десятилетий – наша добрая семейная традиция.
– Мам, – через несколько минут сообщил мне сын, – а экранизации нет, автор запретил.
И знаете, я поняла почему. Сэлинджер гениально предвидел, как виртуозно современные режиссёры будут снимать, «по мотивам», но никак не по мыслям и идеям самого автора.
Есть такое слово – рефлексия. Это то, что у человека должно пробудиться от прочтения, и сколько людей – столько озарений, инсайтов, а режиссёрское прочтение всего лишь единично режиссёрское.
Зато есть спектакли.
Как, впрочем, есть и старая режиссёрская школа времён Советского Союза, наша, отечественная, экранизирующая классические вещи слово в слово.
Но... воля великого человека, талантливейшего писателя, философа, отшельника, человека, ушедшего от цивилизации и давшего последнее интервью за тридцать лет до своей смерти — это его воля, и она заслуживает уважения, принятия и понимания.
«Можете сегодня меня по телевизору смотреть!» – написала я в тот вечер на своей страничке.
Откуда, с каких каналов были серьезные мужчины со съёмочными треногами, я не знаю, но милая девушка держала микрофон со словом «'Губерния».
Я не стала просить незнакомых людей сделать фото, с подругой-поэтом мы разминулись (у меня получилось выступить раньше, и я уехала домой).
Заявить о себе как о современном писателе тоже не получилось, потому как часть о писательстве и писателях я от волнения пропустила.
А ведь когда-то именно эти слова, которые произнес мистер Антолини, учитель Холдена Колфилда, главного героя-повествователя культового романа Джерома Сэлинджера «Над пропастью во ржи», стали для меня путеводной звездой и помогли осознать свое писательское призвание.
Вот эти замечательные слова: «Настанет день – и тебе придется решать, куда идти. И сразу надо идти туда, куда ты решил. Немедленно. Ты не имеешь права терять ни минуты. Тебе этого нельзя… Ты мыслящий человек... Ты тянешься к науке, ты начнёшь всё ближе и ближе подходить – разумеется, если этого захочешь, если будешь к этому стремиться, ждать этого, – подойдёшь ближе к тем знаниям, которые станут очень, очень дороги твоему сердцу. И тогда ты обнаружишь, что ты не первый, в ком люди и их поведение вызывали растерянность, страх и даже отвращение. Ты поймёшь, что ты не один ты так чувствуешь, и это тебя обрадует, поддержит. Многие, очень многие люди переживали ту же растерянность в вопросах нравственных, душевных, какую ты переживаешь сейчас. К счастью, некоторые из них записали свои переживания. От них ты многому научишься – если, конечно, захочешь. Так же как другие когда-нибудь научатся от тебя, если у тебя будет что им сказать. Взаимная помощь – это прекрасно. И она не только в знаниях. Она в поэзии. Она в истории...»
И ещё одна цитата, запавшая мне в душу во времена первого, отроческого прочтения этого романа. Она принадлежит (или якобы принадлежит, если придумана самим автором) некоему Вильгельму Штекелю, психоаналитику: «Признак незрелости человека – то, что он хочет благородно умереть за правое дело, а признак зрелости — то, что он хочет смиренно жить ради этого правого дела».
Ксения Ром
Опубликовано с разрешения автора.
