Люди- преинтереснейшие создания. Вроде, похожи, а все разные.
В нашем хирургическом отделении затишье. Врачи ушли, остался только дежурный врач, больные поужинали и теперь в палатах болтают о своем. Где-то взрывы хохота, где-то просто разговоры "за жизнь". А у меня на посту мужчина лет сорока проводит допрос с пристрастием. Он очень трогательно заботится о своем здоровье. Интересуется мельчайшими нюансами лечения, все проверяет и контролирует.
-Ты мне сейчас укол делать будешь?
-Буду.
-Покажи ампулу, я проверю, то ли ты колешь.
Показываю.
-А иголка острая? Шприц стерильный?
В то время одноразовых шприцов еще не было. Объясняю, что шприц стерильный и иголка острая.
-Сделай мне укол не в палате, а в процедурке, чтобы я видел, откуда ты шприц берешь.
Спорить с ним бесполезно. Он очень и очень заботится о здоровье. Куда больше остальных. Проще сделать, как он хочет, чем отказать. Делаю укол и он уходит. На время. Чуть позже он будет контролировать что-то еще.
Рассказываю в ординаторской дежурному врачу о въедливом пациенте. Говорю:
-Как странно. Он же всю жизнь по тюрьмам. Не курорт. Вряд ли там ему удавалось все контролировать. А сколько горя он людям принес? Он хоть когда-то думал, об этом? А себя вон как любит!
-А я давно заметил, что именно те, кому плевать на жизнь и здоровье других, очень заботятся о собственном здоровье.
По прошествии десятилетий не знаю, так ли это. Не та специальность у меня, чтобы об этом судить. Но вполне возможно, что так и есть.
Делаю уколы в палатах. В последней из них меня останавливает больной и шепотом спрашивает:
-Ника, а правда, что Андрей /медбрат на втором посту/ учится в мединституте?
-Правда,- так же шепотом отвечаю я.
В глазах больного неподдельный интерес.
-А правда, что он на шестом курсе и сам скоро будет врачом?
-Правда.
-А правда, что он женат и у него есть ребенок?- ещё тише спрашивает больной.
-Правда, -шепчу я.
-А правда, что его жена работает в этом же отделении?- пациент переходит на тишайшее пианиссимо, в глазах горит любопытство.
Я подтверждаю. И, наконец, главный вопрос. Больной оглядывается по сторонам, не слышит ли кто, и на инфразвуке произносит главный вопрос:
-А кто его жена?
Пациент смотри а меня с любопытством, как будто дошел до последней серии длинного бразильского сериала и вот сейчас дон Хуан, наконец-то откроет всю правду! Обычным голосом отвечаю:
-Я.
У больного непроизвольно открывается рот, вид ошеломленный. Я удаляюсь из палаты, удивляясь: к чему такая таинственность? Да и больные всегда в курсе всех дел. Новенький только поступил, но уже знает, как меня зовут и кто я такая.И про то, что Андрей- мой муж, знали все, кроме этого больного.
Кто-то постоянно шутит, даже едва отойдя от наркоза. Кто-то вечно всем недоволен. Кто-то требует, чтобы медсестра сидела с ним после операции. Он же больной и нуждается в помощи. Но у меня на посту тридцать пять больных, из них шесть- первый день после операции. Я не могу сидеть у их коек. Человек не понимает и грозит пожаловаться заведующему.
А рядом с другим больным дежурят сразу две дочки. Они сидят на кровати больного, мешают ему и требуют, чтобы я напоила его водой из чашки. И еще поправила ему подушку. Именно требуют. И тоже грозят жаловаться. Потому что я спросила:
-А что тогда здесь делаете ВЫ? Зачем вы здесь остались?
-Мы следим, чтобы вы сделали все, что положено.
Вот оно как. Это контролирующие родственники.
После года работы в отделении, к нам в городе начали периодически подходить незнакомые люди. Подходит мужчина:
-Ника, Андрюша, как дела?
Человек явно рад встрече, но я его не помню. Кто это? Наверняка бывший больной. Сколько их было в отделении за этот год? Но сказать это неудобно. Я спрашиваю:
-А как ваши дела? Как здоровье?
Человек переключается на себя, рассказывает о здоровье, иногда даже демонстрирует шов на животе (летом). И я его вспоминаю. Этот шов. Сколько раз я мазала пастой Лассара его воспаленный край! Сколько раз перевязывала. Я не помню лиц. Но помню швы, болезни , место в палате. Он лежал у окна, шестая палата.
Позже, когда я работала патологоанатомом, было то же самое. Я не помню лиц и имен, но болячки и истории болезни помню. Видимо, у медиков так мозги устроены. Или это оттого, что ты смотришь не на лица, а на болячки? Их и помнишь. И истории некоторых пациентов и их родственников тоже помню и рассказываю их вам.