Начало здесь. Предыдущий зал здесь.
Троицын день. 1920. Саратовский государственный художественный музей им. А. Н. Радищева.
Гражданская война, голод, холод, море крови, а он в Петрограде, смертельно больной, пишет эту, залитую солнцем, картину!
Не картина, а сказка.
Неужели верит в сказку, которую нарисовал?
Большевиков прогонят — и купеческая Русь опять загуляет, как на его картине.
как же хочется любви
мы из солнца сотканы
эх кудрявые мои
золотые локоны
но кругом одни враги
наши храмы взорваны
в небе чёрные круги
нарезают вороны
Карусель, Из серии «Русь. Русские типы», 1920 год, Бумага, акварель, графитный карандаш 28,5 x 34,2 см, Музей-квартира И. И. Бродского, Санкт-Петербург
Жуткая картина.
Барышне страшно на этой карусели кружится, а её пьяный ухажёр рвёт меха своей гармошки, несётся неведома куда и поёт:
Каруселит Русь хмельная
от Амура до Дуная.
Мы, ребята из Чека,
разобьём мы Колчака
Купчиха за чаем", 1918. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург, Россия.
И эта купчиха ждёт краха большевиков?
А в небе безмятежно плывут облака.
Облака Кустодиев написал летом в Астрахани, а купчиху — в Петрограде. Позировала Галина Адеркас, соседка по дому, дворянских кровей восемнадцатилетняя барышня.
Барышня без дворянских комплексов, охотно позировавшая ему обнаженной.
ничего подобного
я девчонка добрая
я девчонка сдобная
для любви удобная
Нет, между ними ничего такого не было.
Писал он её в инвалидной коляске в своей мастерской, а в соседней комнате находилась его жена, которая Галину пригласила позировать для картины «Купчиха за чаем».
П. С. Все стихи мои. Написала их специально для этой статьи только что в текстовом редакторе дзена.
Они не пропадут, пойдут в дело: допишу — и станут они текстами песен, которые продам за хорошие деньги.
