"После этой находки жить Лёльке стало легче, а ведь она было чуть не повелась на разговоры кое-кого из своих коллег, которые увещевали её о «сохранении семьи». Нечего здесь сохранять, теперь она это точно знала..."
НАЧАЛО.
Глава 22.
Предвкушая встречу с Глафирой Трифоновной Лёлька запаслась клюквенным мармеладом – любимым лакомством бабы Глаши – заказав его Григорию Векшину, который ехал в районный центр по больничным делам. Отдежурив ночь, Лёлька вернулась домой, утро ещё было раннее и отправляться в гости было рановато.
Она сидела у окна, глядя через отмытое ею до блеска стекло во двор дома. Весна разгулялась и уже ждала в гости лето, себе на смену… короткое и скупое на тепло было лето в этих краях, порой северный холодный ветер заглядывал в гости и напоминал о скорой, скорой зиме. Но сейчас весёлое солнце искрилось в оконных стёклах, и так задорно звенели голоса ребятишек, играющих во дворе, а потому казалось, что холода ещё так далеко…
Лёлька подумала, что если бы в их с мужем жизни всё сложилось по-другому… тогда через некоторое время она бы тоже, как и Света, уже нянчила розовощёкого малыша с очаровательным пушком на голове. Сердце зашлось от тоски, которая была так не кстати в этот солнечный день.
Так и заснула Лёлька, поникнув усталой головой на подоконник и подложив под щёку ладошку. Солнечные лучики ласково пригревали её, она улыбалась чему-то во сне, когда грусть и сожаление о случившемся с нею горе отпускали её, не терзали душу ноющей болью.
Проснулась она, когда день уже клонился к вечеру, тени от свежей, едва проклюнувшейся зелени на деревьях удлинились и протянулись через двор.
«Ничего себе, не заметила, как уснула! – спохватилась Лёлька потирая заспанное лицо, - Проспала почти весь день, а ведь собиралась ещё постирать!»
Но решив, что дела домашние вполне могут и подождать, она умылась, положила в сумку коробочку с мармеладом, прихватила тёплую кофту, ведь возвращаться она будет уже вечером, и отправилась к знакомому дому в Почтовом переулке.
Приятная весенняя прохлада освежала разгорячённое от быстрой ходьбы Лёлькино лицо, она шла то и дело здороваясь и раскланиваясь с возвращающимися с работы людьми, большая часть который когда-либо уже «прошла через Лёлькины руки».
- Леонила Георгиевна, а моего Сашку когда выпишут? – из-за своего забора выглянула Софья Резанова, - А то он переживает, скоро каникулы! Пока учёба – так он болеть не против, а в каникулы носиться надо, кто ж собак гонять будет!
- Здравствуйте! В понедельник доктор осмотрит и скажет, - улыбнулась Лёлька, вспомнив непоседливого рыжего Сашку, перенёсшего ангину и уже почти поправившегося.
Так и шла – то один спросит, то другой улыбнётся, и думалось Лёльке, что такое единение людей невозможно в большом городе… это здесь все как одна большая семья, так и живут все «своим домком да сообща», как бабушка Дуся говорит.
Дом Глафиры Трифоновны встретил Лёльку непривычной тишиной во дворе, даже соседская Веснушка не заливалась привычным писклявым лаем. Но в окнах горел свет, вечереющее небо, залитое малиновым светом заходящего солнца отражался в стёклах.
Лёлька стукнула в дверь и услышала знакомый голос, отворив дверь, она увидела за столом двух сестёр. Глядя в старый потёртый фотоальбом, они что-то негромко говорили друг другу и вытирали набежавшие слёзы.
- Лёлечка пришла! – всплеснула руками Глафира Трифоновна и бросилась обнимать гостью, - Моя ты хорошая, солнышко, как я за тобой скучала!
- И я по вам скучала! - Лёлька обняла хозяйку, и тревога полоснула её душу.
Глафира Трифоновна выглядела очень уставшей, исхудавшая фигура и осунувшееся лицо говорили о том, что всё это время было для неё очень тяжёлым.
- А я вам к чаю гостинчик принесла!
Вскоре по чашкам разлили свежий чай, грусть вроде бы и улетучилась куда-то, голоса звучали веселее, и сердце Лёльки грелось теплом.
- Ну, расскажи, как у тебя дела? – Глафира Трифоновна устало провела рукой по лицу, - У меня вот забот теперь полно, козу у Дуси забрать, да цыплят что ли прикупить.
- Да ты бы отдохнула, Глаша, - ответила ей сестра, - Тяжело ведь пришлось, тоже не молодая уж девушка, такое пережить…
- Баб Глаша, вам бы на приём, здоровье проверить, - поддержала Евдокию Лёлька, - Витамины выпишут, и лечение. И всё верно Евдокия Трифоновна говорит, у вас усталый вид, нужно отдыхать.
- Да ничего, что ты, зачем на приём, - отмахнулась Глафира, - Устала просто с дороги, да и… Что сказать, угас наш Ванюша на моих руках…
Не стала Лёлька в тот вечер говорить ничего о своих горестях, ведь и в её жизни перемены были отнюдь не радостными. Ничего уже не поправишь этими разговорами, подождут до лучших времён…
Возвращаясь домой, Лёлька всё думала про то, что довелось пережить бабушке Глаше… Решив, что она всё же постарается уговорить её посетить врача, Лёлька вошла в свой подъезд.
- Лёля, ты пришла, - выглянула из-за своей двери соседка Вера, ровесница Лёли, с годовалым малышом на руках, - А я думала, не на дежурстве ли ты. Тут приходил парень, не знаю, как фамилия, но из геологов точно, письмо тебе от мужа передал. Стучал в твою дверь, ну вот я и выглянула, сказала, чтоб оставил, я отдам. На, держи!
- Спасибо Верочка, - ответила Лёлька, подмигнув толстощёкому Ромке, - Я в гости ходила.
Получив конверт, Лёлька вошла в квартиру. Открывать послание не хотелось, но было всё же любопытно, чем ещё решил удивить её пока ещё муж. Лёлька прибиралась в кухне и думала, что пора заканчивать это всё и подавать на развод. Разошлись их пути-дорожки, скоро отпуск и она поедет к родителям. Дальше скрывать их с мужем ссоры и расставания она не станет.
Уже собираясь спать, вскрыла всё же Лёлька запечатанный конверт… ничего нового не узнала, приторным и неискренним теперь показалось ей письмо Володи. Не был он никогда таким, не рассыпал красивых слов, потому и казалось Лёльке, будто и не Володя это всё пишет, а какой-то чужой и совершенно незнакомый ей человек.
Она уже хотела было и не читать дальше, как в постскриптуме увидела просьбу. Володя просил её сходить в дом, где они ещё недавно жили вместе, найти там бумаги в его папке с картами и передать их в штаб геологов, Егору Сергееву. Володя писал, что ключ он оставил на прежнем месте, за досочкой на отливе окна.
Отложив бумагу в сторону, Лёлька вздохнула. Понятно же было, что Володя её попросил вовсе не потому, что больше некого. Мог бы и Мишу Пантелеева или ещё кого-то из ребят… он цеплялся за тонкие ниточки, только совсем непонятно для чего. Если есть где-то та самая Марина, зачем ему Лёлька, которая ушла и готова освободить место для другой.
На следующий день после работы Лёлька всё же решила выполнить просьбу мужа, да и самой ей нужно было забрать свои книги, которые она забыла при переезде, а потом не хотела видеть Володю и решила про них забыть. Теперь же подвернулся прекрасный предлог, и она зашагала к дому на два крыльца.
В отсутствие хозяев знакомая до боли обстановка покрылась пылью, и Лёлька с жалостью глянула на свои любимые шторы в маленькой кухоньке… Ничего, у неё и сейчас очень уютно. Но всё же воспоминания всколыхнули душу. Решив, что задерживаться не стоит она собрала свои книги, перевязав их бечёвкой, а потом открыла ящик комода, где Володя хранил свои карты и бумаги. Она быстро нашла то, что он просил – какие-то отметки на небольшой карте, и собралась было уже закрыть ящик, как вдруг в глубине его заметила какую-то смятую бумажку. Она измялась, потому что по всей видимости была засунута в дальний угол и попала между стенками комода. Бумажка имела на своём помятом боку синий штампик и была похожа на… телеграмму.
Развернув её, Лёлька горько усмехнулась – это была её телеграмма, которую она дала Володе, чтобы сообщить о своём приезде. Судя по всему, получив её он засунул сообщение в свои бумаги и потом позабыл о нём… там телеграмма мирно лежала, даже пережила переезд из общежития, и нашлась в самый неподходящий момент. Или подходящий? Лёлька аккуратно расправила бумажку с чуть уже выцветшими печатными буквами, положила её в одну из своих книжек, подумав, что оставит её себе на память…чтобы вспоминать о ней, когда её снова начнёт одолевать тоска по прошлому.
Уходила Лёлька из этого дома с холодным сердцем. Всё она сделала правильно, и возврата к прошлому нет. Это её ошибка и она намерена её исправить. В её жизни больше нет места для этого человека.
После этой находки жить Лёльке стало легче, а ведь она было чуть не повелась на разговоры кое-кого из своих коллег, которые увещевали её о «сохранении семьи». Нечего здесь сохранять, теперь она это точно знала.
До отпуска оставалось всего ничего, и Лёлька была страшно занята. Она осталась замещать старшую медсестру, ушедшую в отпуск, это прибавило ей забот. А ещё она снова каждый день ходила по знакомому маршруту в Почтовый переулок делать уколы Глафире Трифоновне - Лёлька убедила бабу Глашу навестить врача. Лечение оказалось своевременным, потому что «сердечко начало пошаливать», как выразилась Глафира Трифоновна, вернувшись от врача.
- Сколько там ещё осталось этого мучения, Лёлечка? – спрашивала баба Глаша, потирая место укола, - Болючее какое лекарство.
- Ничего, уже скоро закончим.
- Ну, присядь, отдохни. Да расскажи мне, что же у вас с мужем произошло, а то мне соседка уже все уши прожужжала, я сначала и не поверила.
Лёлька вздохнула, присев на табурет у стола и задумалась, как бы так всё рассказать бабе Глаше, чтобы сильно её не волновать, ведь и не рассказывать тоже было нехорошо, будет догадками маяться. И Лёлька начала издалека – с той самой «неполученной» телеграммы...
Продолжение здесь.
От Автора:
Друзья, рассказ будет выходить ежедневно, КРОМЕ ВОСКРЕСЕНЬЯ, по одной главе, в семь часов утра по времени города Екатеринбурга. Ссылки на продолжение, как вы знаете, я делаю вечером, поэтому новую главу вы можете всегда найти утром на Канале.