Только шесть страниц. В них уместилась вся жизнь 17-летней Норы - артистки цирка. С пяти лет на манеже: виртуозная наездница, воздушная гимнастка, акробатка на проволоке... Послушная, как чуткий, безошибочный механизм, главной цирковой команде: Allez!
Здесь властвуют мужчины: крепкие, коренастые, с мощными руками. У некоторых хлыст, на него косится лошадь, тревожно храпит. И лошади, и собаки, и люди - все подчиняются повелительному крику: Allez!
В эти жесткие, сильные, безжалостные руки нужно попасть на лету в точное мгновение, преодолев ужас перед прыжком в бездну. Но где же руки нежные, любящие? Обнимающие? Гладящие по голове? Говорят, что цирк - это семья. Нет: лишь место, где зарабатывают свой кусок хлеба. Клоун, ничего не евши со вчерашнего дня, целый вечер смешит публику неистощимыми шутками. Шестеро составляют живую пирамиду, на вершине которой - маленькая, хрупкая девушка с гибким, как у змеи, телом. И всё это фантастическое искусство, эти запредельные для человеческого понимания трюки - ради удовольствия публики, требовательной и капризной. Но только она дает возможность артистам жить.
Однажды Нора сорвалась с турника, упала с высоты на манеж. Десятки рук подхватили ее - чтобы отнести, положить, позаботиться? Нет, чтобы вытолкнуть к публике, которая волнуется и начинает расходиться: "Allez!"
И вдруг явился "Он" - великолепный Менотти, который задержал, здороваясь, ее руку в своей. Она смутилась, покраснела... Этот момент решил ее участь. Нора служила своему идолу, даже когда он стал ее бить и отвлекаться на других. Но лишь год длилось ее счастье!
Менотти не мог и десятой части того, что умела Нора. Он лишь клоун, подражатель и всемирно известный дрессировщик, как презентовал себя. Выступал с дикими львами? Укрощал свирепых тигров? Нет: его "труппа" - крысы, свиньи и собаки! Тут он, конечно, полный властелин! Так что, когда Нора ему надоела, он быстро подбежал к двери, бешеным толчком ноги распахнул ее и закричал: "Allez!"
Лишь два дня вытерпела без своего хозяина девушка. Она, бесстрашная, умеющая безупречно владеть своим телом и сознанием, творить невозможное, пришла к нему, как побитая и выгнанная собака. Там, на головокружительной высоте, куда нет доступа простым смертным, она была почти богиней. Здесь он назвал ее дрянью... Но жить без него уже не могла. И тогда впервые в жизни подчинилась не чужому крику - скомандовала сама: "Allez!" Только так сумела освободиться, взлетев, словно птица, над жестоким своим равнодушием городом, где есть великолепные гостиницы, богатые рестораны, грохочущие экипажи, но нет счастья для прекрасной души. Тротуары блестели после дождя, и в лужах колебались отражения уличных фонарей. Зачем?
