Федор Васильевич Ростопчин (1763-1826)
- Московский военный губернатор (1812-1814)
- Главнокомандующий Москвы (1812)
Главная загадка Отечественной войны 1812 года — кто был инициатором пожара в Москве? В этом вопросе существует две основные версии: Наполеон или граф Ф.М. Ростопчин. Наполеон категорически отвергал предположение о том, что древнейший русский город подожжен по его приказу. Сам император Александр I обвинял в умышленном поджоге московского генерал-губернатора графа Ростопчина, называя его «Геростратом».
Попробуем разобраться в перипетиях жизненного пути графа Ростопчина и разобраться в сути вопроса…
Федор Васильевич Ростопчин родился 12 (23) марта 1765 года в селе Козьмодемьянское Орловской губернии. В семье считали, что род Ростопчиных ведёт происхождение от некоего татарского мурзы Ростопчи, перешедшего на московскую службу в начале XVI. Сын зажиточного орловского помещика, майора в отставке Василия Фёдоровича Ростопчина, он получил хорошее домашнее образование.
В 10-летнем возрасте Федор Ростопчин зачислен на службу в Преображенский полк. После трехлетнего путешествия по Европе в 1786–1788 годах, во время которого молодой Ростопчин перемежал развлечения и лекции в университете, он прибыл в полк уже капитан-поручиком.
Когда Павел I стал императором, Ростопчин был обласкан царской властью: был произведен в генерал-адъютанты при Его Императорском Величестве, а затем пожалован в генерал-майоры и награждён орденом св. Анны 2-й, и вслед за этим 1-й степени. В августе 1798 г. был произведен в генерал-лейтенанты и возглавил Военный департамент, а также стал кабинет-министром Департамента иностранных дел. Фактически на протяжении последующих двух лет Ф.В.Ростопчин руководил внешней политикой империи.
Ростопчин был одним из немногих, кто смог открыто упрекнуть Александра I за соучастие в дворцовом перевороте и отцеубийстве. Кроме того, он критиковал императора и его окружение за попытки либеральных реформ, обвинял в распространении масонства, а также в плохом ведении дел и слабости государственной власти. Ростопчин стал одним из негласных вождей «консервативной партии».
Идеям графа симпатизировала даже супруга Александра I – императрица Екатерина Павловна, которая в 1811 г. передала императору «Записку о мартинистах», в которой Ростопчин обрушил свой гнев на российских масонов, главой которых он считал М. Сперанского. Масонские организации Ростопчин называл «обществом, столь же достойном презрения, сколько опасном», и обвинял их в подготовке революции по образцу французской и действиях в интересах Наполеона, что имело под собой определенные основания.
Именно ему принадлежит знаменитое высказывание о восстании декабристов: «В эпоху Французской революции сапожники и тряпичники хотели сделаться графами и князьями; у нас графы и князья хотели сделаться тряпичниками и сапожниками».
В период настороженного отношения к нему императора Александра I граф посвятил себя развитию имения в Вороново. Он увлекся написанием пьес, большую часть которых читал только близким и друзьям, после чего сжигал. Однако, в 1807 г. была опубликована его книга «Мысли вслух на Красном крыльце», а через год в Москве поставили пьесу «Вести, или Убитый живой».
Помимо эпистолярных забав, Ростопчин серьезно занялся сельским хозяйством и сделал ставку на западноевропейские методы. Выписал оборудование и породистый скот из Голландии и Англии, а также пригласил на работу европейских агрономов. На принадлежавшем ему Анненковском конном заводе была выведена новая порода лошадей, названная «ростопчинской». В 1845 году Хреновской конный завод и Анненковский конный завод были выкуплены казной, где впоследствии появилась новая порода лошадей – орлово-ростопчинская.
Вопреки этим успехам, Ростопчин утверждал, что в русских условиях европейские методы хозяйствования скорее вредны. Полезными он признавал лишь европейские плуги и молотилки. В изданной в 1806 году брошюре «Плуг и соха» он сравнил внедрение европейских методов сельского хозяйства «с забавами, свойственными богатству и роскоши».
Политическая ситуация в мире менялась и к 1812 году в России оказались востребованы государственные деятели, настроенные критически по отношению к Европе. Так, 24 мая 1812 г. Федор Ростопчин был назначен московским военным губернатором, а 29 мая 1812 г. — московским главнокомандующим. Вместе с должностью главнокомандующего получил звание генерала от инфантерии.
После назначения на новый пост граф Ростопчин начал действовать активно в разных направлениях. По его инициативе начался сбор ополчения, в которое вступили более 26000 человек, он обеспечивал поставки провианта и всего необходимого в действующую армию, размещал прибывающих в Москву раненых.
Свой литературный талант московский главнокомандующий использовал для написания «Афиши 1812 года, или дружеские послания от главнокомандующего в Москве к жителям ее», которые развешивались на улицах и распространялись по домам горожан. В Афишах восхвалялась русская армия и заявлялось, что город неприятелю сдан не будет.
Однако, в письме генералу П.И.Багратиону он писал: «Я не могу себе представить, чтобы неприятель мог прийти в Москву. Когда бы случилось, чтобы вы отступили к Вязьме, тогда я примусь за отправление всех государственных вещей и дам на волю каждого убираться, а народ здешний, по верности к государю и отечеству, решительно умрет у стен московских, а если бог ему не поможет в его благом предприятии, то, следуя русскому правилу: не доставайся злодею, обратит город в пепел, и Наполеон получит вместо добычи место, где была столица. О сем недурно и ему дать знать, чтобы он не считал на миллионы и магазины хлеба, ибо он найдет уголь и золу».
После того, как фельдмаршал М.И.Кутузов сообщил Ростопчину о намерении сдать Москву главной проблемой губернатора стала эвакуация ценностей. Сам граф оказался в сложной ситуации. Чтобы не накалять атмосферу, он отказался от эвакуации собственного имущества, а позже лично сжег свое имение в Воронове. Но и без этого выехать из города оказалось непросто.
Все свидетельствовало о том, что граф мог отдать приказ о поджоге Москвы. Тем более, что пожар спутал планы Наполеона, планировавшего зимовать в городе.
Тогда почему Ростопчин впоследствии упрямо отрицал свою причастность, написав даже книгу «Правда о пожаре Москвы»?
Во-первых, сам по себе поджог древнего города как мера борьбы с врагом был воспринят неоднозначно. Во-вторых, гибель при пожаре тысяч раненых солдат оказывалась на совести Ростопчина. В-третьих, московских домовладельцы были не прочь взыскать ущерб с виновного, что грозило графу полным разорением.
Градоначальник вернулся в Москву почти сразу после ухода французов и приложил немало усилий для того, чтобы город быстрее вернулся к нормальной жизни. Навести порядок было не просто, так как в нем в нем ещё продолжали действовать шайки мародеров. Отряду жандармерии А. Бенкендорфа «пришлось выдержать несколько настоящих сражений» с ними.
К концу декабря 1812 года в городе была восстановлена работа всех присутственных мест. Были обеспечены поставки продовольствия, оказывалась помощь лицам, потерявшим кров и имущество. В 1813 году Ростопчин стал инициатором создания «Комиссии для строения Москвы». И к январю 1814 года было вновь построено и отремонтировано после пожара 4806 каменных и деревянных домов, то есть более половины строений, пострадавших от пожара. Однако, даже вклад графа в восстановление города не спас его репутацию. В Москве Ростопчин был крайне непопулярен, так как именно его потерявшие имущество москвичи считали виновником своих несчастий.
В 1814 году Ростопчин, здоровье которого было подорвано напряженной работой, попросил отставки с поста московского градоначальника, и Александр I согласился ее принять. Граф рассчитывал на высокую оценку своих заслуг, но был удостоен лишь статуса члена Государственного совета без обязанности бывать на заседаниях.
Не получив признания при дворе, он уехал за границу для прохождения курса лечения, которое растянулось на восемь лет. Интересно, что почти шесть из них, граф прожил в Париже, но даже там его преследовала слава «поджигателя Москвы». Будучи обвинен в организации поджогов, поначалу гордо взял вину на себя. Однако позже заявил, что никакого отношения к великому пожару сентября 1812 года не имеет, написав об этом брошюру «Правда о пожаре Москвы», изданную в 1823 году в Париже.
Не обошли Ростопчина и семейные проблемы. Он так и не смог смириться с тем, что жена перешла в католичество и убедила дочерей сделать то же самое. Этот факт также ставила ему в упрек российская общественность. Сын, наследник рода, живший с ним в Париже, наделал долгов и оказался в тюрьме, откуда его пришлось выкупать.
В декабре развился паралич и 18 января 1826 года граф Федор Васильевич Ростопчин скончался.