— Я вижу, как тебя мучают сомнения и страх.
Ясное небо Награнда прорезали тонкие облака. Озорной ветер шептался с деревьями и проносился над искрами речных порогов. Воистину славный край, жизнь царила здесь во всем ее изобилии.
Только юная Ворга не радовалась вместе с природой. Настал день, когда Стихии должны решить ее судьбу. Обычай ожидал каждого молодого шамана, когда он обучен всем необходимым обрядам — ведомые наставником, ученики собирались в долгий поход на Плато Стихий, священное место, где Духи благословляют шамана или отвергают, оставляя его навсегда.
Раакш хоть и была незрячей, но пристально посмотрела на ученицу.
— Чего ты боишься?
— Ты отлично знаешь, — Ворга помогла пожилой орчихе подняться на высокий выступ и еще сильнее нахмурилась. То, что учитель могла спокойно ходить, будучи слепой, ее давно не смущало — стихии даровали шаманке зрение гораздо шире, чем простым зрячим. — Ведь стихии могут отвергнуть меня, и что меня тогда ждет?
— Не нужно думать о том, что будет после неудачи, нужно думать о том, что будет после победы. Отчего ты сомневаешься в своих силах? — Раакш смотрела на плато вдалеке. — Ты говорила с реками, чтобы они меняли свое течение и не топили наши поселения. Ты обращалась к Ветру, который грозился погубить наш урожай. Ты шептала Матери Земле, что страдала от засухи, а вместе с ней и мы. Стихии отозвались тебе. У тебя знания всех моих свитков, трав и зелий, которыми ты исцеляла больных....
— Разве этого достаточно! – Ворга перебила ее. — Было много достойных, которые отправились в изгнание. Чем они разгневали духов? Их знаний не хватило, а они были великими! Не простыми шаманами, которые обучаются всего несколько десятков Лун...
— И воспарил орел в небеса, ибо были крылья у него, — задумчиво сказала Раакш. — И не ведом был ему страх. Ибо имел он знание, что рожден для неба, а не для земли.
Ворга не любила туманные и древние притчи, так что молча двинулась дальше.
Старая шаманка порылась в котомке и достала небольшой серый камень. На нем был выбит символ, напоминающий звезду.
— Это амулет моей матери, Гришны, — Раакш протянула его Ворге. — Многие Луны назад его великая сила подарила Гришне великое знание. Теперь он твой. С ним ты будешь достойной перед Духами.
Орчанка внимательно изучила и погладила вещицу. Камень приятно холодил пальцы, его тяжесть в руке успокаивала. Ворга смутилась такому ценному подарку и хотела вернуть, но учитель только посмеялась и подтолкнула ее по тропе.
Плато неумолимо приближалось, и чем ближе маячили исполинские скалы, тем сильнее сжимало горло от подступающего страха. Тысячи вопросов и сомнений роились в голове, как разбуженный пчелиный улей.
Что же она будет делать, если духи ее отвергнут? Куда пойдет? Назад в деревню изгнанников брали редко, считая их проклятыми и несущими неурожай и засухи. Все труды пропадут зря? Труды ли это были или глупости, недостойные уважения Стихий? История знавала куда более серьезных шаманов, могущественных, великих. Тех, которые могли одним словом остановить дождь или вызвать столп пламени, но Духи все равно отвергали их. Куда ей равняться с ними?
В невеселых думах она не заметила, как они пришли. Широкое поле окружали каменные столпы, обозначая место. На большом плато, словно на ладони мира, Ворга чувствовала себя крохотной.
Раакш вышла вперед и вскинула руки к небу, призывая Духов на древнем грубом наречии, которого Ворга пока не знала. Ветер поднялся вокруг седой шаманки, закружил ее тогу и волосы, но та не спешила уходить. Вскоре ветер утих, и она повернулась к ученице, прерывисто дыша от долгой речи.
— Они ждут тебя, Ворга, дочь Мангрима. Ступай, — пожилая орчанка двинулась назад, в тень невысоких деревьев.
Сердце зверем забилось в груди. Ворга тряхнула головой и вошла в круг, опустилась на колени и склонила голову. Кровь в висках бешено стучала, не давая услышать голоса духов, что должны были обращаться к ней. Она вдохнула и закрыла глаза, всеми силами пытаясь успокоиться.
В мыслях вдруг появилось сожаление о тех делах, которые могли быть еще сделаны, но не случились. О неудачах, что чередой преследовали ее в начале пути. О разрушениях стихий, если она непочтительно или неверно с ними обращалась. Раакш говорила: все учатся на ошибках своих, и без них нельзя двигаться дальше. Конечно, ведь она была мудрой и опытной! Ветер не рвал ее волосы, Огонь обогревал ее руки, а не сжигал, Вода игриво журчала у ног, а не выливалась из рек и топила деревни!
Ворга сжала в кулаке подаренный талисман и тревожные мысли отступили. Задрожала земля, взволновалось небо и потемнело: капли воды превратились в дождь. Голоса окружили ее: участников было четыре. Один голос, трескучий, как пламя, гневно о чем-то спорил с другим, мелодичным и приятным, как журчащий ручей. В их разговор вмешался третий: гулкий, низкий, как громоздкие могучие горы; четвертый не говорил, а шептал, похожий на легкое дуновение ветра. Наречие было тем же, на котором Раакш призывала повелителей Стихий, и юная шаманка не сомневалась, что именно они сейчас и решали ее судьбу.
Боясь открыть глаза, Ворга только сильнее сжала амулет, призывая к нему все свои мольбы и надежды. Мир вокруг нее сузился до маленького рунного камня в ладони, обладающего великой силой и способного подчинить себе даже волю Стихий. Если он помог ее учителю, значит, поможет и ей. Она слегка успокоилась. Талисман поможет ей.
— Открой глаза, дитя, — мягкий голос, не принадлежавший предыдущим четырем кандидатам заставил вздрогнуть. Затаив дыхание, она открыла глаза и подняла голову: четыре исполина возвышались над ней. Гигантские элементали стояли над Воргой и под тяжестью взглядов орчанка совсем онемела. Она знала их всех: Дух Земли, сотворенный из обломков тысячи скал; Дух Огня, ослепляющий яростным жаром и ярким пламенем; Дух Воды, застывший приливной волной, у которой были черты человеческого лица, и Дух Воздуха, ураганом поднимающий пыль под собой. Перед ней светился изумрудный огонь, издающий приятное мелодичное журчание и легкое свечение. Дух Жизни. Пятая стихия, найти которую можно было везде: в диком олене, в новорожденном ребенке, в буйных ростках пшеницы и сочных листьях могучих древ. Дыхание жизни было повсюду, а там, где она покидала свои сосуды, ее пытались восполнить шаманы, чтобы вернуть баланс в мир.
Когда тишина стала нестерпимой, Дух Жизни заговорил.
— Ворга, дочь Мангрима. Твой путь был долгим и тернистым. Но ты была упорна и не отступала, не совладав с силой, которую тебе дали. Твой дух силен, а разум пытлив, ты почитаешь своих покровителей, не требуя, а прося о помощи. Ты чтишь законы этого мира и его баланс. Мы благословляем тебя. Ступай с миром, и Духи пребудут с тобой, — Звенящий голос Духа Жизни гипнотизировал, словно песня. Каждый из исполинов произвел рунический знак, который вспыхнул и окружил застывшую Воргаю.
Изумленная шаманка моргнула — пустынное плато по-прежнему томилось под солнечными лучами, не оставив и следа присутствия божеств. Только легкая дымка магических рун покружила над землей и испарилась.
Она с трудом поднялась с затекших ног, тело не подчинялось и дрожало от слабости. Оглядев священный круг, Ворга побежала к учителю, с улыбкой наблюдавшему за ученицей. Сердце все еще бешено стучало, а руки и ноги наполнила неестественная легкость. Голова гудела, медленно но верно складывая события по местам. Неверие и испуг все еще не покидали. Вдвоем они двинулись в обратный путь.
— Спасибо, — Ворга наконец прервала долгое молчание. — Если бы не ваш амулет, даже боюсь представить, что бы со мной сотворили Духи.
— Великие Духи Стихий видят все: и плохое и хорошее, кто чист сердцем, а у кого оно осквернено злом. Кто достоин и открыт к новым свершениям — а кто еще не готов к долгому пути, — В уголках глаз мудрой орчанки скопились морщинки: она улыбалась.
И правда, могущественные Создатели мира видели всех и каждого насквозь, каждое сердце, наделенное силой и мудростью, и никакая магия, обряды или амулеты не могли подкупить их или затмить их взор. Что уж говорить о простом граненом камешке, который не владел никакими полезными свойствами, кроме как подпирал оконные ставни?
2019.
