- Дети, идите, я вас угощу пирожочками! Быстро!
В руках Ксении миска с ароматными пирожками, с какой-то невероятно вкусной начинкой. Полуголодная соседская детвора с разгона налетала и расхватывала содержимое миски. А потом с наслаждением уминала, глядя друг на друга так, как-будто кто-то вот-вот отберет эту вкуснятину...
А она смотрела на них и в ее глазах было столько тепла и участия, столько грусти и столько любви, что было трудно понять, откуда эта одинокая женщина черпает силы и средства, имея своих двоих малолетних мальчишек, подкармливать еще и соседских.
Её мужа, Семена, посадили в тюрьму на семь лет...
Поговаривали, что за дезертирство. Якобы они приехали, скрываясь от возмездия из Луганской области, но каким-то образом НКВД его вычислил.
В те тяжкие послевоенные годы, конечно, это было клеймом на всю жизнь, причем на всю семью.
Но Ксению люди не обижали. Тихая, неприметная, скромно, почти по-старушачьи одетая, всегда с косыночкой на голове, она быстрым шагом проходила по улице, низко склонив голову, ни на кого не глядя...
Работала женщина в местной больнице санитаркой.
В те годы все бедствовали, однако Ксения всегда находила какие-то угощения для детворы и те, в свою очередь, всегда охотно бежали помогать ей на огороде сажать картошку, а потом окучивать, да и на сбор картофеля, едва завидев женщину в огороде, детвора бежала на помощь. Наверняка в подсознании была надежда на угощение, только разве же это грех помочь и получить за труд угощение?
Напротив жила со своей семьей Мария, которая работала в суде секретарем. И она была единственной, с кем иногда Ксения позволяла себе заговорить.
Сочувствуя соседке, Мария как-то разговорила ее и предложила свою помощь в составлении ходатайства о досрочном освобождении Семена.
Как ни странно, у них все получилось и срок Семену скостили почти на треть.
Он появился перед всеми весь из себя такой важный, уверенный в себе, как если бы вернулся не из тюрьмы, а с фронта...
Поначалу соседи радовались, что семья воссоединилась, но очень скоро мнение изменилось, все сильно разочаровались...
Особенно обижались соседские дети: тетя Ксения уже не угощала, как прежде, ни пирожками, ни конфетами.
Если раньше женщина скрывала лицо от людей из страха осуждения, то теперь прятала глаза из-за периодически возникавших под ними синяков. Никто не понимал: за что можно было бить эту тихую, кроткую, трудолюбивую, чистоплотную женщину?
Но, как говорится, чужая семья потемки. Семен, в отличии от своей супруги смело глядел людям в глаза. Осанистый, широкоплечий, грудь колесом, он смотрел на окружающих презрительно, свысока, несмотря на то, что ростом был ниже среднего.
Очень скоро у него появился трехколесный мотоцикл. И они завели себе дачу, где построили теплицу и выращивали редиску, зеленый лук, потом огурцы, помидоры. Все, конечно, шло на рынок.
Сам Семен торговать не рисковал, нанял какого-то плешивого мужика и возил овощи на рынок на своем мотоцикле. Сам стоял поодаль, наблюдая за процессом и только изредка вмешивался.
Работали на даче всей семьей. Детей нередко срывали с учебы, но, тем не менее, оба мальчишки, Вовки и Витька, учились только на отлично. Дело шло отлично и каким-то образом Семена никто не трогал, обвиняя в незаконном обогащении.
А потом у них в семье родилась сестричка, Раечка. Очень похожая лицом на мать, только очень живая, подвижная, веселая.
И, если никто никогда не видел Ксению улыбающейся, то, глядя на эту чудесную малышку, понимали, что ее мама сама очень хороша собой, просто отсутствие улыбки делает ее гораздо старше своих лет.
Ксения теперь вообще ни с кем не разговаривала, разве что с Марией, которая, наблюдая за соседкой, не могла не печалиться, сознавая, что ничем не может помочь соседке с ее деспотичным мужем.
У самой Маши было три дочери, почти ровесники детям Ксении и теперь женщина при каждом удобном случае старалась опекать детей в учебе.
Забирала старших к себе и усаживала делать уроки, догадываясь, что отец им просто не оставляет времени на занятия.
Семен каким-то образом опасался идти на конфронтацию с соседкой, вероятно памятуя о том, что именно она ходатайствовала и его освободили гораздо раньше...
А потом на улице начались чудеса...
Стоило кому-то из соседей привезти уголь, дрова, или строительные доски, обязательно приезжала милиция. Спрашивали документы на приобретение товара.
Много времени не прошло, как всем стало ясно: телефон на улице был только у Семена. Кто же еще мог позвонить в милицию?
С тех пор за ним укрепилась кличка: Стукач.
Говорили, что, вероятно, его еще в тюрьме обработали и он согласился стучать... Правда это, или нет, непонятно, но разговоры были.
Шли годы. Старший сын Ксении, Владимир, окончил с отличием восьмой класс и отец потребовал его идти работать на завод.
Как-то Мария услышала во дворе соседей спор. Володя, похоже, плакал:
- Я хочу, я буду учиться! Лето поработаю, а потом все равно пойду в девятый класс!
Следом послышался разъяренный бас Семена:
- В этом доме я хозяин! Хватит вас, дармоедов, кормить, я сказал, будешь работать, значит будешь!
И потом послышались звуки ударов...
Мария в тот момент перебирала во дворе малину. Услышав шум, не удержалась и рванула к соседям.
Распахнув калитку, увидела, как отец наносит сыну удары палкой. Мальчишка уворачивался, как мог, стараясь закрыть лицо...
Мария схватила подвернувшуюся ей под руку лопату и пошла на соседа:
- Немедленно оставь мальчишку в покое! Убью и не пожалею! Изверг! Я тебя из тюрьмы вытащила, я и посажу! На всю жизнь сядешь!
Озверевший Семен развернулся было с палкой в сторону Марии, но за ней уже стоял её муж, Иван. Высокий, жилистый, комплекцией гораздо сильный и тот отступил, матерясь и угрожая:
- Вы еще узнаете, кто такой Семен Леганов! Узнаете! Мало не покажется!
Но Мария уже ухватила мальчишку и повела в свой дом.
- Тетя Мария, папка плохой, я знаю, только не надо его опять в тюрьму, пожалуйста!
- А ничего, что он вас всех избивает постоянно? Маму твою бьет, тебя... Наверное ведь и младших не щадит? Так?
- Так, - мальчишка сокрушенно качнул головой в знак согласия, - только он ведь наш папка...
- Нашел кого защищать! Да ты ж на себя посмотри: весь в синяках!
- Ничего, пройдет, - он все старался прикрыть серьезную ссадину на руке, до крови: это он прикрывал лицо, чтобы палка не угодила по голове.
На следующий день Мария зашла к прокурору и рассказала о происходящих в семье соседей скандалах и побоях:
- Ну неужели нельзя найти управу на этого тирана?
- Мария Ивановна, вы предлагаете завести дело на вашего соседа?
Мария задумалась, но ответила:
- Пожалуй нет. Но ведь можно провести с ним беседу? Объяснить, что нельзя руки распускать? Что надо мальчику дать возможность получить образование? Ведь отличник, голова хорошая... Обидно, согласитесь? Или, быть может, привлечь общественность... Ведь, смотрите: нигде официально не работает, Тунеядец!
__________
Продолжение здесь:
Жду ваши комментарии.
Благодарю всех за лайки, за подписки!