—Я не могу! - женщина безвольно опустила ружье вниз. Атака за стеной не прекращалась. Обезумевшая Снежана стояла на коленях и вздымала руки к небу, она громко молила Бога… не о спасении, а о прощении ее грехов. Обстановку в лазарете накалял и еще факт спящих детей, которые нуждались в заботе и защите взрослых!
Максим принял быстрое решение. Выхватил ружье из рук вконец раскисшей Анны-Елены Рамирес и постарался прицелиться в уже образовавшееся отверстие. Остервеневшие мутанты в три клюва вгрызались в тонкий металл, и рвали его, словно плотную фольгу.
—Только бы не сделать дыру больше! - проговорил он и спустил курок.
Пуля практически четко вошла в отверстие размером с грецкий орех, пробитое курами-мутантами. Лишь справа на краешке она оставила рваный след. Как только выстрел прогремел и лазарет заволокла сизая дымка, снаружи моментально все стихло.
Бесконечный поток звонких ударов и скрежет острых когтей по сводчатой крыше одновременно прекратились и рыдания обессиленной Анны-Елена, которая весь день занималась готовкой полезной еды для детишек, и которые в итоге оказались к концу дня на больничной койке, и молитва Снежаны Немировской. Гробовая тишина окутала бункер и только моторы генераторов и вентиляции продолжали мерно гудеть где-то вдалеке.
—Они ушли? - наконец подала голос Анна.
—Не знаю! Сейчас посмотрю! - Блок, опустил ружье и подошел к дыре. Но едва он собирался прильнуть к ней, чтобы оценить обстановку, как в дырку ворвался острый приоткрытый клюв курицы.
—Мамочка! Что это! - взвизгнула нянька, которая только сейчас обратила внимание на дырку в стене и на то, что находилось за ней.
—Надо чем-то закрыть ее! - закричала Анна. А Максим быстро перезарядил оружие, вставил кончик дула в отверстие, туда откуда выглядывал краешек клюва, и быстро нажал на спусковой крючок.
Еще один громкий хлопок, заставил содрогнуться обеих женщин, а тушу мутанта отбросило в сторону с глухим шлепком.
—Давай поддон хотя бы прислоним! - скомандовал он.
Женщины засуетились, забегали. Сняли верхний поддон со спящим Мишей, а нижний потащили к пробоине в стене.
Лишь когда баррикада была готова, они смогли выдохнуть. Анна села прямо на пол, спиной облокотилась на стопку поддонов и обхватила голову руками.
Она больше не плакала, просто сидела и смотрела в одну точку. Максим понимал что ей нужно время, чтобы прийти в себя. Немировская улеглась прямо на койку к годовалому Давидику… Если не смотреть в его страшные глаза и не слышать жуткое дыхание с хрипотцой, ребенок казался прежним добрым и ласковым мальчиком, с которым она так любила играть в мячик.