Выходить на эту сцену с гвоздичкой в руках Тане было очень страшно, коленки дрожали. Как там можно было вообще что-то играть!
Сейчас рассиживать в «Яме» было некогда… Кстати, совсем скоро начнутся экзамены, вот тогда и будем ходить отмечать! Если будет, что отмечать, конечно… Ох, об этом лучше не думать! Лучше думать о филармонии. «Музыкальное приношение» одного из самых видных композиторов современности Родиона Щедрина к грядущему 300-летнему юбилею великого Баха! Ленинградская премьера в Большом зале филармонии. Такое значимое событие теоретики должны были посетить все вместе. И потом, конечно, обсудить! А уж это они любили, так как были заядлые театралки, и со свойственным возрасту юношеским максимализмом, раздавали после культпоходов как неумеренные восторги, так и словесные тумаки направо и налево!
Начало Часть III Глава 6(20) "Скандальная премьера" (начало)
Сегодня в филармонию не надо было приезжать за полчаса до начала. Напомним, что обычно ученикам десятилетки выдавали «отношение», то есть, прошение о предоставлении им бесплатного прохода на концерт или спектакль. За этим и надо было становиться в очередь к окошечку администратора за полчаса до начала. Администраторы концертных залов и театров представлялись ребятам богами! В Кировском театре (напомним, что это нынешняя Мариинка) выдавали пропуск на третий ярус, где была общая «лавочка», и деление на места было весьма условным. Так что, если уплотниться, всегда можно было сесть. В Большом зале филармонии с этим обстояло сложнее. Ученикам выдавался входной билет на хоры.
Все главы автобиографической повести Татьяны Брунько "Прозрачная девочка" читайте здесь:
Повесть в авторском чтении смотрите здесь:
Части повести в тексте целиком публикуются:
А на хорах тогда был только один ряд красивых кресел с подлокотниками. Если концерт был обычным, то можно было не то что на хорах, а и в партере после третьего звонка занять хорошее местечко. Ну а если дефицитным – конечно, приходилось стоять от начала до конца за спинкой кресел на хорах. Если, конечно, вы хотели что-то видеть. Потому что были ещё банкетки у стены. А видеть надо было обязательно! Только в одну эту весну девочки побывали в Большом зале на авторских вечерах великого (тогда это слово не говорили) Георгия Свиридова и крупнейшего представителя польской композиторской школы (так было написано в программке) Кшиштофа Пендерецкого. Слушали Эмиля Гилельса с Куртом Зандерлингом (фортепианный концерт Моцарта) и Михаила Плетнёва с Ионасом Алексой (фортепианный концерт Брамса). Ради таких артистов можно было и простоять на ногах весь концерт!
Сегодня таких жертв не требовалось, потому что отношения не выдали. Концерт был уж слишком дефицитным! Премьера "Музыкального приношения" Родиона Щедрина с участием самого автора! Так что пришлось купить билеты в партер по два рубля. Потому что на хоры билеты быстро кончились. Но денег было не жалко. Сидя в партере, девочки чувствовали себя важными персонами на таком событии!
Таня вообще всегда входила в этот зал с трепетом. И тогда, и потом, всю жизнь. Высокий сводчатый белоколонный зал Дворянского собрания! Торжественный, величественный. Массивные коринфские колонны, отделанные полированным белым мрамором. Красный бархат кресел. На сцене – орган. Огромные люстры, сверкавшие мириадами хрустальных подвесок.
И ощущение присутствия в центре музыкальной Вселенной! На хорах Тане доставалось всё самое красивое: коринфская капитель и люстры на уровне глаз!
Первый раз Таня попала в Большой зал, едва приехав в Ленинград, в конце 1977 года. Там проходил заключительный концерт Всесоюзного конкурса пианистов. Того самого, на котором Михаил Плетнёв получил Первую премию! Но вначале был Всероссийский. Интернатских ребят водили слушать выступления его участников в Большой зал консерватории, тоже на хоры. У каждого были свои фавориты среди участников, за них переживали, или, по-десятилеточному, «держали кулачки». Но Плетнёв, конечно, был безусловным лидером! На заключительный концерт Всесоюзного ребят привели не просто слушать. У них была ответственная миссия. Юные музыканты выходили на сцену в парадной форме с пионерским галстуком вручать цветы лауреатам и дипломантам конкурса. По этой причине, ребята размещались не на хорах, а в ложе рядом со сценой, откуда и выходили. Конечно, и тогда было телевидение, и зал был переполнен. Выходить на эту сцену с гвоздичкой в руках Тане было очень страшно, коленки дрожали. Как там можно было вообще что-то играть! Бедные лауреаты! Она, конечно, вручала гвоздику не лауреату, а дипломанту. Фамилия «её» дипломанта была Работкин. Таня вышла вовремя, нигде не споткнулась и не замешкалась. С большим облегчением и чувством выполненного долга она прослушала потом игру всех лауреатов. А во время выступления Михаила Плетнёва вместе со всем залом, казалось, перестала дышать!
И вот – снова зал переполнен, снова телевидение.
Только теперь это уже было одно из последних посещений ею Большого зала в этот ленинградский период. Потом, учась в консерватории, Таня ходила туда совсем редко. Были другие залы, появились другие интересы… Теперь многих из аудитории Таня уже знала в лицо. Вся консерваторская профессура и преподавательский состав десятилетки были здесь. Много ленинградских композиторов. Девочки знали их всех, потому что ходили на авторские вечера своих преподавателей композиции и их коллег. Много и незнакомых лиц. Наверное, москвичи!
Почему премьера нового произведения знаменитого автора оказалась скандальной? Когда Тане довелось выступить на сцене Большого зала филармонии? Читайте в следующей главе.
Глава 6 (20) "Скандальная премьера" (начало) в авторском чтении:
Выбирайте формат, который вам больше по душе, подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить продолжения истории прозрачной девочки Тани! А в вашем детстве и юности были похожие моменты? Хотели бы вы оказаться на моём месте?