Свобода — самое политически-лозунговое, но в главном - дикарски пренебрегаемое понятие.
Однажды академик математик А.Д. Александров, отвечая на вопросы студентов, озабоченных зажимом свобод в стране, раздраженно, как непонятливым, крикнул: «Да нет никакой свободы!». Нарисовал на доске смежные контуры — области частных свобод: «Смотрите! Как только мы расширим свободу одному, мы тут же сузим её другому».
Вопреки этой демагогии, главная из свобод никак не ограничивает ничьё пользование ею из-за пользования кем-то другим.
Главной является свобода каждого не подследственного лица говорить, слушать, читать и видеть всё, что ему хотят сообщить другие. Коротко - это свобода слова, свобода информации.
Ради точности, определение загромождено словами: "не подследственного" и "хотят сообщить".
Если убрать из определения слова курсивом, оно пошатнётся ссылкой на необходимые тайны.
Подследственного резонно ограничивают в возможности согласовать с подельниками лживые показания.
Следствие имеет конец. А после, даже в тюрьме, слова должны свободно миновать стены, если тюремщики не скрывают собственные преступления.
Условие "хотят сообщить" означает свободу иметь личные тайны.
Если некто за границей не хочет с вами разговаривать, ваши власти не виноваты.
Но если из-за границы пытаются вам что-то сказать, а передачу блокирует ваша власть, она вас обманывает в чём-то важном..
Чья-то свобода распространять и получать знания ничуть не мешает той же свободе любого другого.
Она, увы, мешает другим приятным свободам. Например, свободе вломиться в чужую квартиру, отобрать у хозяина компьютер и носители с бесценной информацией, оштрафовать, посадить или убить за лишнюю любознательность и разговорчивость.
Поэтому свобода слова ненавистна выгодоприобретателям сокрытия, обмана и насилия - бандитам и фашистам. .
Её первостепенность активно игнорируется политиками, и до конца не понята массами.
Разве нет более важных свобод?
Коммунисты утверждали, что важнее свобода от эксплуатации.
Но там, где как бы искоренили эксплуатацию человека человеком, её с лихвой восполнила эксплуатация человека государством.
А там, где эксплуатацию друг друга взаимовыгодно уравновесили, этого достигли, благодаря, во многом, свободе слова.
Ещё недавно самой актуальной была наверно свобода передвижения.
Это по сути - свобода от рабства, от произвольного удержания если не в тюремных стенах, то в государственных границах.
Но достигалась она тем успешней, чем свободней люди в изначально закрытой стране могли слышать. видеть, как устроена жизнь за кордоном, и говорить о ней с теми. кто внутри.
И наоборот: чем подлее порядки в стране, тем острее потребность у правителей удерживать людей внутри, чтобы они не видели, как живут люди снаружи.
Где кончается свобода слышать, видеть и говорить, там кончается свобода передвижения, потому что наступает фашизм, военнообязанных гонят на агрессивную войну и запрещают уезжать за границу.
Свобода собраний - это свобода слова.
Запрет собрания в зале - всего лишь скупость, если зал чужой.
Запрет собрания на пустыре - это фашизм или бандократия.
Свобода демонстраций - та же свобода информации. Она свята.
С шествиями чуть сложнее. Если штраф за них - в пределах штрафа за нарушения уличного движения - не страшно.
Но если за мирные шествия и демонстрации разоряют штрафами, арестовывают и сажают - это фашизм.
Свобода информации - главная, потому что без неё народ не может вершить власть.
А без собственной власти народ легко становится собственностью властей.
Свобода слова — мерило демократии.
Наказуемость слова - мерило фашизма.
"Аргументы" против свободы слова
О тайнах.
Слова, разглашающие военную тайну, наказуемы везде. Но:
При честной власти тайна - планируемые операции в ходе войны.
При нечестных правителях тайна распространяется и на мародерство, и на пытки, и на убийства пленных и гражданских, и на любые факты мирной жизни, очерняющие государство.
Если бывшая государственная тайна раскрыта, и широко известна за границей, то лишь нечестное государство препятствует своим гражданам получать информацию о бывшей тайне из-за границы.
Государственных тайн тем меньше, чем честнее политика государства.
Архивных тайн, не связанных с текущими шпионскими операциями, в идеале вообще не должно существовать, если государство не продолжает преступные дела прошлого.
Коммерческие тайны, связанные с изобретениями - дело изобретателя, иногда - государства, если оно - его спонсор.
Но если тайна - движение денег и ценностей, значит они движутся не туда.
О лжи.
В честном государстве наказуемы только доказанные лжесвидетельства, ложные вызовы дорогостоящих спасательных мероприятий.
Признак честности - доказанность и измеримость вреда.
Если некто лживо утверждает, что метро заминировано, то вред можно оценить по стоимости проверки и ущербу движению.
А как проверить лживость и вред утверждения, что страна скатилась к фашизму? - Можно проверить правдивость данного утверждения. Если человека штрафуют или сажают за словесное обвинение своей страны, то это и есть признак фашизма.
При честной власти за политические определения не сажают. Хотя бы потому, что ныне одно и то же определение дают странам с противоположными порядками. Как известно, россияне называют нацистской и фашистской Украину, а украинцы - Россию (с 24.02.2022).
"Оскорбления" как тест на порядочность.
Иски за "оскорбления" - это испытание свободы слова, учиняемое небедными, небитыми и честолюбивыми господами, не знавшими более серьёзных огорчений, чем чья-то нелестная оценка.
Как порядочные люди реагируют на простые, пусть лживые и "оскорбительные" слова? - Хотя бы как гениальный физик Поль Адриен Морис Дирак на озорство молодого Ландау, обозвавшего реально чтимого им гения дураком.
Скажете, настоящее оскорбление требует совсем другой реакции, нежели эта детская шалость?
Но вот пример безусловного и грязнейшего оскорбления.
Магнат блатного искусства и... член совета Госдумы по культуре Сергей Шнуров в клипе "Шмарафон", посвящённом другой медийной личности, явил всероссийской публике рекорд диффамации, лжи и цинизма.
По лексике - на уровне худших строк Ивана Баркова. А по сути обвинил в измене бывшему мужу, не заботясь о доказательстве, обвинил в убийстве в ДТП, притом, что за рулём был шофер Олег Цой, а не пассажирка Ксения Собчак.
Ксения (как и оплёванный Шнуром её бывший муж) могла подать иск против Шнура. Могла и обматерить его по-русски и на трёх других языках, каковыми владеет свободно.
Вместо этого беззлобно обозвала шнурком. И ещё пожалела, что иссякли его какие ни были художественные способности. Как бы проявила презираемую Шнуром интеллигентность, из-за которой он на неё и взъелся.
"Оскорбления" как повод для ограбления.
Собчак хорошо зарабатывает без взыскания "моральных компенсаций".
В то же время сама Ксения нарывалась на иски от тоже богатых, но совсем не деликатных шкуродёров.
Был иск от дьявольски стервозной бабы на 50 миллионов рублей.
Ксения схлопотала иск на экономическом форуме, где перекинулась парой фраз с участницей, оказавшейся хитрым юристом с "тысячью выигранных дел". Эта юристка хищно вцепилась в заданный Ксенией беззаботный вопрос: "Вы на какую панель пришли?"
Панелями там называются площадки для обсуждения разных тем форума.
Но на ум алчной высокоморальной юристки пришло другое значение слова "панель", чем она не преминула воспользоваться, оценив свою уязвлённую мораль в бешеную сумму 50 млн.
Другой делец пытался содрать с Ксении 100 миллионов, купить на них расположение целого народа (цыганского) и отстоять мошеннический бизнес, не привязанный к нации, но увлекший самого истца и легионы таких как он. Этого дельца, самозванно выступившего от имени нации, "оскорбил" актуальный и крепкий фильм Ксении Собчак "Инфоцыгане".
Следующий "потерпевший", Евгений Пригожин - до нелепого бунта самый энергичный и успешный собиратель оскорблений и клеветы.
Герой России Пригожин отвечал словесным обидчикам не словами, а многомиллионными исками. И он их регулярно выигрывал у разных лиц и организаций, даже когда официальные документы однозначно говорили о правоте "обидчиков".
Виктор Шендерович высказал мнение (телепрограмма так и называлась "Особое мнение") что П. - уголовник.
Вот некоторые эпизоды из дела № 1-175 Ленинградского городского суда от 6.10.1981, касающиеся П. и компании:
...20 марта 1980 г. Выйдя из ресторана около 24 часов, они встретили ранее незнакомую Королеву. П. предложил отобрать у нее имущество...
П. сзади схватил ее за шею и стал душить, а М. в это время угрожала Королевой ножом, помогла оттащить Королеву в сторону от дороги.
П. продолжал душить Королеву до тех пор, пока она не потеряла сознание, после чего Б. снял с нее сапоги, а П. и М. сняли у потерпевшей золотые серьги... С похищенным имуществом все скрылись с места преступления.
С 22 по27 ф. 1980 г. Б. и П., проникнув в квартиру... похитили имущество гр. Осипова...
2 марта, ночью, Б. и П. по сговору и группой совершили кражу... магнитофона, радиоприёмника, хрусталя и других вещей...
14 марта 1980 г. , около 12 часов, П., Б. по сговору и в группе с М., используя ломик, путём взлома дверей, проникли в кв. 157 д. 28 по у. Брянцева, откуда тайно похитили изделия..., облигации 3% займа...
20 марта 1980 г. П. и Б. по сговору с М. похитили имущество Коваленко...
Они же, Б. и П. и М, зная о несовершеннолетии Копаева, вовлекли его в преступную деятельность, совершив с ним 19 и 20 марта кражу и разбойное нападение...
Часть более поздних материалов о себе П. потребовал удалить из поисковой выдачи, подав 15 исков к "Яндексу".
Обратился П. и в Госдуму. Призвал наказывать пятилетним сроком за информацию о прошлых правонарушениях и любую критику участников СВО, самым заслуженным из которых является сам П.
За слово "ворюга" и критику качества продуктов, поставляемых детям, бизнесмен П. потребовал 88 млн р. с руководителей ФБК. Таких денег не нашлось, ФБК закрыли, но более 34 млн с одной только Л. Соболь в пользу П. взыскали.
Алексей Венедиктов назвал П. хозяином ЧВК Вагнера.
П. возмутился потому что любые ЧВК по российскому закону запрещены.
Суд взыскал в пользу П. миллион р. с Эха Москвы за этот "компромат" даже когда сами российские СМИ взялись хвалить П. и военные успехи его ЧВК.
За ту же "ложь" о своей причастности к данной ЧВК "оскорбленный" П. подал иск и к изданию Bellingcat, и к другим ответчикам. Его компания, говорил П., не имеет отношения и не следит за местонахождением ЧВК.
Самый хитрый из Хохлов
Наказуемые слова не обязательно противны взыскателю. Их самые ловкие бенефициары используют судебную свистопляску с обычными словами для схапывания таких денег, которые простым трудягам не добыть за несколько жизней.
В сентябре 2021-го футбольный тренер Дмитрий Хохлов обратился в суд с иском о "дискредитации" своей фамилии в соцсети Facebook. Его фамилия созвучна с тем, как в социальных сетях пренебрежительно называют украинцев.
Между тем американская соцсеть не только никого не дискредитировала, но рабски прогибалась под всеми нациями. В США боятся даже называть негров неграми.
Вот и "хохлов" компьютерная программа Фейсбука где-то вычеркнула.
Но Хохлов и этот казус не преминул использовать для крупного барыша.
А любящее своих барышников государство не упустило повода ущербить чужую соцсеть.
Д. Хохлов возмущался: "Ни я, ни мои друзья и знакомые не можем нормально использовать Facebook и Instagram".
Причиненный в результате "моральный вред" Д. Хохлов оценил в 150 млн рублей. Суд без запинки удовлетворил иск Хохлова, взыскав, как бы в доказательство "точности" оценки, некруглую сумму 64 347 053 за "вред имени" + 1 миллион за "моральный ущерб".
От простых россиян российская власть вообще заблокировала Facebook и Instagram. А своему футбольному тренеру не только не мешала пользоваться, но взыскала чудовищную сумму с того, кто ему помешал.
Бедняк, собирающий металлолом, может заработать рубли.
Ловкач, собирающий оскорбления, может заработать миллионы.
Моральная компенсация без барского перебора
Миллионные компенсации за моральный ущерб огребают те, кто и так нахапал миллионы. Даже если ущерб нанесён лишь словом.
Наоборот, ущерб бедняка без связей вряд ли оценят и в долю его бедняцкой зарплаты. Даже если ущерб - здоровье.
Пример - моральная компенсация с главаря банды за попытку моей ликвидации с целю завладения квартирой. Суд оценил её в 10 т. р. (со всех подельников вместе суд назначил сто т. р. , но приставы взыскали только 25 т. с одного исполнителя. Остальных особо и не тревожили). Суд
Та бандитская история урезана и подправлена журналистами в угоду главарям и их покровителям.
А она была познавательна и в конкретике воровства и коррупции в "правоохранительных" и властных структурах.
И в том, как при нечестной системе в целом, иногда помогает конкуренция даже между оперативно-следственными инстанциями.
И в том, как презираема у нас главная из свобод, даже когда приняли хороший закон. Закон обязует начальство дурдома не позже 24 часов сказать о фактическом аресте нового "пациента" его близким, или дать самому сообщить о своём местонахождении. Но дружное попрание этого закона коррумпированным персоналом дурки позволяло использовать это госучреждение для предсмертного сокрытия бывших владельцев своего жилья.
Выше я помянул ту историю по поводу чудовищной разницы в оценке "морального вреда" господам и плебеям.
Значит ли это, что надо любому оскорблённому выплачивать миллионы, как требуют для себя оскорблённые богачи?
Нет. Во-первых, это невозможно.
У бедняка, окажись он обвиняемым, либо нет такой суммы, какую потребует "оскорблённый" богач, либо эту сумму бедняк копил целую жизнь для более нужных целей.
Во-вторых, это несправедливо - будь то богач, решивший обобрать болтливого бедняка, или бедняк, решивший разбогатеть на своём оскорблении вместо денежной работы.
За словесное оскорбление надо либо вообще не наказывать материально, либо штраф не должен превышать, например, небольшой части бедняцкого 1-месячного дохода.
За доказанную клевету или разглашение интимных тайн штраф нужен, но не в тех суммах, которые якобы составила упущенная выгода униженных господ.
Оскорбление богов, царей и иже с ними
Запрет на богохульство - такое ограничение свободы слова, которое трудно опротестовать, но легко пережить. Бог на критику не реагирует, значит можно и не стараться.
Но земные правители легко "находят" и свирепо карают "богохульников", изображая таковыми критиков самих себя.
В семи странах за слово "противное Аллаху" карают смертью.
В не самой дикой Саудовской Аравии, если повезёт - 10 лет тюрьмы. Если нет - до 1000 плетей или смертная казнь.
Сроки или штрафы за оскорбление чувств верующих предусмотрены более чем в 30 странах.
Однако нигде нет наказаний за оскорбление чувств атеистов. А ведь они - самая тяжело страдавшая "вера" в истории. И разве не оскорбительно для них, когда в аморальной бездуховности их винят потомки инквизиторов, отправлявших еретиков живыми в огонь?
Нетерпимость к непочтительному слову свойственна любой неограниченной власти.
В хвалёном за условную секс-свободу Тайланде оскорбление короля и его семьи влекут 15 лет тюрьмы. Тайской, по сравнению с которой западно-европейская тюрьма - дом отдыха. Можно заработать и много больше. Одного приговорили к 35, другую - к 43,5 годам тюрьмы, соответственно в 2017-м, и в 2021-м годах. "Оскорбили" словами. Монархия есть монархия, называется ли она своим именем, или именем чучхе, или даже президентской республикой, если президент сам решает, сколько ему править, и кого допустить в преемники.
Российский УК к хулителям Главы не столь свиреп - до года тюрьмы.
Но важный депутат Госдумы высказал убеждение патриотов:
"Наказания нам надо усиливать для тех, кто оскорбляет президента...
Президент защищает страну, всех нас. Стало быть, наше законодательство должно гораздо жёстче защищать главу государства от нападок и оскорблений".
Холуев - депутатов ограждённый от хулы Глава наверно защитит.
А где надёжней остальному люду? - В стране, где Главного боготворят, или где главного костерят на равных?
В Северной Корее - казни за неуважение к вождю, власти или идеологии.
А в Южной Корее никак не выделяют Главу. За любых прочих могут и наказать (до года, ст. 311 их УК). Зато самого президента, если виноват, приговаривают к годам тюрьмы.
Из какой же Кореи бегут люди? И почему их приходится держать насильно, если на родине такой непогрешимый вождь?
В США люди могут сколько угодно хулить своего президента, пока они ему не угрожают. Нет уголовной статьи и за его оскорбление в Сети.
Никого не арестовали за обзывание Трампа агентом России и предателем.
Ни великие Штаты, ни маленькая Эстония не страдают от того, что их главы открыты для любой ругани.
Во Франции с 2013 г. отменили статью за оскорбление президента.
Но уже в 2023-м тамошние угодники Макрона шумят о надобности восстановить наказание за слова, ссылаясь на массовую ругань из-за плана повышения пенсионного возраста.
К злорадству врагов, даже во многих демократических странах за оскорбление главы положен штраф или тюрьма.
Там не понимают заразность этого примера для диктаторов, победоносно ссылающихся на него, легализуя расправы с собственными критиками.
А вопрос прост: если Глава не бандит, вознесшийся сам или по наследству, а выборный слуга, то при его плохой службе народ должен поправлять его любыми доходчивыми словами.
Зачем оберегать Главу от выразительных слов, если его и так защищают сотни охранников от пуль, камней. кулаков и гнилых помидоров?
Слова могут вредить здоровью. Но Главу бережет лучшая медицина.
И ему платят за вредность:
Зарплата президента РФ 850,2 т. р. /месяц (2021 г.).
У рабочего асбестового карьера - 40 т. р.
Даже если вред здоровью президента от оскорбительных слов в 20 раз больше вреда рабочему от асбестовой пыли, то разница в зарплатах компенсирует это.
Если мало, можно и увеличить зарплату президенту. Не это разоряет страну, а тайные расходы и расправы за слова.
"Оскорблённые" множества
Когда "потерпевшему" хуже? Когда оскорбление адресовано лично ему, или когда оно распылено на миллион презумптивных адресатов?
Разумеется, названной по имени жертве больнее. А большому множеству или всему народу скорее всего неизвестен и не интересен какой-то "оскорбитель".
Но вопреки простой логике, за "оскорбление" туманного множества наказывают строже, чем за конкретное лицо.
Влиятельным самолюбцам неудобно ограждать от ругани лично себя.
Они изображают её оскорблением всего сословия, например, судей, армии, ветеранов войны, представителей власти.
А за слова против властной верхушки карают как за действия против всей страны.
Обвиняемый (К-М) высказался, что властная верхушка поступает преступно, и достойна международных санкций.
К-М не состоял в Минобороны, не знал тайн и не воевал против своей страны. Значит он не был изменником, а лишь пользовался всеми признанной свободой слова.
Но уязвлённые "правоохранители" назначили К-М максимальное наказание как за измену родине.
Особый ажиотаж вокруг оскорбления наций и рас не стихает со времен победы над гитлеровским нацизмом.
Но когда с их оскорблением "борются" путём подавления свободы слова, результат обратный.
Американский расизм не исчез, а поменял знак. Называть негра негром - бестактно. Судить негра-преступника неблагодарно. Разве что если судья - тоже негр.
Боязнь европейцев прослыть нацистами привела к переполнению их стран агрессивными мигрантами из южных и восточных диктатур.
Российского нацизма, как известно от российских медиа, не существует.
Его отсутствие своеобразно и избирательно.
Опасных мафиози не рекомендуется называть по национальности, если они, например, чеченцы.
Старая пословица "нежданный гость хуже татарина" решительно изгнана из оборота. Не звучит ныне и популярная в СССР песня со словами "А нехристь староста татарин меня журит, а я терплю". Как и песня, где народный герой Стенька Разин бросает за борт персидскую княжну.
Не прошла бы ныне "Казачья колыбельная" Лермонтова со строчкой: "Злой чечен ползёт не берег".
Зато "злых пиндосов" склоняют все кому не лень.
Над "хохлами" с их "Хохляндией" и "хохлобаксами" вовсю издевались ещё со времен отделения.
"Укропов" объявляют нацистами, несуществующим народом, их страну - историческим недоразумением.
И не возникло бы у "хохлов" и остального мира особых претензий к россиянам, ограничься они только оскорблениями.
Как не было претензий, например, у евреев к Пушкину из-за его письма Вигелю со строчкой: "и лавки грязные ж....". Или у шведов за насмешку над нетрадиционной страстью отдельно взятого Ф.Ф.Вигеля.
"Оскорбление" значков и тряпок
В России за оскорбление Государственного флага положено до года тюрьмы. Приговаривали и к 2-м. (Новодворскую в 1990-м).
За осквернение флагов других государств - ничего.
В Дании, Норвегии и Швеции - ровно наоборот. Скромный альтруизм и почтительная дипломатия. Не наказуемы надругательства над своими национальными флагами, но глумиться над иностранными флагами в этих странах запрещено.
В США государственный флаг никак не ограждён законом от самого демонстративного и публичного рванья и сжигания. И разве Америку уважают меньше Германии, где оскорбление флага и герба грозит заключением до 3 лет?
Атака на значки в отсутствие сути
Нижеописанного, возможно, нигде на свете не было. Так пусть никогда и не будет:
Жила на свете страна Пацифия. Ни на кого не нападала, хоть и защищаться умела. Отказалась от ядерного оружия. И другое оружие, какое по инерции производила со старых времён, в основном продала за границу. Себе минимум оставляла. Думала: сама не нападает - и на неё никто не нападёт.
Но великая соседняя держава решила: "неправильная эта Пацифия. Надо её исправить". А чтобы оправдать вмешательство - обвинить Пацифию в чём-то, вызывающем всеобщую ненависть - в нацизме, фашизме.
По факту это невозможно: В Пацифии людям любой нации любые посты доступны. Там президентов свободно ругают и меняют.
И парламент подчиняется не вождю, а народу.
Но захотели найти нацистов - и нашли. Нет сути - нашли значки на чьей-то одежде. Страна то свободная, кто как хочет свою одежду декорирует.
Кому плохо, если люди с непонятными значками на одежде лучше всех защищают своё антифашистское государство, и не претендуют на чужие земли?
Чем виноват христианский символ - крест на танках, если раньше такие танки разбойничали по всей Европе, а ныне, после разгрома страны - разбойника, остались в пятикратно уменьшенном количестве для оборонных целей в новой мирной стране на месте разгромленной?
И виноват ли крест, если ныне жертва массированной, в том числе танковой атаки просит для своей защиты ту самую мирную страну поделиться танками?
Читать ли злейших врагов?
"Нет" - говорят надзорщики. Начитаетесь врага - сами будете думать и поступать по-вражески.
И вы согласны: "Да. Я дурак. Не пойму, кто что пишет. Пусть охранники удерживают меня от лишнего чтения".
А допустим, ваш личный враг сочиняет на вас опасный компромат, и хочет подать в суд. Разве вы не захотите ознакомиться с его сочинением, чтобы лучше защититься в суде?
Надо ли слушать врагов?
"Нет" - говорят ваши охранники.
А допустим, вы знаете о личных врагах, и видите, что какие-то незнакомцы переговариваются за вашим забором. Разве вам не интересно их послушать?
Но охранники оттаскивают вас от щели в заборе, и шумят, чтобы заглушить голоса. Неужели вы не поймёте, что охранники защищают не ваши интересы?
Ненависть - выключатель логики.
Многие логически понимают, что правда надёжнее познаётся через знакомство с идейно противоположными источниками. Но этот принцип легко ломается, когда ненависть к источнику или объекту занимает в мозгу место, ранее отвечавшее за логику.
Реальная ситуация:
Человека спросили: "Убеждают ли известные вам свидетельства, что гражданина Н пытались отравить, и добивают в тюрьме?".
А человек отвечает: "Мне не нравится гражданин Н".
Спрашивается, при чём тут это? Вопрос о другом!
Но дискуссия обрывается. Ответственные участки мозга блокированы.
Эталон одиозности - Гитлер. Как относиться к знакомству с его речами или книгой? Выбирайте ответ по разумению:
1. Кто читает фашиста - фашист.
2. Фашисты - не те, кто читают Гитлера, а те, кто прячут его писанину для сокрытия сходства его и своей политики.
Служит ли интернет террористам или сыщикам?
"Интернет - инструмент террористических и экстремистских организаций".
Эту мысль политики энергично внедряли населению, обосновывая захват в единые государственные руки электронных СМИ.
Общедоступный интернет, говорят, облегчает террористам обсуждение преступных планов, сборы и координацию действий.
Так надо радоваться сыщикам, если бы террористы обсуждали через общедоступную сеть подготовку своих преступлений или явочные места. Лови и арестовывай! Где логика недовольства?
Логика простая. Экстремистами ныне называют демократов и либералов. Чтобы блокировать их политическую или просветительную деятельность, как раз и блокируют свободный интернет.
Информация, которую не одобрят и либералы - рецепты изготовления ядов и мин. Вот за них бы и наказывали, а не за политические дискуссии.
Есть единственная категория лиц, чьё ограничение в свободной информации не вызывает серьёзных протестов. Это - малые дети.
Но во-первых, для их ограничения хватит и семейного фильтра. Государственный - лишний.
Во-вторых, эта ущемлённая категория может снисходительно пожалеть цензоров: "Посмотрим, кого из нас раньше уволит старость, и кто будет смеяться последним".
Свобода в чёрной дыре или ещё на пути?
В последние годы в России диаметрально поменялось отношение к самым принципиальным политическим понятиям.
Фашизмом и нацизмом стали называть систему и государство, где регулярно меняют главу, где любые должности занимают люди любой нации, где не претендуют ни на чьи земли, кроме тех. что отвели им по международным договорам.
Либерализм, который всегда признавали врагом деспотии, ныне открыто признают врагом России.
Ещё недавно, в 2019-м, в "Ведомостях" философ Александр Рубцов мог хотя бы высказать тревогу, "как либерализм стал ругательством".
Но уже в 2020-м в России поправили Конституцию, и в газете сменили главного редактора.
Ныне россиянам доступны лишь следующие наставления:
"Либеральные учителя - враги русской цивилизации" (А. Вассерман).
М. Делягин: "Либеральная идеология несовместима с существованием страны и требует уничтожения либо страны, либо самих либералов".
А. Дугин: "Либералы в России - пятая колонна Запада, либо мы их, либо они нас".
Когда физическая масса, накапливаясь, переходит определённый астрономический предел, она схлопывается в чёрную дыру, откуда нет возврата.
Подобно этому, фашистская субстанция в умах миллионов, накапливаясь и утяжеляясь, переходит в чёрную дыру, где гибнет всё человеческое.
И тех, кто ещё не растерял до конца эмпатии, здравомыслия и восприимчивости, но уже незаметно, через информационный вакуум, всё быстрее летит к чёрной дыре, некому внятно предупредить об опасности.
Последней, как всегда, умирает надежда: может, ещё не поздно?