Света не на шутку испугалась. Зою при крещении переименовали в Людмилу. Ей больше нравилось имя Мила. Из своей фамилии Подольских, сделали Адольских. Получилась Людмила Адольских. Пусть теперь узнают, под какой фамилией её удочеряли. Квартиру поменяли, а документы в новом районе уже на новую фамилию получали. У мужа родственников в этой области нет. Так что сказали, что при записи ошибка произошла. А теперь якобы переходят на свою, историческую. Никто не удивился даже. Сейчас модно корни свои искать. Работу Света тоже сменила. Перешла к конкурентам. Там и зарплата больше и перспективы. Так что все получилось как нельзя лучше. Вова тоже устроился поближе к дому. Света рассудила, что если что, искать её будут вдали от дома. А она рядышком останется, чтобы руку на пульсе держать.
Только больше о Зойке не вспоминал никто. Об Акимовых вся деревня слухи собирала, и друг другу рассказывали. Якобы после смерти Андрея Николаевича бизнесом его никто не занимался. Дети-то его все за границей живут. Старший сын в Америке и возвращаться не собирается. Средний - в Китае. А дочь в Англии. Её действительно Аленой зовут.
Поговаривали еще, что весь бизнес Акимовых на кредитах банковских держался. А потому, после смерти бенефициара вахтовиков набрать, закупить ГСМ и запчасти для сельхозтехники, было уже не на что. В подтверждении этой версии, поля весной остались незасеянными.
Так что многомиллионные долги предполагали, что наследники еще долго на Родину приезжать не будут. А потому Светлана могла вполне спокойно воспитывать Зою. Несколько раз пьяница Егор шантажировал Валентину. Что если она на опохмел ему пол-литра не даст, так он расскажет, деревенскую тайну Акимовым. Та даже пару раз шла у него на поводу. А потом, отчитала его за наглость и послала искать тех самых Акимовых, может они его и похмелят. После того случая Егор присмирел и стал придумывать другие аргументы для бесплатной встречи с зеленым змием.
А года через два, Мироновна с радостью сообщила всем, что Алена Акимова замуж выходит за какого-то небедного иностранца. И все решили, что Зойка там теперь и вовсе лишняя.
Вот только в версию, что Зоя дочь Алены уже почти никто не верил. То нужна, то забыли и не приезжали никто. Странно все это. Возможно, та женщина просто воспользовалась ситуацией, связанной с известным человеком и наплела Степану. Пытали его:
- Вспомни мелочи, какие может она еще что говорила.
- Да не помню я, - Степан и, правда, ничего не помнил, - испугался я тогда сильно. Прям ноги дрожали. Мне бы уйти поскорее. А она все спрашивает: где цыгане, не видел ли я девочку. Я, мол, сама её в чулан спрятала.
- А как она выглядела хоть?
- Баба как баба. Два глаза, нос. А…, вспомнил, очки на ней темные были и шарф на голове. Я тогда удивился, че эт она так вырядилась, вроде солнца еще нет.
- Маскировалась, значит, - многозначительно Мироновна сказала, - чтобы ты описать её не смог. Она, может, боялась, что Зоя о ней расскажет. А Зойка-то наша ни о ком не рассказывала. Мы думали, что это она просто маленькая, не помнит. А она, может, боялась чего. А мы и не спрашивали. Ну, теперь уж чего, другая у ребенка семья и судьба другая. Хуже не стало. Любит её Света как родную. Теперь уж точно не случится с ней плохого ничего.
На том и успокоились. Время шло, Зоя, а теперь Мила подрастала. Имя старое свое уже не вспоминала. Она к школе готовилась. Не до глупостей ей. Сначала Света хотела отправить её в школу платную. Но рассудив, что в обычной легче затеряться, устроила в общеобразовательную. Мало ли какие еще тайны связаны с ребенком. Так в страхе и живут. От новых знакомых шарахаются, близко к себе никого не подпускают.
Новых Людмилиных подруг под микроскопом рассматривают. Света сама её водит на кружки и секции. Никому не доверяет. Об учителях выспрашивает, если не понравится что, сразу переводит дочь в другой класс. Чтобы даже сомнений никаких не высказывали.
Мила училась с удовольствием. На вопрос: что это мама тебя так контролирует, отвечала:
- Она меня родила уже в возрасте. Так что я одна у неё на всю жизнь. Вот и боится меня потерять. Только зря она так, я всегда с ней рядом буду. Я так её люблю, как никого не любила.
- Странная ты, Милка. Маму все больше всех любят, только никто не говорит об этом. Кого же еще можно любить как маму?
- А я говорю, каждый день ей говорю, чтобы не беспокоилась за меня. А она все равно переживает. Я тоже переживаю. Присниться мне иногда сон, будто я в доме каком-то странном. Люди там кругом, орут. А я одна вроде. Спряталась и в щелочку подсматриваю, а выходить боюсь. У вас так не бывает?
- Не бывает, где мы одни бываем? Мама всегда рядом была, сколько себя помню, - смотрят на Милку подружки, будто ненормальную. Что за страхи такие, откуда она их берет сказки эти, страшилки. Видно в кино видала. – Если бы я такое рассказала, мама бы меня к психологу потащила.
- Зачем мне психолог, - Мила посмотрела на подруг с непониманием, - это же сон, просто сон. И мама говорит, что так бывает. Переходный возраст.
Со временем и сны эти странные сниться перестали. Мила была обычным ребенком. Света, хоть и старше всех родителей, но самая заботливая мама. Как подруге дочь ей тайны свои доверяла. А мама старалась разъяснить, что к чему. Даже если не права Мила, мама не ругала её. И когда впервые влюбилась, Мила первой маме тайну свою поведала.