Как-то неожиданно на этой неделе завирусилась давно блуждающая в нашем обществе тема с двойниками. Все бурно обсуждают, есть ли такие двойники, а если и есть, то какие, а если нет, то почему, и как можно объяснить такое разное поведение, демонстрируемое публично одним и тем же человеком. Вспоминают слухи и доказанные случаи наличия двойников у разных исторических деятелей. Писатель Дмитрий Быков, как всегда, провел несколько литературных параллелей, вспомнив, конечно же, эпизод с маскировкой друзей Гарри Поттера, чтобы отвлечь преследователей.
И тут же подчеркнул, что в нашем случае речь, конечно, идет совсем о других двойниках – это, очевидно, больше похоже на темных доппельгангеров из произведений немецкого романтизма, идеи которого охотно перенимали и наши писатели. Но, как отметил Дмитрий Львович, у нашего «героя» вряд ли на самом деле есть двойник – вероятно, ему было бы слишком страшно на него смотреть, да и передавать двойнику хоть какие-то мало-мальские полномочия для него слишком опасно.
Лично я тоже склоняюсь к мысли, что никаких таких точных двойников не существует, и иметь их, особенно сейчас, может быть слишком чревато. Если двойники и есть, то, скорее всего, это какие-то «технические» двойники, загримированные люди, которых провозят под камеры в машинах или снимают издалека в каких-то целях – что-то наподобие известной сцены из сериала «Последний министр».
Гораздо интереснее, на мой взгляд, то, как и почему такие слухи о двойниках вообще в народе возникают. Ведь никому не приходит в голову, например, всерьез обсуждать наличие двойника у Макрона или Санны Марин. Двойников приписывают властителям намного более инфернального характера – тем, чья власть давно и очевидно для всех уже вышла за пределы обычного политического менеджмента. Судя по всему, в представлении людей лидеры обычных, нормальных обществ в двойниках не нуждаются – их наличие всегда, как правило, приписывают только демиургам иерархий зла, таким «правителям в аду».
Почему это происходит, почему тема двойника вообще в иерархии зла актуализируется? Понятно, что отчасти из-за наличия тех самых «технических» двойников, а также людей, которые в мемуарах рассказывают, что были двойниками каких-то демиургов. Но в целом идея двойников в системах зла, как мне кажется, лежит в метафизическом поле и во многом напоминает тех самых немецких доппельгангеров. Отличие только в том, что двойники немецкого романтизма – это темные стороны личности главных героев, а в нашем случае о какой-то отдельной темной стороне говорить не приходится, куда уж может быть темнее? Какой такой темный доппельгангер может быть хуже и темнее «короля ада», кто с ним в этой темноте и зле может сравниться?
Поэтому, как я думаю, разговоры о двойниках в нашей ситуации, скорее всего, основаны на прямо противоположном – не на страхе «темного двойника», а на надежде на наличие в нашем демиурге какой-то светлой стороны, пусть даже специально «отселенной» в другое тело. Демиург так ужасен, в такую беспросветность он ввергает людей, что они, как обычные, человечные люди, просто не могут поверить в такую ничем не сбалансированную жестокость. Им хочется думать, что рядом с этим монстром есть что-то более нормальное, теплое, живое – пусть даже такой же демиург, но обладающий более понятными людям человеческими качествами. Слухи о двойниках выражают ужас и отчаяние людей перед действия демиурга и в то же время выражают надежду на неминуемый поворот в светлую сторону.