Пять лет моей жизни прошли в овладении искусством BODYMIND - телесном направлении гештальттерапии с Арие Бурштейном (Израиль) - представителем кливледской школы - Alma mater гештальттерапии в мире, одним из лидеров по контактной импровизации и ведущим танцором театра Бутто. Ничто так не повысило чувствительность моего мыслительного аппарата, как собственное тело и смелость слушать его. То, что ценят во мне сегодня коллеги на разборах случаев - слушать наррации клиента "спинным мозгом", не хвататься за теории и подменять ими контакт - это заслуга BODYMIND.
Дальше - итальянская школа психоанализа - золотой фонд IPA на сегодняшний день во главе с А. Ферро, Дж. Чивитарезе и моим супервизором Ф. Маццакане. Тут много теории, очень много теории, книжных клубов с разборами, супервизий и интервизий, конференций и семинаров, закипающий мозг от плотности материала с одной лишь целью - помогать мягкой силой, терпеливо, не оставляя попытки к пониманию и близости взамен тяжеловесных интерпретаций или слишком болезненной, слепящей глаза правды.
Разные подходы, разные теории, но все направлены на соблюдение правил профессии для поддержки развития и роста своего визави через понимание и принятие.
Эти правила Арие озвучил однажды на одном из наших семинаров и они актуальны не только для специалистов, но и для всех людей.
Не стоит толкать реку. Она и так течёт. Для того, чтобы случился поток — чтобы текли эмоции, чувства, события, движение, танец, энергия, чтобы вы ни обозначали этим словом — для этого не нужно ничего специально делать. Поток уже есть. Замечать его и не мешать ему течь — вот это работа.
Быть с тем, что есть. Не пытаться искать улучшение или развитие, отправляясь в дальние дали, привнося что-то новое. Наблюдать то, что уже есть и быть с тем, что есть, позволяя ему меняться, трансформироваться, расцветать. Принимать ценность и красоту настоящего момента.
Уважать, чтить различия. Мы такие разные, с разными мнениями, намерениями, идеями и видением мира. И если, например, в группе есть человек, мнение и поведение которого сильно противоречит общему настрою группы, вместо того чтобы занимать ту или иную позицию, просто внимательно его слушает и отмечает, что он чувствует в момент слушания. Что ему отзывается, что он ценит в том, что он слышит и в том, как проявляет себя человек. Обнимая противоположности как естественное явление природы. Для меня, думаю, это и есть проявление Любви, когда о ней говорят с большой буквы.
Самое сильное вмешательство — это быть рядом и не вмешиваться. (Дословный перевод: Самая сильная интервенция — это быть с, и делать ничего).
Этот принцип касается желания помочь, поправить, изменить, причинить добро. Когда мы жаждем помочь, даже если это простое намерение помочь человеку расслабиться или отпустить напряжение, в этот момент мы посылаем ему подспудное сообщение — "Ты не в порядке. Я помогу тебе что-то поменять, чтобы было всё лучше". В этой ситуации самое лучшее, что может, осознанно или бессознательно, сделать человек — это защищаться, отстаивая своё право быть принятым таким, какой он есть. И дальше мы имеем дело с так называемыми сопротивлениями, и нашими или совместными попытками их преодолеть.
Не быть амбициозным или терапевт, не стой на пути психотерапии!
Если учитель имеет амбиции помочь, или провести ученика через какой-то конкретный процесс заданной интенсивности, или добиться какого-то эффекта или эффектности, то ученик, по своей доброй воле, может начать ему подыгрывать. И тогда оба — и учитель и ученик — занимаются удовлетворением амбиций учителя. Поэтому каждый раз перед встречей с учеником важно отложить свои амбиции.
Артем Бурштейн
kamadina.com
А. Бурштейн
kamadina.com