Бывает же такое, что с интервалом в почти сотню лет на сцену выходили две голосистые русские женщины, две Надежды, блистательно исполняя романсы и народные песни, срывая шквал аплодисментов и восторги публики. К тому же, эти самые Надежды - Плевицкая и Бабкина - оказались удивительным образом похожи друг на друга - и округлыми жизнерадостными лицами, и многочисленными романами с мужчинами, но, главное, великолепным меццо-сопрано, благодаря которому их выступления столь восхищали и восхищают почтенную публику.
Надя Винникова из Винникова
Однако сегодня мы поговорим об одной из этих удивительных женщин, а именно, о Надежде Плевицкой, которая в детские свои годы Плевицкой не была (это фамилия первого из ее мужей), а была простой девчонкой Дежкой Винниковой, поскольку была родом из села Винниково, где в каждом дворе жили семьи Винниковых.
В многодетной крестьянской семье особо не забалуешь, так что пару лет в церковно-приходской школе можно считать даром Господним, а можно гостинцем от матушки, которая и хозяйство крепкое вела, и детей старалась уму-разуму научить.
Когда у дочери обнаружилась страсть к пению, благословила ее в хор Свято-Троицкого женского монастыря, в котором та прожила более двух лет послушницей. Монастырская жизнь - хороша, но для 16-летней девчонки, цирковая - лучше. Заглянув в Курске на представление гастролирующего театра-балаганчика, Надя Винникова решила стать циркачкой.
Бриллиантовый жук от Императрицы
В жизни надо все попробовать - поэтому Надежда успела и горничной поработать, и в хоровой капелле посолировать. Там, не знающая нот крестьянская девушка, удивляла всех не только замечательным голосом, но и абсолютным музыкальным слухом. А дальше покатилось-понеслось. Различные музыкальные и танцевальные коллективы, новые города, новые знакомства, новые чувства.
Влюбившись в импозантного танцора Варшавского театра Эдмунда Плевицкого, вышла за него замуж. Пусть через некоторое время "любовь прошла и завяли помидоры", но звучная фамилия, ставшая сценическим брендом, осталась с певицей на всю жизнь. Плевицкая пела в лучших ресторанах Москвы и Петербурга, выступала в Дворянском собрании, в больших звездных концертах, деля славу с корифеями сцены - Собиновым, Шаляпиным, Кшесинской.
Государь Николай II в восхищении даже прослезился от чувственного пения "курской соловушки" Плевицкой, а Императрица Александра Федоровна пожаловала Надежде увесистую брошь в виде бриллиантового жука.
Мужья уходят как бы невзначай
Вокруг красивой и талантливой певицы всегда было много достойных мужчин, и Надежда выбирала самых-самых. Вторым мужем Плевицкой стал поручик Кирасирского полка Владимир Шангин. Когда началась Первая мировая война, Надежда отправилась вместе с мужем на фронт, где трудилась сестрой милосердия.
За участие в Первой мировой певица была награждена боевым орденом святой Анны, но мужа уберечь не смогла, тот погиб в бою. Поручика Шангина в семейной жизни сменил поручик Левицкий, а дальше начались лихие времена (точнее, безвременье) революций и Гражданской войны.
Ставшая знаменитой Плевицкая вынуждена была петь и для красных, и белых, в зависимости от ситуации на фронте и локации местонахождения. Соответственно, и в личной жизни супружеское ложе приходилось делить и с красными командирами, и с белогвардейскими высокими чинами.
Эту сумасшедшую круговерть остановил молодой генерал Николай Скоблин - командир конной разведки Корниловской дивизии, ставший спасителем и мужем для захваченной в плен белыми Плевицкой.
С 1919 года Николай Скоблин и Надежда Плевицкая уже не расставались, выбрав для себя служение Белому Делу (во всяком случае, так это ими позиционировалось) и вынужденно покинув Россию в 1920 году с непокоренной Русской армией генерала Врангеля.
Замело тебя снегом, Россия...
Обвенчавшись в турецком Галлиполи, пересыльном острове Белой Гвардии, Плевицкая и Скоблин поселились в Париже. Её творчество очень полюбилось русским эмигрантам. В 1920-1930-х годах певица регулярно давала концерты, записывала граммофонные пластинки и участвовала в мероприятиях белогвардейцев.
Романс на стихи Филарета Чернова «Замело тебя снегом, Россия» стал одним из ярчайших символов «русского изгнания». Обычно свои концерты Плевицкая им заканчивала, оставляя романс "на десерт", ведь особенно запоминается последнее, как говорил разведчик Исаев-Штирлиц.
Коллеги Штирлица из аппарата ОГПУ обратили внимание на то, как живет звездная пара, подметив, что Скоблин стремится выдвинуться по карьерной лестнице Российского Обще-Воинского Союза, которым Петр Врангель заменил армейские подразделения белогвардейцев в эмиграции, однако особо не перерабатывает, катаясь с супругой по гастролям и концертам.
Его бывшие боевые товарищи даже присвоили ему новое звание "Генерал Плевицкий", поскольку Николай Владимирович полностью перешел под командование своей более умудренной в жизненных делах супруги. Да и десять лет разницы в возрасте плюс высокие гонорары (конечно, в царской России они были несравненно выше, но все же) давали Надежде Васильевне преимущество в решении бытовых вопросов.
Прежде всего, крестьянской и основательной натуре певицы хотелось иметь свое хозяйство, "ферму" по-западному образцу, чтобы курочки несли яички, а буренки давали парное молочко, и дом был полная чаша. Расходы же на ферму и дом требовались ох, немалые.
Я тебя перевербую, ненаглядный мой
Кого и когда из супругов завербовали первым, сказать трудно. Возможно это произошло в начале 1930 года, когда сослуживец Скоблина Петр Ковальский, работающий на Лубянку, прибыл в Париж с заданием вербовки семейной пары. Возможно, это случилось раньше, а Ковальский уже "дооформил" взаимоотношения супругов и НКВД. Поговаривали, что еще в самом начале совместной жизни красная Надежда заставила (или убедила) "покраснеть" белого Николая. Вряд ли это столь важно сегодня. Важнее другое - четкое и окончательное решение семейной пары работать на НКВД.
Согласно, собственноручно написанному заявлению агент "Фермер" (оперативный псевдоним Скоблина) ежемесячно получал от советской разведки 200 долларов, что было весьма приличной суммой, эквивалентной стоимости автомобиля.
Что касается "Фермерши" (Плевицкой), то конкретных данных об оплате ее труда в открытом доступе нет, но можно предположить, что сдельно-премиальная система в экономике предательства работала исправно. Шифровки и донесения от "Фермерши" занимают не одну папку в архивах Лубянки.
Некоторые исследователи приписывают Скоблину участие в отравлении лидера русской военной эмиграции Петра Врангеля в 1928 году, не приводя особых доказательств. К тому же, Врангель проживал в Бельгии, хотя учитывая небольшие расстояния и свободу передвижения, исключать это нельзя.
Крыса в РОВСе
На смену Врангелю пришел Кутепов, который был похищен и убит советской разведкой в 1930 году. И здесь к Скоблину, занимавшему высокие должности в руководстве РОВС при Кутепове, уже имелись вопросы. При этом, и без похищения Кутепова, для "союзников" из РОВСа было ясно - в верхушке организации орудует крыса. Иначе провал почти двух десятков агентов в России со всей резидентской сетью, квартирами, паролями и явками объяснить было невозможно.
Кто мог предположить, что Фермер таскал документы из штаб-квартиры РОВСа, а Фермерша копировала и шифровала донесения, переправляя по секретным каналам на Лубянку?
Хотя нет, знаменитый генерал и борец с большевизмом, Антон Деникин предполагал и обращал внимание коллег на странное поведение Скоблина, который настойчиво желал вывезти его, Деникина на различные мероприятия в Бельгию. Благо, умудренный опытом и знанием человеческой натуры, Антон Иванович не поддался на провокации, тем самым сохранив себе жизнь.
Генерал Миллер под хлороформом
Близким другом семейной пары Скоблина и Плевицкой был генерал Евгений Миллер, ставший после гибели Кутепова главой РОВС. Он Скоблина и своим замом сделал, и защищал его от высказываемых подозрений.
Скоблин в сентябре 1937 года "отблагодарил" старого генерала, заманив его, якобы на важную встречу на территорию школы при советском посольстве, где агенты Лубянки усыпили семидесятилетнего военачальника, а затем, в опечатанном ящике на грузовичке - дипломатическим грузом - доставили на борт теплохода "Мария Ульянова", который в спешном порядке снялся с якоря курсом на Ленинград.
Помня о судьбе генерала Кутепова, Миллер успел подстраховаться, оставив записку своему доверенному человеку.
«Свидание устраивается по инициативе Скоблина. Возможно, это ловушка, а потому на всякий случай оставляю эту записку»,
— писал Миллер, просивший вскрыть конверт в случае своего невозвращения через три часа.
Жизнь похищенному генералу, в итоге расстрелянному после двух лет мучительных допросов в подвалах Лубянки, это не спасло. Но выявить предательство Скоблина помогло, безусловно.
Ферма закрывается
О том как юлил и выкручивался Скоблин, как сочиняли себе алиби он и Плевицкая, можно снимать сериалы. Мы же ограничимся тем фактом, что генерал-предатель под напором неопровержимых доказательств был вынужден бежать из штаб-квартиры РОВСа, после чего его след окончательно потерялся.
Впрочем, итог понятен - уже не интересный для своих работодателей с Лубянки (загнанных лошадей пристреливают не правда, ли?), он был ими же и ликвидирован.
А супругу Надежду ждал французский суд, определивший ей наказание в 20 лет тюремного заключения.
Плевицкая выдержала лишь два года из двадцати, отправившись в мир иной в 1940 году. Немецкие войска уже оккупировали Францию, при этом спецслужбы абвера проявили недюжинный интерес к останкам русской певицы и агента по совместительству, раскопав ее могилу и перезахоронив в общей. Зачем? Трудно сказать.
Бытовала версия, что Скоблин был двойным агентом, работая помимо Лубянки еще и на гестапо. Если и Плевицкая вела двойную игру, то, возможно, немцы что-то хотели проверить и уточнить через биоинформацию.
Смерть, окутанная тайной
Кончина Надежды Плевицкой соответствовала яркой и порой загадочной жизни певицы. Вокруг ухода Фермерши было накручено столько невероятных слухов и откровенного абсурда, что диву даешься. Советский писатель-"сказочник", а по совместительству черный копатель и "розыскник" останков Царской Семьи по имени Гелий Рябов сочинил такую лихую и фантастическую историю про кончину Плевицкой, что братья Стругацкие незамедлительно отправились нервно курить в сторонке.
Гелий Трофимович живописует, как на залитый осенним солнцем двор женской тюрьмы в Ренне, где отбывала срок Плевицкая, прикатили два огромных танка со свастикой на броне. Певицу привязали к танкам и дали команду машинам разъехаться... Похоже, что литератор Гелий любил подышать шариками с газом-тезкой, иначе такое вряд ли придумаешь.
Более правдоподобны исследования дочери Деникина и мемуары тюремного доктора-француза, в которых выстраивается похожая на правду история о том, что с сильными болями в ноге Надежда Васильевна была помещена в немецкий военный госпиталь, где ей пытались спасти ногу, но не смогли. Ампутация ли ускорила кончину, или французские агенты-"комрады" по заданию Кремля (помним про загнанных лошадей) подсунули певице отравленную губную помаду (еще одна популярная версия) сегодня однозначно ответить трудно.
Ей песня не только шпионить, но и жить помогала
Для тех же, кого интересует жизнь Надежды Плевицкой без танков, агентурных шифровок и донесений, а только лишь - с чистым песенным творчеством, можно порекомендовать мемуары певицы "Дежкин карагод" и "Мой путь с песней", которые в годы перестройки были отпечатаны в России с оригинальных берлинских изданий столетней давности.
В книгах этих уникальный материал о Царе-батюшке и Царской Семье, о моде в Российской империи, о высокой песенной культуре народа русского...
Кстати, наша современница Надежда Бабкина свои мемуары тоже уже выпустила.
"Модная, народная" называются.
Так что, Надежда от Надежды не отстает...
