8842 подписчика

Гвардия Ворона: Кровь и тени

20 марта 202320 мар 2023

430

39 мин

Оглавление

Освобождение: кузница верных
Индра-сул: обратная сторона победы
Зенит-312: Цена идеалов

Освобождение: кузница верных

На предыдущем стриме про Девятнадцатый мы мельком коснулись этой темы и сегодня снова вернемся к ней, потому что нельзя понять легион, не разобравшись, в каких условия проходили своё становление его рекруты. Освобождение – это луна Киавара, которая изначально называлась Ликей и представляла собой безжизненный кусок камня околосферической формы – ни атмосферы, ни ресурсов. Но Киавар был совсем другим.

К моменту наступления Долгой Ночи он стал одним из богатейших миров в своем субсекторе. Поверхность планеты представляла собой конгломерат мануфакториев, которые работали без перерыва в три смены, выкачивая из недр мира полезные ископаемые. Промышленные гильдии, правившие Киаваром, думали лишь о собственном обогащении, поэтому неудивительно, что спустя тысячи лет атмосфера планеты пресытилась фабричными ядами, а земля превратилась в отравленную пустошь. Миллиарды людей фактически были рабами, всю свою жизнь проводя на огромных гильдейских заводах.

Разумеется, население мира пыталось восстать против своих угнетателей, но лидеры гильдий оказались столь же умны, сколь и беспощадны. Мятежи вспыхивали один за другим, но все они жестоко подавлялись силовыми структурами, кормившимися с гильдийских столов. Выживших мятежников отправляли на тот самый Ликей, чтобы пару лет (или пару десятилетий) в изоляции научили их смирению. Но судьба сыграла с заключенными злую шутку – когда тюрьму расширяли, добавляя ей новые подземные уровни, рабочие неожиданно обнаружили колоссальные залежи руд. Ликей сразу стал сырьевым придатком Киавара, а отбывающих тюремный срок лишили возможности вернуться на планету. Теперь они стали рабами в полном смысле этого слова.

Что было дальше, я рассказал на предыдущем стриме. Волею варпа гестационная капсула с Корвусом Кораксом оказалась в леднике возле одной из промышленных выработок. Политзаключенные воспитали примарха и вскоре он возглавил «армию оборванцев», взяв Ликей под полный контроль. Затем, не имея времени на дипломатическое решение вопроса, он обрушил на готовившийся к контратаке Киавар часть ядерных ракет из арсеналов луны. Эти арсеналы были построены там потому, что гильдии исконно враждовали друг с другом, но они не были глупцами и понимали, что атомное оружие не может быть фактором сдерживания. Кто-то однажды обязательно ударит первым и тогда не выживет никто. Да, сами гильдийцы скроются в своих бункерах, но население планеты не переживет апокалипсис. А если нет населения, значит и на фабриках работать некому. Поэтому гильдии ещё в период Долгой Ночи заключили между собой пакт и избавились от ядерного оружия.

После катастрофических последствий атомной детонации на поверхности Киавара гильдийцы мгновенно прервали свои приготовления к войне и захотели решить дело миром. Корвус Коракс, к тому моменту уже познакомившийся со своим отцом, предложил планете стать частью Империума. Гильдии мирно приняли Согласие, а все заключенные Ликея получили амнистию. Луну переименовали в Освобождение – в честь Коракса, которого с детства называли Освободителем (иной судьбы ему никто не пророчил). Примарх приказал переоборудовать лунные тюрьмы под тренировочные лагеря, казармы и кузницы. Фабрики Освобождения теперь выпускали оружие и аммуницию для Астартес, а также занимались военными разработками.

Основной тюремный комплекс Освобождения фактически представлял собой горную крепость. Коракс назвал ее Шпиль Воронов. Согласно воле примарха, крепость усилили броней, средствами ПВО и пустотными щитами. Теперь Шпиль Воронов мог отразить атаку крупного боевого флота, это был один из сильнейших форпостов в Империуме.

Но если Ликей переродился во всех смыслах, то на Киаваре мало что изменилось. Разумеется, некоторые послабления имели место, но гильдии сохранили власть и изначальная управленческая вертикаль никуда не делась, просто теперь к ее верхушке добавился еще один элемент – Механикум. Теперь красная планета контролировала Киавар, но не стала превращать его в мир-кузню. Адепты Марса проводили здесь множество специализированных исследований, разрабатывали и выпускали новейшие образчики вооружений. Киавар стал своего рода технологическим полигоном.

На самом деле, у нас почти нет официальных сведений о том, как происходило взаимодействие между гильдиями Киавара и Механикум. Мы знаем, что гильдийцы отказались передавать Марсу свои разработки, но в то же время они всегда выполняли заказы Коракса и пользовались его покровительством. Единственный мир-кузня, с которым Киавар непосредственно взаимодействовал, это Грифонна IV. Очевидно, между планетами был заключен ряд договоров и пактов, ведь Легио Грифоникус сражался на стороне Гвардии Ворона во многих кампаниях.

Люди Киавара и Ликея на генетическом уровне ненавидели тиранию. И хотя Империум во многом имел именно такую форму государственной власти, в данном случае это сглаживалось преданностью Корвусу Кораксу, а также генетикой самого примарха, который всегда был верен отцу в абсолютной степени и без сомнений. Киаварцы и ликейцы на собственной шкуре знали, как живется тем, кого угнетают. Поэтому они истово, со звериной яростью уничтожали ксеносов и те осколки человеческой цивилизации, которые отказались вернуться в лоно Терры. Именно такого врага они видели перед собой – деспотичного и жестокого, беспринципного и ненавистного.

Я много раз (например, на стриме про Мортариона) говорил о том, что Император никогда не направлял флоты своих сыновей вслепую. В том смысле, что каждому из них он подбирал вполне конкретные кампании. Например, для Жнеца это всегда были колдуны, поработившие и извратившие свои миры. Тогда как флоты Девятнадцатого неизменно сражались с тиранами, причем каждый раз находясь в тотальном меньшинстве. Но именно к такому виду войны они были готовы, именно в этом они видели свой путь. Сыны Коракса проливали кровь в тенях, наносили точечные удары, сеяли панику, ломали логистические схемы и в конечном итоге лишали врага всех его преимуществ. Таких воинов взрастило Освобождение, и они принесли Терре сотни новых миров.

Индра-сул: обратная сторона победы

Я уже подробно рассказывал о том, как Корвус Коракс изжил в своем легионе традиции терранских техноварваров и перекроил его командную иерархию. Изменения эти были существенными, зачастую даже радикальными, но проходили постепенно и логичным образом завершились в Битве у Врат Сорок Два, о которой мы тоже поговорили в прошлый раз.

Однако та бескомпромиссная бойня концептуально отличалась от того, как Девятнадцатый вел свои войны после обретения примарха, поэтому для демонстрации доктрин и стратагем Коракса необходимо взять типичную для того времени компанию. Покорение Индра-сула выглядит идеальным вариантом, потому что отражает в том числе непростой путь, которым шла Гвардия Ворона под руководством отца.

Согласно хроникам, легион начал эту кампанию спустя пятьдесят лет после открытия Киавара и его приведения к Согласию. К тому моменту большая часть Девятнадцатого была разбита на несколько независимых экспедиционных флотов, сосредоточенных на галактическом севере. Сыны Коракса бесстрашно осваивали пространства на дальних рубежах Сегментума Обскурус и за его пределами. Именно там, у одной из безымянных звезд, давно переживших пик своей мощи, Гвардия Ворона обнаружила Индра-сул.

В период, который хроникеры называют Тёмной Эрой Технологий, Индра-сул был крупным эксплораторским портом, где базировались исследовательские флоты Терры перед дальними переходами к краю известных пространств. Однако во времена Долгой Ночи планета превратилась в выжженную пустошь и о её блистательном прошлом напоминал лишь серебряный шпиль, поднимающийся от мёртвой земли до чёрного космоса. Эта конструкция многокилометровой ширины оканчивалась причальными захватами, которых было так много, что они почти полностью скрывали под собой одно из полушарий планеты.

Серебряная башня осталась единственным обитаемым местом на Индра-суле. Там Гвардия Ворона обнаружила людей, переживших Долгую Ночь, а также тех, кто правил ими в последние тысячи лет. Это были кравы. У населения планеты не осталось сведений о том, откуда пришли ксеносы и как захватили эксплораторский порт, обладавший могучей обороной. Однако последующие археологические исследования показали, что кравы, по всей видимости, тайно внедрялись в индра-сульское общество и на протяжении веков планомерно истребляли население мира. В итоге чужие оставили в живых некоторый контингент смертных рабов, поддерживая их оптимальную численность, достаточную для удовлетворения своих аппетитов, но недостаточную для организации полноценного восстания.

Собрав предварительные сведения о планете, Корвус Коракс организовал военный совет. Терранские капитаны сходу предложили простое и эффективное решение, которое устроило бы многих лидеров, но не Владыку Воронов. Терранцы хотели закачать в герметичный шпиль смертоносный газ и убить кравов вместе с порабощенными людьми. Разумеется, примарх отринул этот план. Однако он не имел данных о численности кравов, поэтому решил не рисковать. Вместо полноценной осадной операции Коракс отобрал 2 тысячи своих лучших воинов из разведывательных и диверсионных рот для скрытного проникновения на территорию, контролируемую врагом.

Корвус лично возглавил своих сыновей. «Теневые ястребы» и «Тёмные крылья» тайно высадили легионеров на средних уровнях шпиля. Воины разбились на двадцать групп, каждая из которых имела при себе телепортационный маяк и должна была искать логова кравов. Астартес встречали смертных рабов и сначала были шокированы их ужасным состоянием, но очень скоро сердца воинов наполнились чёрной ненавистью к проклятым ксеносам. Эта ненависть быстро нашла выход, потому что Гвардейцы Ворона стали натыкаться на отдельных кравов – несоразмерно огромных чудовищ, которые веками копили силы и научились использовать варп-колдовство. Их было сложно сразить в прямом бою, поэтому Коракс приказал начать партизанскую войну с быстрыми атаками и стремительными отходами.

На протяжении нескольких часов легионеры планомерно истребляли кравов, неся минимальные потери. Многие из сражавшихся были ликейцами, которые привыкли действовать в узких переплетениях коридоров, больше напоминавших лабиринты, порожденные чьим-то воспаленным сознанием. И лишь когда на планету спустилась ночь, примарх сумел обнаружить гибернационный склеп кравов. Там спали сотни монстров, все они были невероятных размеров и столкновение с ними стало бы серьёзным вызовом даже для нескольких рот Астартес.

Коракс приказал воинам установить телепортационные маяки в оптимальных точках. Сам он с полуротой, набранной из его ликейских соратников, остался в склепе, потому что кравы начали просыпаться и их нужно было отвлечь. Ксеносы пришли в себя удивительно быстро. Корвус встал во главе группы, перекрывшей единственный выход из зала. Он сражался с безудержной яростью, как и его сыновья. Легионеры гибли один за другим, казалось, у них нет шанса выстоять. Но они не сдавались. Они продолжали биться и выиграли столько времени, сколько потребовалось.

Ровно через час на Индра-сул телепортировались Избавители – элитная рота терранских ветеранов в терминаторских доспехах и с тяжелым вооружением, которое Гвардия Ворона обычно не применяла. Ликейцы вместе с примархом отступили и в склеп вошли боги войны, закованные в дредноутскую броню типа «Катафракт». Они обрушились на врага шквалом прометиевого пламени, которое затопило весь зал огненным штормом. Многие терранцы погибли, но никто из кравов не уцелел. Это была не битва, а молчаливое истребление, отголосок варварского прошлого Девятнадцатого легиона, который Корвус Коракс намеренно сохранил именно для таких моментов.

Затем всё повторялось снова и снова – разведывательные группы находили склепы, помечали их, а дальше по маркерам приходили Избавители. Но остальные гибернационные залы были значительно меньше первого, поэтому хотя Гвардия Воронов продолжала терять воинов, больше всего их погибло в начале кампании. Вскоре на шпиль высадилась остальная часть легиона. Сыны Коракса начали стремительную зачистку, освобождая одновременно по несколько секций. Кравы не были готовы к такой войне, когда враг может напасть с любой стороны в их собственном логове.

Вместе с основной волной Астартес высадились смертные Тэрионской когорты, в их задачу входило освобождение рабов и оказание им медицинской помощи. В течение нескольких часов Гвардия Ворона зачистила шпиль, из порабощенного кравами населения никто не погиб. Однако Корвусу Кораксу некогда было праздновать победу. Освобождение Индра-сул сделало безопасным проход к Вурдалачьим звёздам, позволив Великому крестовому походу ускорить продвижение в этом регионе космоса.

Тем не менее, по слухам, Владыка Воронов не сразу покинул шпиль. Пока его легион возвращался во флот, примарх в одиночестве бродил по низким и тёмным коридорам, которые так напоминали ликейские тюремные блоки. Коракс понимал, что очищение шпиля от кравов было выполнено единственно возможным способом при условии сохранения смертного населения. И всё же ему было жаль, что столько его сыновей погибли здесь. Корвус поклялся навсегда запомнить жертву преданных воинов.

Едва Гвардия Ворона ушла с планеты, на нее прибыли Механикум и имперские итераторы. А дальше произошло то, о чем Гвардия Ворона так и не узнала. Неизвестно, почему эта история не дошла до них. Вероятно, Император или Сигиллит решили, что если Коракс узнает правду, это изменит его миропонимание опасным образом и подорвёт моральный дух легиона. А правда заключалась в том, что освобождённое население Индра-сул сочли «испорченным» и всех людей на планете превратили в сервиторов. То есть жертвы Гвардии Ворона оказались напрасны.

Так или иначе, эта кампания показала всей галактике, что Гвардия Ворона больше не сражается сама за себя, наплевав на союзников и сопутствующие потери среди гражданских. Теперь Девятнадцатый легион бьётся за людей Империума, за свободу от тирании чужаков и безумцев. Сыновья Коракса верили в это, но преданные и самоотверженные воины не знали, что порой благие намерения оборачиваются бессмысленным кровопролитием, а вкус победы бывает горек настолько, что способен сломать самых стойких. Поэтому некоторые тайны должны навеки оставаться в невскрытых гробницах истории…

Зенит-312: Цена идеалов

Истребление кравов на Индра-суле стало не единственной кампанией, которую Гвардия Ворона провела стратегически грамотно, но по «внешним причинам» не получила желаемого результата. Таких битв было немало и едва ли они случайно доставались Кораксу. Я уже отметил, что определённые легионы участвовали в определённых кампаниях согласно «высшему замыслу», хотя со стороны это могло выглядеть совпадением. До того, как Хорус стал Воителем, Император явно или тайно направлял каждого из своих сыновей.

Мортарион раз за разом сражался с ненавистными колдунами, стараясь понять собственную судьбу и побороть барбарусское проклятье, запятнавшее его душу. Конрад Кёрз покорял миры, которые можно было покорить только вселив в них запредельный ужас перед кровавым возмездием. Феррус Манус всегда сталкивался с технологически развитым противником, в его битвах военная мощь выступала против военной мощи и тактика против тактики. Корвус Коракс не стал исключением в этом ряду – почти все его компании были сопряжены с тяжёлым моральным выбором и имели двоякие последствие. Разумеется, выбор был тяжёлым именно для Коракса, но не стал бы таковым для кого-то из его братьев. Однако это не отменяет трагизма того пути, которым шёл Девятнадцатый. Шёл, не сдаваясь, не сетуя и не зная поражений.

Однако неправильно идеализировать Владыку Воронов и делать из него жертву обстоятельств. В послужном списке легиона есть несколько кампаний, подробности которых не зря засекречены стараниями Ордо Милитарис. Причина всегда одна – действия примарха и/или его воинов были оценены как минимум двояко, как максимум – нерационально и даже глупо. Таких моментов в истории обновлённого Девятнадцатого совсем немного, но они есть. И они говорят о том, что идеализм Корвуса Коракса не всегда служил на благо человечества. Приведу конкретный пример.

Содружество Каринэ, также известное как Тысяча Лун, отказалось присоединиться к Империуму. Эта цивилизация представляла собой союз пустотных городов-станций, которые вращались вокруг одинокой звезды. Номинально города Каринэ являлись конфедерацией, но фактически не были едины. У них не нашлось общего лидера или тотальной идеологии, которой подчинилось бы большинство. Каждый город в конечном итоге действовал только ради собственной выгоды. Коракс сразу понял это, как и понял то, что из-за своего катастрофического изъяна цивилизация Тысячи Лун обречена.

Содружество Каринэ имело развитые технологии, станции-города представляли собой колоссальные пустотные бастионы с энергетическими щитами и гравитонно-импульсными пушками. Потенциально они могли представлять серьёзную угрозу, но лишь в том случае, если бы работали сообща. Коракс не дал Содружеству времени в полной мере оценить нависшую над ним опасность. Однако он атаковал не по всему фронту соприкосновения, а чередой скрытых до поры до времени точечных ударов. Примарх взял с собой лишь 3 тысячи воинов, разделив их на множество групп, которые действовали независимо, но скоординировано.

Гвардия Ворона не ввязывалась в полноценные пустотные сражения с флотом Каринэ, тогда как диверсионные отряды в считанные дни взяли полный контроль над несколькими «лунами». Казалось, исход кампании очевиден – Девятнадцатый быстро одолеет сильного противника, избежав гибели гражданских и сведя собственные потери к минимуму. Однако даже невероятный разум Владыки Воронов не был готов к тому шагу, на который решились владыки Каринэ.

Всё изменил пустотный город под названием Зенит-312. Гвардия Ворона скрытно высадилась на «луну», захватила ключевые точки и отключила оборонительные орудия. Баржи с Избавителями на борту приблизились к причальным кольцам для массовой высадки, которая ознаменовала бы финальную фазу захвата. Но Агарт, архиконтролёр Зенита-312, осознав неминуемость поражения, решился вскрыть хранилища с анимафагом – вирусом времён ТЭТ, который распространялся по воздуху и делал из людей безумных берсерков.

Все население города и солдаты Имперской Армии в считанные минуты обратились кровожадной ордой. Десятки тысяч смертных атаковали легионеров бесконечными волнами. Боезапас дистанционного оружия был израсходован меньше, чем за полчаса и началась кровавая рукопашная. От анимафага не было лекарства, у Гвардии Ворона не осталось выбора и она истребила всех жителей Зенита-312. Но самым ужасным оказалось то, что творцу этого кошмара – Агарту – удалось покинуть город. Эта новость привела Коракса в ярость. Примарх был поражён тем, что тиран в бессильной злобе решил уничтожить всех своих подданных лишь бы нанести врагу хоть какой-то ущерб.

Гвардейцы Ворона всецело поддержали своего отца, который поклялся найти и убить Агарта любой ценой. Несмотря на то, что Содружество Каринэ еще не было окончательно сломлено, Коракс приказал легиону выйти из кампании. Он отлично знал, что флот Имперской Армии понесёт большие потери, пока уничтожит вражескую оборону и сможет покорить оставшиеся «луны». С помощью легионеров кампания завершилась бы гораздо быстрее и практически без потерь со стороны смертных.

Но Корвус, обуянный жаждой мести, которую он принимал за фанатичный идеализм, не стал слушать имперских генералов и попросту бросил их, как когда-то Облачённые в Пыль не задумываясь бросали своих союзников на поле боя в погоне за собственными победами. Гвардия Ворона долгое время выслеживала Агарта и в конечном счете обнаружила архиконтролёра на скрытой базе, которая пряталась в солнечной короне. Тиран считал, что здесь примарх его не достанет, ведь в такой близости от звезды плавилась обшивка пустотных судов. Аванпост Агарта находится в безопасности благодаря технологии термальных каналов, которой в Содружестве Каринэ больше ни у кого не было.

Но тиран ошибался. В этот раз уже он недооценил своего врага, который теперь был готов на всё. Штурмовой крейсер «Теневой» приблизился к аванпосту на минимально возможное расстояние и выпустил специально модифицированные абордажные торпеды. У нескольких торпед из-за жара отказали щиты и они превратились в пепел, но большая часть врезалась в стены станции. В недрах торпед находились не обычные воины, а моритаты, которых в легионе называли Теневыми Убийцами. Эти легионеры были подвержены странному недугу, именуемому Пепельной Слепотой или Чёрной Меткой.

Легионеры, имеющие Метку, слышали голоса мёртвых и зачастую не различали, где заканчивается реальность, а где начинаются грёзы их повреждённого разума. У них отключался инстинкт самосохранения, ими овладевало чувство тотальной обречённости, в каждый бой они шли так, будто он неминуемо станет последним. На самом деле, почти всегда так и было. Теневые Убийцы бились с мрачной решимостью, они не обращали внимания на самые жестокие раны и потому представляли собой грозную силу. Но им нельзя было сражаться вместе с нормальными воинами, потому что они могли не подчиниться приказу, нарушить линию фронта или совершить еще какой-нибудь безумный поступок, желая поскорее умереть, забрав с собой как можно больше врагов.

Именно поэтому из воинов с Меткой формировали особые отряды. Их посылали на задания, из которых невозможно было вернуться и где не требовалась идеальная координация между отдельными боевыми единицами. Иными словами, атака на аванпост Агарта была именно той миссией, ради которой Коракс держал Теневых Убийц. У примарха не было сомнений в том, что тиран Зенита-312 в какой-то момент отключит термальные каналы и его убежище сгорит в солнечной короне. Но также он не сомневался в возможностях тридцати моритатов – силы достаточной для истребления всего живого на станции.

Выбравшись из абордажных торпед, Сыны Коракса сходу открыли огонь. Они за секунды убивали десятки элитных воинов зенитной стражи Агарта. Легионеры просто шли сквозь смертных, превращая в кровавое месиво любого на своем пути. Не имело значения, кто маячит в конце туннеля – взвод профессиональных убийц в технологичной броне или паникующие чиновники, которых архиконтроллёр забрал с собой из города. Вскоре Теневые Убийцы, разойдясь по аванпосту, отключили большую часть инфраструктуры. Хотя будет правильно сказать не «отключили», а «просто расстреляли из болтеров всю электронику».

Но потом, захватив инжинариум, двенадцать выживших моритатов решили, что не хотят здесь умирать. Они сами вывели из строя термальные каналы, однако не стали преследовать Агарта, скрывшегося в лабиринтах станции. Вместо этого воины пробились к ангарной палубе, куда пытались сбежать оставшиеся чиновники и военные. Теневые Убийцы убили смертных и уничтожили транспорты. Все, кроме одного. На нём легионеры покинули аванпост, который в течение следующих четырёх часов сгорел без остатка. Всё это время Коракс находился на мостике своего флагмана и слушал проклятья Агарта. Впрочем, очень скоро они сменились мольбами, а потом архиконтроллёр исчез вместе со своим последним прибежищем.

Корвус Коракс исполнил свою клятву, отомстив тирану, который обрёк жителей Зенита-312 на жестокую смерть. Но из-за этого покорение Каринэ затянулось ещё на семь месяцев и стоило Имперской Армии большой крови, которой вполне можно было избежать. Которой нужно было избежать, и при обычных обстоятельствах Владыка Воронов так бы и поступил. На самом деле, его мотивы прозрачны и понятны, но рационализм действий примарха справедливо вызывает вопросы. Именно поэтому подробности о Зените-312 засекретили и об этой кампании не принято было вспоминать.

Гвардия Ворона на заключительном этапе Великого крестового похода: структура легиона, командная иерархия, особые подразделения

Коракс многое изменил в легионе, но фундамент, основанный на предписаниях «Принципия Белликоза», остался нетронутым. Изначально все Легионес Астартес следовали этим постулатам, однако со временем некоторые из них довольно сильно перекроили универсальную иерархическую систему и стандартизированные военные доктрины. Это можно сказать о Тёмных Ангелах с их запутанной системой орденов внутри орденов, и о Железноруких, у которых ротное деление после открытия Медузы уступило клановому в приоритетности.

Что касается Девятнадцатого, он состоял из орденов, которые делились на батальоны. В свою очередь батальоны делились на роты, а роты на отделения. Орденская структура практически не оказывала влияния на командную вертикаль и распределение приоритетов. Ситуация с Нератом Кирином и его Пепельными Когтями, о которых я говорил на предыдущем стриме, была скорее удачным исключением, но ни в коем случае не правилом. Большинство Гвардейцев Ворона определяли свою ротную принадлежность, не задумываясь о том, в каком ордене состоят.

Что действительно отличало Девятнадцатый, так это гибкость делегирования полномочий по нисходящей, то есть от старших офицеров младшим. Так как Гвардия Ворона почти всегда действовала не единым фронтом, а независимыми группами, Теневые капитаны нередко передавали всю полноту командования сержантам, которые лучше понимали ситуацию на локальном уровне и могли принимать правильные тактические решения в рамках глобальной стратегии. Это привело к появлению множества нестандартных тактик, хотя обособленные подразделения Девятнадцатого все равно координировались между собой и не нарушали планов друг друга.

Сейчас уже сложно сказать наверняка, но предполагается, что тактическая адаптивность Гвардии Ворона – это громкое эхо зерийского наследия Облачённых в Пыль. Ведь зерийцы всегда воевали против более многочисленного противника. Чтобы побеждать войска Индонезийского блока и Урша, они были вынуждены действовать быстро и младшие лидеры всегда брали на себя инициативу, постоянно придумывая новые решения. В случае с Астартес всё это перешло на принципиально иной уровень.

Сыны Коракса всегда тщательно готовились к своим кампаниям, а если у них было мало предварительных сведений, они проводили разведку боем и отступали, чтобы атаковать снова с обновлённой информацией. При этом Девятнадцатый декомпозировал каждую задачу, чтобы любую часть общего плана могло выполнить как можно меньшее количество воинов. В идеальных условиях было достаточно одного-двух Астартес, но чаще действовали отделения и полу-отделения. Ни один другой легион так не тяготел к формированию обособленных подразделений минимальной численности.

Отряд Гвардии Ворона представлял собой автономное объединение воинов-универсалов, каждый из которых по необходимости мог выполнять почти любую тактическую роль (исключая разве что технодесантников и апотекариев). Условия не имели значения. Группа могла быть отрезана от командования и боевых братьев на неделю, месяц или год, но это никак не сказывалось на ее эффективности. Сыны Коракса обладали врожденной адаптивностью и выживаемостью, и примарх пестовал эти качества в своих легионерах.

Об этом чаще всего забывают в разговорах о Гвардии Ворона. Безусловно, каждый Астартес вне зависимости от легионной принадлежности представлял собой самодостаточную машину смерти, которая могла даже в одиночку сражаться столько, сколько потребуется. Но лучшими «выживальщиками» всегда являлись Облачённые в Пыль. Они были готовы к любым условиям и любым ситуациям, однако их тактика оставалось неизменной: проанализировать противника, выбрать оптимальный момент для атаки, нанести смертный удар и отступить для нового анализа данных с последующей перегруппировкой.

В масштабе единственным концептуальным отличием Гвардии Ворона от большинства легионов на старте их развития было то, что Девятнадцатый практически не использовал тяжёлую технику. Конечно, их тоже снабжали танками, артиллерией и вообще всеми видами легионных вооружений. Но технику постепенно уничтожали, а новую Вороны не заказывали, просто потому что не нуждались в ней. Ведь если они и шли в лобовой штурм, то всегда атаковали с неба, то есть использовали прыжковые ранцы и десантно-штурмовые единицы вроде «Теневых ястребов».

С приходом Коракса это изменилось. Примарх отлично понимал, что игра не всегда будет вестись по его правилам и он обязательно столкнётся с врагом, который так или иначе навяжет свои условия. По воле Владыки Воронов в легион стало поступать все больше и больше танков, причём самых разных моделей. Он обучался сам и обучал своих сыновей работе со всеми видами бронетехники и силами огневой поддержки. Ближе к финалу Великого крестового похода Гвардия Ворона начала использовать сверхтяжелые танки во время фланговых ударов, а их артиллерия стала исключительно смертоносной. Безусловно, артиллеристы Коракса никогда бы не сравнились в мощи и точности с легендарными Стор Безашх, однако они были куда мобильнее.

Таким образом, у Девятнадцатого в наличии имелись все виды специальных подразделений, но некоторым они отдавали явное предпочтение. В первую очередь разведчикам. Согласно архивным документам, Гвардия Ворона имела больше разведывательных отрядов, чем любой другой легион. Некоторое время терранские генералы не могли понять, откуда у сравнительно небольших группировок Девятнадцатого столько специалистов по рекогносцировке и диверсионной деятельности. Позже они узнали, что система тренировок, реформированная Кораксом, теперь предполагала обучение разведывательной деятельности для каждого воина вне зависимости от основного профиля. Даже апотекарии, технодесантники и Избавители могли по необходимости брать миссии по разведке и выполнять их на высочайшем уровне.

Другую особенность легионной структуры Девятнадцатого я уже упомянул – в Гвардии Ворона всегда было много моритатов. Причём даже в те времена, когда ядро легиона составляли зерийцы, методы воинов-одиночек казались чрезмерно безжалостным, поэтому их использовали довольно редко. Здесь подразумеваются не только воины с Пепельной Слепотой. Среди Облачённых в Пыль всегда было аномально много независимых легионеров, что в целом не характерно для Легионес Астартес, которые, вспоминая мудрость Аргела Тала, в отличие от Кустодиев были созданы солдатами, а не воинами.

По слухам, силами моритатов Девятнадцатый сразил гораздо больше тиранов, чем говорили официальные отчёты. Есть мнение, что нередко Сыны Коракса привлекались для политических убийств в правящих кругах Терры. Если это так, то нет ничего удивительного в том, что о Гвардии Ворона в действительности известно сравнительно мало. Но едва ли Император знал об этом, и если подобное происходило, то за спиной моритатов мог стоять только один человек – Малкадор Сигиллит.

Теперь о псайкерах. Девятнадцатый использовал их, но в рамках своей традиционной специфики, то есть на позициях охотников и вигилаторов. Среди моритатов пси-одарённые воины не были редкостью. После Никеи Гвардия Ворона официально подчинилась Императорскому Эдикту, но фактически этого не мог знать даже Коракс. Потому что никто не смог бы помешать псайкеру из обособленного подразделения использовать свои силы во время изолированной миссии. А его боевые братья едва ли сообщили бы об этом, ведь в отличие от тех же Ультрамаринов совесть редко становилась для Воронов приоритетным мотиватором.

Если оружие эффективно, нет причин не использовать его. А ещё мы не должны забывать, что Корвус, вероятно, знал об опасностях варпа, причём в подробностях. Сам он не обладал развитыми пси-силами, как, например, Магнус, но, как мне кажется, не стал бы ограничивать своих библиариев. Ведь они были идеальным клинком для битв особого рода.

И здесь мы вновь возвращаемся к вопросу, который затронули на предыдущем стриме. Мог ли Владыка Воронов знать или хотя бы предполагать, что вскоре человечество столкнётся с демонами? А может кто-то готовил его к грядущему? Например, Сигиллит? Ведь Корвус уже многое знал. В любом случае, если такая подготовка имела место, она едва ли дала требуемый результат, учитывая события Истваана V. Но вернемся к структуре Девятнадцатого в преддверии Ереси Хоруса.

Уже несколько раз я упомянул Избавителей. Сложно представить тяжеловооруженных терминаторов в легионе, который никогда не ввязывался в схватки на открытой местности и не участвовал в войнах на истощение. Ведь мы отлично знаем, что Гвардия Ворона предпочитала облегчённые доспехи со сниженным бронированием, но повышенной манёвренностью. Однако не будем забывать, что Девятнадцатый долгое время служил под началом Хоруса, который в своих кампаниях использовал все виды подразделений. Поэтому, хотя на заре Великого крестового похода Облачённые в Пыль почти не применяли тяжёлую дредноутскую броню типа «Катафракт», со временем некоторые легионеры прониклись к ней уважением. В основном речь идёт о тех Гвардейцах Ворона, которые служили вместе с осадными и штурмовыми ротами Лунных Волков.

Коракс решил не расформировывать терминаторские отряды, хотя на первых порах почти не использовал их. Вскоре воинов прозвали Избавителями. Летописцам сказали, что название стало эффектной и довольно точной метафорой для действий терминаторов, ведь причиняемые ими разрушения и смерти избавляли мир от вопиющего зла, в своём безумии рискнувшего перейти дорогу Империуму Человечества. Правда, как это часто бывает, оказалась куда прозаичнее. Избавители вводились в бой старшими командирами легиона лишь в том случае, если очередная атака грозила разгромом, а тактические подразделения по той или иной причине не могли отступить. То есть тяжеловооружённые воины буквально избавляли своих братьев от поражения.

Важно отметить, что пока не явился Владыка Воронов, терминаторы Облачённых в Пыль служили личной свитой Хоруса. Он доверял им и ценил на уровне собственной элиты. Луперкаль неоднократно направлял Императору рапорты, особо выделяя тяжеловооружённых Гвардейцев Ворона. Например, во время осады Новас-Праксима дерзкая и яростная атака терминаторов Девятнадцатого спасла весь фронт Шестнадцатого, который в противном случае неминуемо был бы опрокинут неприятелем.

Но когда пришёл Коракс, особое отношение Хоруса к Избавителям стало проблемой. Корвус не верил всем терранцам, но особенно тем, кто был близок к Воителю. И тут сразу вспоминаются Врата Сорок Два. Конечно, многие Избавители закономерно погибли при штурме. Однако ещё до тех событий большую часть терминаторов примарх отправил к дальним рубежам галактики на самостоятельные миссии. Когда разгорелась Ересь, ни одна из этих групп не вернулась. Мы не можем однозначно сказать, что с ними стало. Вероятно, некоторые примкнули к Воителю, потому что давно состояли в ложах. Кто-то определённо стал Чёрным Щитом, другие вполне могли попробовать воссоединиться со своим отцом и, скорее всего, погибли в одной из бесчисленных битв с предателями.

Тем не менее, к финалу Великого крестового похода Коракс начал всё чаще использовать Избавителей. С ним остались терминаторы, которым он доверял, что на самом деле должно нас удивить. Ведь, насколько мы знаем, среди терминаторов Девятнадцатого практически не было ликейцев и киаварцев, потому что никто из них не служил с Лунными Волками и попросту не мог проникнуться преимуществами доспехов типа «Катафракт». Похоже, терминаторы, оставшиеся при Владыке Воронов, завоевали его доверие своим героизмом, преданностью и жертвенностью, а также безупречным принятием его идеалов.

А теперь сфокусируемся на командной иерархии реформированного легиона. Корвус Коракс, направляясь к своим сыновьям после спешного приведения Киавара к Согласию, был готов сходу внедрить стратегические максимы, которые разработал и отточил во время освобождения Ликея. Так как Облачённые в Пыль сражались приблизительно аналогичным образом, это существенно облегчило примарху задачу. Однако он все равно сделал так, что многих старших офицеров терранцев сменили ликейцы, хотя у них не было реального опыта галактической войны.

Конечно, перемены вводились постепенно. Коракс скрупулёзно готовил и обучал соратников. Когда он приказал офицерам с Терры передать все свои знания новым командирам, те повиновались беспрекословно. Тем не менее, среди Теневых капитанов и лейтенантов долгое время оставалось немало выходцев из терранского ядра. Чаша весов тотально склонилась в пользу ликейцев только после Врат Сорок Два. О вероятной подоплёке тех событий мы подробно поговорили во время нашей первой беседы про Гвардию Ворона. Но тогда я совершенно проигнорировал тему взаимоотношений примарха с легионом. Сейчас идеальный момент, чтобы исправить это упущение.

Корвус Коракс общался со своими сыновьями относительно неофициально. Для него было важно знать честное мнение своих офицеров, однако нередко случалось так, что это мнение не совпадало с его собственным. Тогда, если воину не удавалось переубедить примарха, тот отмахивался от его слов, мог отвечать довольно резко и даже грубо. Но такие моменты не вносили разлада, потому что Корвус всегда действовал последовательно и его сложно обвинить в импульсивности. Если примарх взрывался, это была не внезапная, а прогнозируемая реакция. Иными словами, легионеры знали, чего ждать от их лидера, поэтому были верны ему и никогда не обижались. Они ценили откровенность и справедливость Владыки Воронов.

Даже на официальных мероприятиях Коракс всем давал понять, что не желает к себе особого отношения. Фамильярности он не допускал, но готов был общаться с любым примархом, Астартес или смертным, как с боевым братом и соратником. Он с детства был глубоко эмпатичен, это его генетическая черта и становление на Ликее отлично развило её. Сыновья Коракса отлично понимали, что их отец переживает каждое событие, но никому этого не показывает. Не потому что считает демонстрацию чувств слабостью, а потому что не умеет выражать свои эмоции.

В подтверждение всего вышесказанного насчёт Коракса и его сыновей я приведу две цитаты. Первая из «Полёта Ворона» Гэва Торпа, место действия – Исстван V, сразу после Резни в Зоне Высадки:

В первый и последний раз Коракс плакал. Он плакал не за мертвых, хотя их количество не подвергалось осмыслению. Он плакал не за осквернение погибших воинов, хотя оно вызывало ужас и отвращение. Он плакал за всех космических десантников, за тот позор, который навлек на них Хорус. Они были мечом Императора, но предали его. Неважно, что Коракс остался верным. Позор одного был позором всех.

Коракс не сдержал слёз от того, что из-за предательства Хоруса смертные уже никогда не будут доверять Астартес. Луперкаль очернил их всех, навсегда, без возможности искупления. Фактически он уже только этим похоронил возвышенную мечту Императора и Корвус скорбел по несбывшимся грёзам отца. По новому Золотому Веку, который уже не наступит, по крайней мере, не в том виде, в котором мог – должен был! – явиться человечеству. А теперь ещё одна цитата, из «Верегельда» Торпа, это уже после Исствана:

Ты будешь удивлен, но временами его дух затмевает разум. Я знал его еще до того, как он стал примархом. До того, как ему открылось, кем он является. Иногда наш отец кажется холодным и расчетливым, может даже беспощадным. Но я знаю, что он все принимает близко к сердцу. Только представь! Он помнит каждого убитого им человека, каждую нанесенную рану и полученное повреждение. Каждый сокрушенный мир, раздавленный мятеж, свергнутый режим. Он помнит всё в мельчайших деталях.

Вот почему Гвардейцы Ворона никогда не сомневались в своём отце и прощали ему резкости. Мы уже говорили о том, что Девятнадцатый в чём-то напоминает Двадцатый, Пятый и даже Восьмой. Но, возможно, здесь получится проследить ещё одну параллель – с Девятым. Ведь у Сангвиния с его сыновьями тоже была устойчивая эмоциональная связь. Хотя, безусловно, Великому Ангелу смерти своих генетических наследников давались куда тяжелее.

Интересно отметить, что еще на Ликее, когда Коракс стал лидером восстания, его соратники настояли на телохранителях. Конечно, в этом не было необходимости, но заключенные, что называется, упёрлись рогом, и с тех пор к примарху была приставлена группа, известная как Теневые Стражи. Все они потом прошли генетическое вознесение и остались рядом с Корвусом, когда он вступил в Великий крестовый поход. Вплоть до самой Ереси это подразделение практически не набирало новых воинов. Причина неизвестна – либо Теневые Стражи крайне редко гибли (что вполне вероятно), либо Владыка Воронов больше никому не доверял в достаточной степени, чтобы постоянно держать рядом кого-то ещё.

Также мы ничего не знаем о том, являлись ли Теневые Стражи Мор Дейтан. Так называли воинов, которые вместе с генетическим семенем Корвуса Коракса переняли его уникальную способность оставаться невидимым для людских глаз (но не для следящих устройств). Как и примарх, Мор Дейтан могли неведомым образом манипулировать разумами людей и транс-людей, например, они умели делать так, чтобы о них забывали. Поговорив с Мор Дейтан, человек в какой-то момент обнаруживал, что не помнит содержание разговора, имя и лицо собеседника.

Владыка Воронов редко руководил легионерами с командной палубы флагмана или из оперативного планетарного штаба. Он предпочитал выполнять наиболее сложные миссии – в одиночку или с небольшим отрядом. Как правило, это был отряд Теневых Стражей или Мор Дейтан. Практически ни один другой примарх не действовал схожим образом. Потенциально это могло представлять опасность для жизни Коракса, ведь зачастую он действовать один в тылу врага. Но, учитывая дары Ворона, его сыновья не сомневались, что их отец может завершить любую миссию и выжить в любых условиях.

В заключение этой части логично упомянуть штурмовые отделения Тёмной Ярости. От Теневых Стражей и Мор Дейтан они отличаются тем, что не используют методы скрытного проникновения. Тёмная Ярость обрушивается с небес в самое сердце битвы, чтобы нанести мощный удар по ключевой позиции противника. Среди всех Легионов Астартес отделения Тёмной Ярости считаются лучшими в использовании реактивных ранцев. Капитаны этих групп называются Избирающими Павших – они мастера рукопашного боя, великолепные дуэлисты, жестокие и беспринципные бойцы.

Тактический манёвр, который обычно выполняют отделения Тёмной Ярости, в легионе прозвали Обезглавливающим ударом. Причина понятна – атака этих воинов призвана разрушить вертикаль командования противника, дезорганизовать его, сделать уязвимым, уничтожить моральный дух, сломить волю к сопротивлению. Тёмная Ярость всегда атакует неожиданно, молча, с абсолютной жестокостью. Именно эти штурмовые отряды часто сравнивали с Повелителями Ночи, потому что они сеяли террор в рядах врага столь же виртуозно, сколько и кроваво.

Военная диспозиция Гвардии Ворона к началу Ереси Хоруса

Девятнадцатый никогда не был многочисленным, но после Врат Сорок Два он стал самым маленьким легионом, потеряв тысячи воинов в безумной лобовой атаке на укрепления Незрячих Царей. Считается, что когда Луперкаль начал воплощать свои замыслы в системе Исстван, Гвардия Ворона насчитывала 80 тысяч легионеров.

К моменту чистки на Исстване III почти весь контингент Сынов Коракса сражался в бинарной системе Тетос-Гротон. Противостояние с ксеносами было в самом разгаре, когда Дорн сумел связаться с Корвусом и сообщил ему страшную весть. Владыка Воронов тут же свернул кампанию, что не стало проблемой для его легиона, который привык действовать мобильно и не привязывал себя к постоянным базам даже во время длительных столкновений.

Коракс понимал, что на данном этапе планы Хоруса невозможно просчитать. Гвардия Ворона, Саламандры и Железнорукие при поддержке так называемой второй волны должны были неминуемо разгромить Воителя, но Корвус хорошо знал своего брата, поэтому решил подготовиться к возможным альтернативам. В частности, он направил некоторых воинов на Освобождение, им надлежало укрепить оборону и привести все силы в повышенную боевую готовность на случай контратаки предателей. На Ликей прибыла 1 тысяча легионеров и вся Тэрионская когорта.

То есть потенциально с Кораксом на Исстван V прибыло 79 тысяч воинов, но эти данные не могут быть точными. Мы знаем, что на тот момент несколько терранских группировок сражалось за пределами света астрономикона. Их миссии и численность неизвестны. У Девятнадцатого были десятки так называемых кочевых флотов, некоторые присоединялись к вольным торговцам, другие в одиночку охотились на ксеносов. Суммарно в этих флотах находились сотни, а может и тысячи легионеров.

Кроме того, мы точно знаем, что Аркхас Фал, бывший Теневой Лорд, в какой-то момент откололся от основных сил легиона и увел с собой значительный флот. Аркхаса не было ни на Исстване, ни на Освобождении, но после катастрофы в Зоне Высадки Коракс даже не попытался связаться с ним. Вероятно, примарх даровал Фалу право действовать независимо, поэтому капитан сам выбирал себе цели. Но какими они были? И что Аркхас делал во время Ереси? Скорее всего, ответов мы не получим уже никогда.

Впрочем, о некоторых Гвардейцах Ворона, которые не присоединились к своему примарху, мы кое-что знаем. Например, нам известна история Дравиана Клэйда по прозвищу Падальщик. Он вместе с Повелителя Ночи освобождал Фаринатус от ксенорасы, записанной в имперских реестрах как брег-ши. Падальщик действовал независимо от своего легиона, а когда началась Ересь, он вернулся на Терру, где стал Странствующим Рыцарем Малкадора. Впрочем, о судьбе этого неоднозначного персонажа лучше поговорить подробнее на отдельном стриме.

Под занавес сегодняшнего разговора вернёмся к диспозиции легиона перед Ересью Хоруса. Более поздние исследования говорят о том, что Гвардия Ворона могла быть гораздо больше по численности, чем принято считать. Однако неоспорим тот факт, что крупнейшая группировка подчинялась лично Кораксу и прибыла на Исстван Vпо приказу Дорна. Девятнадцатый еще никогда не собирался в одном месте таким количеством. Это касается не только воинов, но также техники и пустотного флота. Повелитель Воронов отлично понимал, сколь опасны действия Хоруса, поэтому не мог обойтись полумерами. Но понимания оказалось недостаточно. На тот момент ничего не могло быть достаточно, потому что каждый сделал свой выбор. А к чему этот выбор привел, мы поговорим в следующий раз…

Источники: