Богат и славен род Радзивиллов. Деньгами, властью и гонором изобилует. Но главное - рыцарями да воеводами, каштелянами и подкомориями. А еще гетманами с маршалками надворными и великими. И прочия, и прочия, и прочая…
Нажитое и заслуженное позволяло жить как Бог с Папою Римским на душу положат. А нередко, как бес нашепчет. Потому в достатке оригиналов в роду магнатском. Но Мартин Миколай Кароль стоит особняком даже среди них. Даже среди всей вычурно пестрой шляхты Речи Посполитой.
Он родился 11 ноября 1705 года в Тимковичах. В имении Радзивиллов Трубы. Князей Первого Ордината Клецкого. Его отец Ян Миколай был грозным воеводой Новаградским. Настолько грозным, что в страхе держал не только вверенные ему в управление поветы и города, наделенные Магдебургским правом, но и всю семью.
Свою жену Дороту Генрику Пшебендовскую, бил регулярно и с упоением. Так что из много раз ожидаемого или новорожденного потомства выжил лишь один. Тот, что станет “Графом Дракулой” Речи Посполитой. Точнее, не графом, а князем. Но это по праву рождения. А вот все остальное - его личная заслуга. Побочный результат долгих попыток расколоть “орешек знанья”.
Тот, что, как известно, “тверд”. И не просто, а очевидно тверд. И это ясно было каждому алхимику и его коллеге чернокнижнику тоже. Что тогда, что сегодня. Ясно, как луч белого света в темноте кинотеатра. Что переносил на все экраны Советской страны призыв колоть его с помощью Киножурнала “Хочу все знать”.
Но Мартин Радзивилл, иже станет Великим Кравчим Литовским, Старостой Покшивницким и Грабовским, в детстве и юности “салют” не отдавал. Галстука Красного не носил. Да и “Взвейтесь кострами…” не пел. И знаменитого киножурнала видом не видывал. Вероятно, по сему “орешек знанья” колол такими методами, что в самую пору на Очистительный, а не Пионерский костер отправляться.
Но это позже, а пока… Пока его аристократические собратья всея Речи Посполитой увлекались саблями и пьянками, Мартин Миколай Кароль зачитывался книгами. С детства, едва усвоив их польские Азы, Буки и Веди, он пропадал не в зале для фехтования или на манеже, а в богатой библиотеке Радзивиллов.
Физика и Библия, химия и музыка - все давалось ему легко. Он запоминал целыми главами с одного прочтения. С самых юных лет играл на скрипке так же легко, как запоминал математические формулы, доступные в то время. Ему дали лучшее образование, доступное в Речи Посполитой.
Сначала домашнее обучение, а затем Несвижский Иезуитский коллегиум и Вилленская академия только разожгли тягу к познанию. Минералогия и медицина, языки и астрология, библиотека и самые злачные места Вильно. Вот что поглотило молодого магнатика. Он с увлечением общался днем с преподавателями и ксендзами, а ночью с ворами и проститутками.
Вероятно, тогда он и повстречал своего Алхимика. Возможно, это был последователь учеников Франциска Скорины. Врача, сведущего в тайной науке. Или его оппонента и коллеги, самого Парацельса. Который за двести лет до Мартина посетил Вильно. Днем в Академии он преподавал медицину, а вечером алхимию. Что надолго закрепилась в сей Альма-матер.
После окончания учебы, примерно в 1721 или 1722 году, Мартин несколько лет путешествовал. Такие поездки по городам и странам Европы были традиционны для воспитания и обучения Радзивиллов.
Вояжируя, они набирались знаний и впечатлений о жизни заграницей. Обрастали знакомствами с аристократией других стран. Заводили личную дружбу с власть уже предержащими и теми, кто будет вскоре владеть и управлять.
Все приобретенное и накопленное предназначалось для главного семейного дела - править. По возвращении он должен стать крупным государственным или военным деятелем Речи Посполитой. Как отец, дед и далее, и далее, согласно генеалогии Радзивиллов. В 1724 или 1725 году Король Польский и Великий Князь Литовский Август II Сильный назначил молодого, образованного и очень богатого магнатика Великим Кравчим Литовским.
Казалось бы, для политической и дворцовой карьеры положено блестящее начало. Но Мартин Миколай Кароль сначала поселился в бывшей столице Великого Княжества Литовского, тогда уже провинциальной Вильне. А потом уезжает в родовое имение Чернавицы, что под Брестом. Там его ждет “научная” деятельность. Хотя его и выбрали Старостой Покшивницким и Грабовским. Радзивилл все таки.
В 1727 году Мартин возвращается в Коронную Варшаву. Но не для государственной карьеры. Он женится. Антонина Бельхацка родит ему дочь и сына. Но главное, что она вела все дела по содержанию имения Чернавицы и с 1729 года всего огромного наследства Клецкой ординации. А что еще важнее, никогда не лезла в его “научные” дела.
Мартин Радзивилл создал лабораторию, которая состояла из множества комнат и всей подземной части замка в Чернавицах. Вход туда был строго ограничен. Допускался очень узкий круг лиц.
Один из них - граф Грабовский, прославленный в Западной Белоруссии как насильник, садист и убийца. Будучи Слуцким поветовым Старостой Мартин должен был арестовать и отдать его под суд. Но не сделал этого. Он нужен был для “научной” деятельности молодого Радзивилла.
Вторым доверенным лицом владетеля Чернавиц стал местный местечковый еврей Шимон. Известно о нем сегодня столько же, сколько и тогда. А точнее, что он вор и мошенник. И что еще важнее, что он был потомственным последователем каббалы. А его мать считали ведьмой. Так оно или нет, сказать невозможно. Но вот то, что их спас от костра и кола Староста Покшивницкий и Грабовский Мартин Миколай Кароль Радзивилл - это точно.
Шли годы. Алхимические опыты и практика чернокнижия не приносили результатов. Ни Универсальный растворитель не синтезировался, ни Философский камень не выходил. Что было нужно Мартину Радзивиллу. Неизвестно. Ведь его никто не спрашивал.
Делать золото? Вряд ли. Богатства ему хватало. Он наследник состояния, которое иногда было больше, чем вся казна Речи Посполитой. Мартин, в отличие от Михаила Самуэлевича Паниковского, мог эту Речь купить, продать и снова купить, но уже дороже.
Власть, пусть даже Коронная, тоже сомнительно. Мартин Миколай Кароль имел возможность добиться практически любого положения в государстве. Но не делал ничего. Даже не защищался от родственников, мечтавших забрать у него контроль над Клецкой ординацией.
Тем более, что стремление править, если оно есть, проявляется на любом этапе. От консьержа до Императора. Он же полностью отстранился даже от управления имением. Всем занимались другие люди. Жены и Грабовский с Шимоном.
Вероятнее всего, его интересовала власть и богатство иного рода. Те, что позволяют воспарить над земным. Править стадом человечьим, подчинив себе силы потусторонние. Но не продажей души. Тож мракобесие, что известно любому приличному алхимику и ясно обычному чернокнижнику. А получением тайных знаний. Тех, что дадут силушку страшную, да соответствующую задачам темным.
Реагенты, химикаты с минералами нужными Шимон покупал где только можно. На всех доступных маркетплейсах Речи Посполитой и держав окрестных. Но к открытиям темнонаучным Мартин не приблизился ни на шаг. Знакомство с матерью Грабовского привело к тому, что он окончательно перешел к практике колдовства.
А вот здесь требовались другие “реагенты” и “минералы”. В землях, подвластных Старосте Покшивницкому и Грабовскому, стали пропадать люди, не говоря уже о летучих мышах, воронах и местных видах ядовитых змей.
Родственник, каким бы он ни был, не пресмыкающееся все же. Хотя мнения бывают разные. Нет, нет, да и стали роптать по поводу пропавших. А следом, как повелось, во владениях Радзивиллов Клецкого Ордината стали появляться виселицы для бунтовщиков и колья для подстрекателей. И над всем этим - скрипка. Мартин часто играл на любимом инструменте. Она - единственное, что успокаивало в минуты отчаяния.
Коронная власть не могла не реагировать. В 1737 году Мартина Миколая Кароля Радзивилла избрали депутатом Трибунала Великого княжества Литовского от Слуцкого повета. Высшей апелляционной инстанции на секундочку. А через несколько лет он стал Маршалком Трибунала. Темная наука помогла, должно быть.
Примерно в это же время Мартин овдовел. Но, недолго думая, вскоре женился вновь. На Марте Трембицкой. Она родила ему четверых детей. Это известный факт. Но вот совершенно не ведомо, где и как. Ведь неустановленное количество лет она провела в запертом помещении подвала.
Дело в том, что новая избранница алхимика, чернокнижника и колдуна Мартина Радзивилла не обладала одной из важнейших добродетелей первой жены. И была крайне любопытна, с одной стороны, и консервативна - с другой. Множество тайн мужа, секретные помещения Чернавицкого замка, опыты и особого рода гарем не могли не вызывать интереса, а следом и непонимания со стороны непросвещенной в достаточной мере женщины.
Она ведь не знала, что женщины для гарема похищались в научных интересах. Они были частью лаборатории. И делились на две части: метрессы и кадетки. То есть дамы с опытом и совсем юные девицы. Не подумайте, что они предназначались для шалостей различных. Нет. Точнее не только. Еще они рожали детей. Которые шли на опыты. Темной науке Мартина Радзивилла была нужна их кровь.
Несмотря на то, что целью Мартина Миколая Кароля были знания тайные, путь к ним стал слишком явным. Виселицы и колья для народа, темница для жены и детей не могли долго “накидывать платок на шепоток”. Стали поднимать голову его главные враги - родственники.
Контроль над землями и богатствами Клецкой ординации не давали покоя Иерониму Флориану и его старшему брату Михаилу Казимиру, известному как Рыбонька из Несвижской линии Радзивиллов. Присоединение земель эксцентричного родственника сулило невероятную власть в государстве. Вероятно, это понимали и в Варшаве. А потому долго закрывали глаза на страшные чудачества “Дракулы” Речи Посполитой.
Сколь “веревочка” не вилась, но в 1749 году свилась “петля”. Точнее, Мартин сам ее свил. Он давно враждовал со Слуцким ксендзом Сузином. Сей служитель Господа никак не хотел мириться с темными знаниями владельца Чернавицкого поместья и их страшными последствиями. Что ни проповедь, то обязательно проклятья в адрес Великого Кравчего Литовского и Маршлака Трибунала.
Ксендза заманили в Чернавицы, где Грабовский со своими шляхтюками связали его и бросили в подземелье замка. Вешать и сажать на кол крестьян - это одно, а казнить священнослужителя - совсем другое. Сузина повезли в Вильно. Там маршалок Трибунала Великого княжества Литовского обвинил его, ни больше ни меньше, в колдовстве.
Бискупский суд, то есть епископский, рассмотрел обвинения Мартина Радзивилла. Но решение, которое он принял, в его планы не входило. Слуцкий ксендз был полностью оправдан. А вот материалы дела да жалоба Сузина, поддержанная Бискупом Вильно, направлена была Королю.
Август III Саксонец посчитал, что Мартин Миколай Кароль, пусть и Радзивилл, но перешел все границы. Немыслимые даже для Речи Посполитой. Несмотря на то, что занимал несколько высоких государственных постов в стране, алхимик и колдун стал очень опасным. Но дело нужно было решить тихо. Вот тут то и настал час родственников.
О частных армиях магнатов Речи Посполитой ходят легенды. Но ни одна из них не сравнится с Радзивилловскими. Потому конфликт грозил обернуться серьезными столкновениями. Иероним Флориан с полутора тысячами выбранецкой пехоты осадил Чернавицкий замок.
Осадил вечером, а взяли приступом утром. Над стенами и лагерем всю ночь звучала скрипка. Мартин понимал, что конец его поискам тайных знаний близок. Тут алхимиком и колдуном быть необязательно.
Из подвалов освободили не только гарем, что находился там на положении заключенных, не только множество полуживых крестьян Слуцкого повета и мещан окружающих городов, но жену и детей Мартина Радзивлла. На удивление освободителей, Марта простила мужа и молила о снисхождении к нему.
Однако оно не особо понадобилось. Никого суда не было. Ведь он Радзивилл. А скандал такого масштаба не нужен никому. Мартина заключили сначала в замке Иеронима Флориана, а после его смерти в 1760 году - его наследника и старшего брата Михаила Казимира Рыбоньки.
Зато его помощники в поиске Темных знаний и хранители страшных тайн Шимон и граф Грабовский были посажены на кол сразу после штурма. Да говорят с таким искусством, что отмучились лишь на утро следующего дня.
Умер Мартин Миколай Кароль в 1782 году. Все годы, что он провел в заключении у своих родственников, вел себя алхимик, чернокнижник и колдун очень тихо. Искал ли он Темных знаний в заключении, остается тайной. Но изредка над башнями и стенами Несвижского замка звучала скрипка.
