Уже минуты три, как в прихожей со стенки буквально «срывался» телефон. - Да, в конце концов! Есть в доме живые люди?! – Крикнула из кухни Антонина: - Подойдите же, кто ни будь, наконец! Возможно, это мама! У меня руки в тесте, вам же завтрак готовлю! Неожиданно телефон умолк. Кто- то из домодчадцев поднял трубку. Тоня слышала обрывки фраз, но не могла понять, кому «припекло» звонить восемь утра, в выходной день.
-Тонь, вообще, это тебе звонок. Хотели говорить лично. Кто? А он не представился. Сказал, позже позвонит. Так, что, приводи руки в порядок и жди звонка. Черт знает, что за бесцеремонность? Выходной спать не дают! И что за работа такая? – бурчал не выспавшийся муж Антонины.
-Если бы не моя работа, махать бы тебе сейчас на стройке лопатой, бери больше, кидай дальше, отдыхай, пока летит, – пошутила Антонина. -Я ведь тебе не раз говорила, что мне нужен помощник. Со стороны никого не беру, деньги лишними не бывают. Бросай свой темный автобизнес и перебирайся ко мне в офис.
- Тоня! Ты не романтик, а бумажный червь. Какая тоска! Можно даже сказать, тощища, сидеть у тебя в кабинете, скрипеть пером, и глотать бумажную пыль! Бррр! То ли дело - машины! Поехал, приглядел, украл, пригнал, продал. Шутка, конечно. Нет! Порча целлюлозно-бумажной продукции, это не для меня! Да еще под твоим «чутким руководством». Уволь!
«Конечно, выходной день, суббота, хотелось бы отдохнуть, соблазнов куча, но, работать надо».
Едва она открыла дверь офиса и бросила на стол папку с документами, в ту же секунду открылась дверь кабинета. От стука Антонина вздрогнула, и только попыталась грозно оповестить не прошенного гостя, что приём ещё не начался, как в кабинет, широко, улыбаясь, вошел мужчина.
– Антонина Васильевна! Уж как я рад! Как рад! Аве Цезарь! Идущие на смерть приветствуют тебя! - Мужчина подошел и приобнял Антонину.
- О, боже!!Евгений?? Какими судьбами?- Антонина почувствовала, что щеки у нее заполыхали. «Тот человек, которого хотелось увидеть меньше всего», - пронеслось у неё в голове. Персона «нон грата» из прошлого.
- Красавица! Хороша Маша! Да не наша! Тебе, Антошка, возраст только на пользу! А кофейком-то угостишь?
- Жень, я правильно понимаю тираду о Маше? Это комплимент в мой адрес? А? И прекращай фамильярничать. Наше время давно ушло. А «кофеек» только растворимый. Так что, не обессудь. Садись, сладкоголосый, рассказывай, что принесло тебя в мою скромную обитель, и как узнал, что я веду приём?
- Тоня! Земля слухами полнится! Собственно, если без шуток, мне нужна твоя помощь. Надеюсь, не откажешь по старой памяти? Да и должок за тобой имеется. А долги надо платить. Али в памяти не отложилось?
- Послушай, умник! Ты угрожать мне пришёл, или действительно – по делу? Так выкладывай. А возьмусь, или нет, решаю здесь я. Если что-то «мутное», уходи сразу. Я не Бог, и не все могу. И, запомни - нет у меня долгов перед тобой. Не надо! - Возмущенно ответила Антонина.
Но Женька, казалось, не заметил её ответа. Он пожал плечами:
– Я давно отвык спрашивать чьего либо разрешения. Сказал – сделали. Ты – первое исключение. Можешь считать, сегодня я твой первый клиент.
- А ты прости…
Закончить фразу она не успела.
Женька напористо перебил её:
– Ты меня знаешь. Впрочем, всё это было, так давно… Мне доложили, что ты работаешь с семейными делами. Это так?
– Я, в общем… – Тоня запнулась. Не хотелось ей связываться с Женькой, зная его жесткую натуру афериста, граничащую с авантюризмом. С самого утра ее занимали совсем другие мысли. Мама заболела, надо бы врачам её показать, и о работе она сейчас думала меньше всего.
-Так да, или нет? - раздраженно переспросил Женька.
- А что у тебя за такое безотлагательное «семейное дело»?
- Надеюсь, у тебя нет диктофона, и нас никто не услышит? Я приеду к полудню и тогда введу тебя в курс дела. А сейчас мне пора. Он поднялся с кресла и пошел к двери. Потом обернулся, подмигнул ей и произнёс: - До скорой встречи!
Антонина подумала: «Господи! Лучше бы он не появлялся совсем!» Спустя минуту она поймала себя на том, что бессмысленно уставилась на входную дверь. Ей стало как- то нехорошо от Женькиного нежданного визита, и она даже начала пугаться своих мыслей: «Женька в прошлом, как ни крути – человек с темным уголовным прошлым, и почему он пришёл именно ко мне, имея столь высокую должность, несмотря на судимость за плечами? А я, обыкновенный нотариус. И что ему от меня надо? Захотелось сбежать куда подальше, чтобы он поцеловал закрытую дверь офиса. Так! Без паники, Тоня! Готовься встретить врага во всеоружии. А собственно, чего страшного? Сказал же - дело семейное».
Они познакомились в городской столовой, оказавшись за одним столиком. Так сказать, случайная встреча, которая стала для неё роковой. Женька был женат, но это её почему- то не остановило. Роман с ним вскружил ей голову. Женька развелся с супругой, и Тоня говорила о том, что пора оформить их отношения. Но Женька тянул. У него бизнес. Подожди немного, уговаривал он, и она ждала. Потом Женька «влип». Попал под следствие за крупную афёру с крадеными машинами, и угодил под суд. Тоня знала об этом и отказывалась оформлять сделки. Это её и спасло. Женьку посадили, а Тоня ходила в храм, и ставила свечки всем святым, что надоумили её не зариться на хорошие деньги, и не «вляпаться» вместе с ним.
Прошло пятнадцать лет, и вот он снова «нарисовался». Зачем? В обед узнаю.
«Уж полдень близится, а Германа всё нет», -перефразировала Пушкина Антонина. Напольные часы кабинета пробили двенадцать раз.
Она открыла сейф, положила выручку за полдня и документы. Из отдельной ячейки извлекла серую, невзрачную папку. Всё в ней было на месте. Это компромат. Компромат просто взрывной. Дубликат. Оригинал в банке. В случае его опубликования, от Женькиной карьеры не останется камня на камне. Прошлась по кабинету. «В конце концов, я не обязана его ждать! Ещё полчаса, а потом – домой».
В это время открылась дверь кабинета, и на пороге появился Евгений. Он был чем- то явно расстроен. – Прости, Антонина-краса, длинная коса, опоздал. Сам этого не люблю опаздывать, но…, обстоятельства!
- Жень, не тяни кота, давай ближе к делу.
Евгений присел в кресло и произнёс: - Давай. Садись и слушай, что требуется от тебя.
- Даже так? Требуется? Всё настолько серьёзно? -ухмыльнулась Антонина. -Знаешь, «семейные дела», как ты выразился, бывают разные, и частенько дурно припахивают. И поэтому, совсем не факт, что ты, «по старой дружбе» получишь моё согласие. И почему ты, при своих связях пришел именно ко мне? Зачем тебе моя скромная персона? Ты же с законом не в самых теплых отношениях, потому, смею подозревать, то, что ты мне хочешь предложить, ничего хорошего в будущем не сулит. Женька изменился в лице. - За тобой, красавица, должок. Хорошо тебе было со мной? Знаю, знаю! Очень было хорошо! Только благодаря мне, ты имеешь, то, что имеешь, праведница ты наша. Да и платить тебе много не придется. Так сказать, по старой дружбе всё и оформишь. Я сейчас немного поиздержался, реклама денег требует, а без неё, ну, никуда! За то, что я тебе сейчас предложу, цену заломят аховую. Аппетиты у вашего брата сама знаешь, какие. Так что, постарайся, и я забуду тебя навсегда. Дело у меня такое. Скоропостижно преставился мой многоуважаемый тесть, но завещания, скажем так, никто не нашел. Нет завещания, и всё тут! Ну, так надо бы состряпать дарственную на имя любимого зятя, то бишь на меня. А далее - дело техники. У тестя хорошая недвижимость, две фирмы, загородный дом. Но меня интересуют его фирмы. Остальное пусть дербанят на части его отпрыски. Всё равно ни черта не соображают в продажах автомобилей, но шеи наедали благодаря папиному бизнесу.
Тоня долго слушала Евгения и молчала. Потом глянула на него и сказала: - А ты, ко всему прочему, еще и злопамятный. Что там было у нас, быльем поросло. Ты ведь прекрасно знал, что я не стану впрягаться в твои авантюры? Так зачем ты все-таки пришел? Месть, что я за тобой «прицепом» не пошла на этап? Так ты не декабрист, из -за таких пустяков, как какие-то, жалкие фирмочки, ты бы обо мне и не вспомнил. Да ты уже давно постарался, чтобы эти фирмы были на тебя. Сидишь и лжешь мне в глаза, девочке-дурочке. Зачем?
- А ты проницательная.
- Профессия обязывает. Доверяй, но проверяй. Каждую бумажечку привыкла «обнюхивать», кабы чего не вышло. Твоя школа. Не удивляйся.
-Понял, Антонина Васильевна, довольно «маскерада». Проверочка на вшивость. Я тебе даю работу. Заметь, даю, а не предлагаю. Хочешь, не хочешь, тебя никто спрашивать не будет. Пойдешь на принцип, урою. У тебя, ведь детишки? Двое? О них тоже подумай.
У Антонины внутри всё похолодело. «Ах ты дрянь, детьми шантажирует. Каково? Придется выбросить свой козырь».
- Значит так, неуважаемый Евгений. Ты что думал, «пришел, увидел, победил»? И я упала к ногам победителя? Черта с два! Шоры упали с моих глаз, когда исчез Павел, твой друг и компаньон, который заартачился по поводу тех денег, которые вы получили от сделки по немецким машинам. Ты соврал мне, что вы крупно поссорились, и он уехал жить в Германию. Ты думаешь, наивная дурочка поверила тебе? У нас был накануне разговор с Павлом, и знаешь, он отдал мне на хранение некую интересную информацию, касаемо твоей персоны, и кое какие аудио и видеозаписи. Там ты выглядишь далеко не самым лучшим образом. Антонина извлекла из сейфа папку, и бросила на стол перед Евгением, – полюбуйся на свои деяния, шантажист. Я тебе не Павел. И запомни раз и навсегда, забудь сюда дорогу. Если, что, скормлю инфу журналюгам, те проглотят, не подавятся и твоей карьере конец. И самое важное, и убойное. Павел - то, жив остался. Нашли его грибники в лесу на третьи сутки. Как ты думаешь, кто в него стрелял? Правильно думаешь! И не зыркай на меня испепеляющим взглядом.
«Промах вышел. Надо как- то достойно ретироваться. Во, продвинутая какая! А как удачно всё должно было сложиться». Он встал, подошел к двери и сквозь зубы процедил: - Ты ещё пожалеешь, не таких обламывали.
- Иди уже, ломальщик. Я давно уже не ласковая и пушистая девочка. Если, что люди Павла меня всегда защитят. Имей ввиду – Павел-то мой муж, ежели что.
По просьбе постоянных читателей, напоминаю о лайке рассказу. Не забудьте его поставить.
И ещё один рассказ, который по словам читателя, держит в тонусе)
