часть 2.
Вся информация и фото взяты из свободных источников
Глава 4. Испытания
Первую опытную машину, получившую после принятия на вооружение обозначение Ту-16, построили в марте 1952 года, а 27 апреля экипаж заводского летчика-испытателя Н. С. Рыбко поднял бомбардировщик в воздух. Для первого полета ограничили максимальный взлетный вес 68 000 кг при нормальном 48 800 кг (в эскизном проекте 64 500 и 46 950 кг соответственно). В декабре 1952 года, еще до окончания заводских испытаний, приняли решение о начале серийного производства Ту-16.
Заводские испытания шли неплохо, но 3 октября, менее чем за месяц до их завершения, произошла первая авария. Во время рулежки при боковом ветре после установки дополнительного демпфера «шимми» на передней опоре шасси Н. С. Рыбко не справился с управлением тяжелой машиной, и она выкатилась на грунт. В итоге самолет, сломав правую «ногу» шасси, лег на крыло.
На этапе заводских испытаний было выполнено 46 полетов, после чего 15 ноября 1953 года бомбардировщик передали в НИИ ВВС на государственные испытания. Испытательную бригаду возглавил инженер Б. А. Неверов, а ведущими по самолету были летчики В. М. Шульгин и А. К. Стариков, вторые пилоты Горбачев и Рыбкин, штурман-навигатор И. Н. Имфимовский и штурман-оператор Р. Н. Семовских, стрелок-радист Р. Х. Абдеев и воздушный стрелок В. П. Петриков.
В ходе государственных испытаний, завершившихся 30 мая 1953 года, на машине выполнили 79 полетов. Несмотря на то что самолет продемонстрировал высокие летные данные, он испытания так и не выдержал. Причин для столь суровой оценки было немало, и прежде всего Ту-16 в предъявленном виде не мог решать поставленные перед ним задачи. Из-за недоведенного радиолокационного прицела «Рубидий ММ-2» невозможно было осуществлять не только прицельное бомбометание в сложных метеоусловиях и ночью, но и с достаточной точностью выходить в район цели. Ненадежно работали опытные пушечные башни и прицельные станции ПС-48ММ. Плохая работа стрелкового радиолокационного прицела «Аргон» не обеспечивала надежную защиту от истребителей противника. Оставляла желать лучшего и работа топливной аппаратуры, снижавшей приемистость двигателей. Более того, из-за установленных главным конструктором ограничений в полете с максимальным весом летчик не имел необходимого запаса скорости при наборе высоты и в горизонтальном полете на высотах ниже 9500 метров.
Отмечалось и несоответствие некоторых летных данных заданным постановлением правительства. Так, длина разбега превышала задание минимум на 520 метров. Максимальная техническая дальность при полной выработке топлива была на 400 км ниже, а потолок над целью не превышал 12 200 вместо 13 000 метров. В итоге самолет вернули ОКБ-156 для устранения выявленных дефектов и недостатков.
Опытная машина оказалась перетяжеленной. Потолок и дальность оказались ниже заданных. В связи с этим в ОКБ-156 начался поиск резервов веса, счет шел на килограммы.
Вторую машину, также построенную на опытном заводе № 156, облегчили, снизив вес конструкции на 3900 кг, и, исходя из условий прочности, уменьшили на 1970 кг запас топлива. В итоге максимальный взлетный вес удалось снизить с 77 430 до 71 560 кг. По этой же причине заправка топливом ограничивалась 36 200 литрами при нормальной бомбовой нагрузке 3000 кг. В то же время на перспективу установили дополнительные топливные баки в отъемных частях крыла, что увеличило емкость топливной системы с 38 200 до 43 900 литров.
второй Ту-16 прошел со 2 апреля по 15 сентября 1953 года заводские и в апреле 1954-го государственные контрольные испытания. Однако, несмотря на существенные доработки машины, и на этом этапе выявились дополнительные дефекты. Прежде всего это помпаж двигателей АМ-3, и в январе на них пришлось расширять сопловые аппараты первой ступени турбины. Не справлялся со своими обязанностями автопилот АП-5–2М.
В заключении акта по результатам государственных испытаний отмечалось, что летно-технические данные второго экземпляра Ту-16 практически соответствуют постановлению правительства от 10 июля 1952 года, за исключением дальности, и бомбардировщик пригоден для принятия на вооружение ВВС при условии устранения отмеченных недостатков.
По единому мнению летчиков-испытателей, второй экземпляр Ту-16 по технике пилотирования практически не отличался от первой машины и был доступен пилотам средней квалификации. Размещение пилотажно-навигационного оборудования в кабине летчиков по сравнению с первым экземпляром было значительно лучше и обеспечивало пилотирование на всех высотах днем и ночью в любых метеоусловиях.
В то же время сохранились большие усилия на педалях от руля поворота и на штурвале от руля высоты при выпуске закрылков и открытии бомболюков. При центровке 32,3 % средней аэродинамической хорды (САХ) на высоте 10 000 метров усилия от руля высоты для создания единицы перегрузки были малы. На скоростях, соответствующих числам М=0,88–0,9, имела место обратная реакция по крену от руля направления, а на пробеге с опущенной передней опорой возникала сильная вибрация всего самолета.
Пока конструкторы занимались устранением недостатков, из сборочного цеха завода № 22 продолжали выходить первые серийные бомбардировщики. Первый серийный самолет поднимали в воздух летчики-испытатели А. Г. Васильченко и Н. Н. Аржаков, ведущим инженером был И. А. Буров.
Заводские испытание не обходились без жертв. Так, 15 февраля 1955 года при опробовании правого двигателя АМ-3 разрушился один из дисков компрессора. В результате самолет № 4200804 практически полностью сгорел, но обошлось без жертв.
18 января 1956 года при перелете из Казани во Владимировку (ныне г. Ахтубинск) для бомбометания в ходе заводских испытаний потерпел катастрофу самолет № 6202917. Причину установить так и не удалось, но летчики-испытатели высказали свое особое мнение — пожар в воздухе.
18 января 1956 г.катастрофа Ту-16 №6202917 (КК Л.А.Черкасов)
Казанский авиазавод
Катастрофа при перелете во Владимировку (Ахтубинск) для проведения бомбометания в ходе заводских испытаний.
Взлетели и тут же упали - в Высокогорском районе, недалеко от Кощаковского зверосовхоза.
После падения Ту-16 образовалась воронка. От самолёта отыскали отдельные части, а останков экипажа не нашли.
Комиссия не обнаружила технических причин катастрофы. Признали очень слабую подготовку экипажа. У Черкасова на момент гибели общий налет на Ту-16 составил 10 часов, а второй пилот Чавкин являлся недавним выпускником ШЛИ. Для такой машины этого очень мало. Вывод комиссии: полная потеря пространственной ориентировки в облаках.
Спустя 42 года шеф-пилота Казанского АПО им. Горбунова, заслуженный летчик-испытатель России Михаил Лаврентьевич Ковбасенко: «Допускаю частичный отказ авиагоризонта, при этом очень медленно отслеживается крен самолёта, в три-пять раз медленнее, чем обычно. При развороте в облаках экипаж, стремясь создать 300 крен для разворота, мог ввести крен более 600, тогда как авиагоризонт показывал всего 150.
Первый летный экипаж, похороненный в «уголке летчиков»: Л.А.Черкасов КК, М.Ю.Чавкин 2-й пилот, В.И.Аристов штурман, Б.А.Васильев ШО, Г.В.Рыжкевич оператор, М.Е.Клюкин б/радист
Ту-16 был единственным самолетом, позволившим выполнять парашютные прыжки из стратосферы. В ходе подготовки к ним машина, пилотируемая экипажем летчика-испытателя НИИ ВВС В. Бобрикова, поднималась на высоту до 16 000 метров. Кончилось это тем, что 2 августа 1957 года парашютист-испытатель Н. Никитин покинул грузовой отсек переоборудованного бомбардировщика на высоте 15 383 метров. Это были не только рекордные полеты, в них проверялись средства аварийного спасения экипажей боевых самолетов, летящих на больших высотах.
Не прерывая повествование, связанное с государственными испытаниями Ту-16 в НИИ ВВС, отмечу, что в 1956 году экипаж в составе командира корабля А. Ф. Митрошина, второго пилота Н. Я. Яковлева и штурмана Н. С. Зацепы исследовал возможность безмоторной посадки тяжелого самолета.
Надо сказать, что методика планирующей посадки Ту-16 с выключенными двигателями впоследствии пригодилась. Пример тому — случай, происшедший с летчиком-испытателем Н. Саттаровым. Не могу только утверждать, где это произошло, в строевой части или уже в НИИ ВВС.
До аэродрома оставалось менее двадцати километров, когда на бомбардировщике отключились один за другим оба двигателя. Несмотря на приказ руководителя полетов катапультироваться, командир принял решение посадить тяжелую машину. Но неожиданно прямо по курсу появились какие-то постройки и высоковольтная линия. Перескочить через нее не представлялось возможным и оставалось единственное — «нырнуть» под провода. Посадка на неподготовленную грунтовую площадку завершилась благополучно.
Вслед за казанскими авиастроителями серийное производство Ту-16 освоили на заводе № 1 в Куйбышеве. Но испытания первой машины № 1880001, собранной из агрегатов завода № 22, начались с приключений. В тринадцатом полете (левый летчик А. И. Казаков и второй пилот, он же командир — Г. С. Молчанов) перед сдачей машины заказчику на высоте 9000 метров и приборной скорости 550–560 км/ч нарушили задание, выполнив вираж с перегрузкой 3,2g. После этого крен бомбардировщика увеличился до 60 градусов, и он, войдя в спираль, стал быстро терять высоту и разгоняться. Летчики не могли его вывести в нормальное положение, и по команде командира экипаж стал поспешно покидать машину.
Первыми катапультировались Молчанов и стрелок Сережников, но смерть подстерегла их в воздухе. Благополучно приземлился лишь бортрадист Калачев. Остальные члены экипажа чуть замешкались, и второй пилот, взяв управление в свои руки, вывел машину из глубокой спирали, благополучно приземлив ее на своем аэродроме. Так ценой жизни двух испытателей удалось выявить серьезный порок самолета — склонность к затягиванию в глубокую спираль.
28 сентября 1954 г. катастрофа Ту-16 №1880001 (КК Г.С.Молчанов)
Куйбышев
В 13-м испытательном полете экипаж во главе с лётчиком-испытателем Георгием Молчановым получил задание выполнить испытательный полёт на достижение предельной перегрузки. На месте второго пилота находился молодой лётчик-испытатель Александр Казаков. На высоте 9000 м экипаж приступил к выполнению задания. Необходимая перегрузка достигалась при выводе самолёта из пикирования на «горке».
Была достигнута перегрузка 3,2 g, хотя по заданию требовалось получить 3,47 g. Далее машина вышла на закритические углы атаки, затряслась и сорвалась в крутую спираль. Командир корабля отдал приказ на катапультирование и первый покинул машину. Никаких сил оставшемуся на борту Казакову для вывода машины в горизонталь не хватало, слишком была велика нагруженность штурвала при больших скоростях полёта, которую развил самолёт. Были значительно превышены все ограничения по допустимым скоростным напорам, перегрузка достигла величины 4,2 g. Казалось гибель машины и лётчика-испытателя предопределены. Но Александр Казаков «вытащил у Бога счастливый билет»: под действием подобной перегрузки вывалились стойки шасси, и это несколько погасило скорость.
Прикладывая к штурвалу усилие не менее 100 кг, тянув его на себя, Казаков вывел машину в горизонтальный полёт у самой земли. Головная машина была спасена, через месяц Александру Казакову было присвоено звание Героя Советского Союза. Спасённый самолёт, несомненно, представлял большой интерес для прочнистов: одно дело статические испытания, а здесь реальная перегрузка, значительно превысившая допустимую, которую Ту-16 выдержал, не рассыпавшись на составные агрегаты.
Казакову А.И присвоили звание Героя Советского Союза.
Это официальная версия происшествия. Но в воспоминаниях летчика-испытателя И. И. Шелеста со ссылкой на Казакова этот случай описывается иначе.
«28 сентября, — писал Шелест, — старший летчик завода Молчанов получил задание выполнить испытательный полет на достижение предельной перегрузки. Он счел возможным совместить задание с проверкой техники пилотирования молодого летчика Казакова. В силу последнего обстоятельства, Молчанов, как командир корабля и проверяющий не занял обычного левого кресла, а сел на место правого летчика. Казаков же оказался за левым штурвалом машины.
Они набрали 9000 метров, и Молчанов приказал Казакову приступить к выполнению задания.
Создавая перегрузку при выходе из пике, Казаков потянул штурвал, машина пошла на „горку“. Акселерометр показал 3,2. По заданию нужно было получить 3,47. Казаков подналег на штурвал, чтоб подтянуть упрямую стрелку акселерометра до заветных цифр, и тут вдруг почувствовал, что штурвал сам пошел к нему… Казаков быстро глянул на командира:
— Ты зачем тянешь?
— Я не тяну, — удивился тот.
В этот момент машина сильно затряслась и пошла сама все круче вверх. Горизонт сразу исчез под ногами, а сквозь фонарь виднелась лишь бездонная синь неба.
Теперь уже оба летчика что было сил пытались отдать штурвал от себя, но он прижался к их животам и словно окаменел… Самолет же, пребывая как бы в конвульсиях, повалился на крыло, вошел в глубокую спираль и, постепенно разгоняясь, продолжал сам по себе „гнуть“ чудовищную перегрузку. Вот тут Казаков и услышал первую фразу от командира:
— Экипаж, приготовиться к покиданию машины!
Казаков проговорил в ответ:
— Погоди, не торопись…
Но тут последовала исполнительная команда:
— Всем покинуть самолет!
Дальше события развивались еще живее. Казаков успел боковым зрением заметить, как Молчанов <…> схватил у себя над головой рычаг люка и сорвал его. В этот момент Казакова ошарашила декомпрессия. Командир, заторопившись, не разгерметизировал кабину постепенно. В силу почти мгновенного падения давления она наполнилась мельчайшей снежной пылью как туманом. На секунды ничего не стало видно ни в кабине, ни вне ее. Самолет, по-видимому, страшно ревел с открытым люком, но Казаков почти ничего не слышал: от декомпрессии в ушах будто полопались барабанные перепонки.
Когда же Казаков пришел в себя и в кабине буйные завихрения разогнали по углам снежную пыль, он увидел, что командира рядом с ним нет, нет и его кресла. Над местом, где он только что сидел, зияла квадратная дыра…
Кроме Молчанова, сразу же по его команде катапультировались еще два парня из кормовой кабины. Один из них — радист (по штатному расписанию, стрелок-радист. — Прим. авт.) опустился вполне благополучно. Другой — опять же виной здесь торопливость — пострадал в силу нелепой случайности… Они катапультировались практически одновременно, чего никак нельзя было делать…»
«Штурман, — рассказывал Казаков, — впереди меня — я отлично видел — попытался сбросить аварийный люк, но тот приподнялся чуть и на перекосе заклинил. Потом выяснилось, что штурман не зафиксировал сперва свое кресло для катапультирования, и поэтому не сработали замки люка.
Смотрю я на расщелину между люком и контуром фюзеляжа — она прекрасно видна перед моим стеклом, — сам уже держусь, как бы в силу инерции, за рычаг катапультного кресла и думаю, понимаю: „Этот теперь уж точно остался в машине до конца!“
Прошло несколько секунд. Гляжу, он притискивается со своим парашютом ко мне в кабину, где уже вместо правого кресла был пол один, а над ним зияла дыра. Протискивается, а на лице читаю мольбу: „Не оставляй!“
Однако протискивается и тянется к люку… Я грубо придерживаю его рукой, понимая, что на такой скорости, которая у нас к этому моменту наросла, поток его разорвет в клочья.
Он сел на пол и стал ждать. Тут я окончательно решил не прикасаться к красной ручке кресла, а попробовать, хотя и тщетно, гнуть штурвал и давить на педаль руля направления.
Машина спиралила все с тем же глубоким креном… Над нами пока сияло солнце, под нами еще были облака, но в кошмарной спирали машина уже развила огромную скорость…
Я старался изо всех сил пересилить, стронуть с места штурвал и глазам своим не верил: стрелка указателя скорости подобралась к индексу 1000 км/ч!
„Это при ограничении приборной скорости в семьсот?! — удивился я. До сих пор не уразумею, как не рассыпалась в прах машина? Не раз я вспоминал добрым словом Туполева, благо что его прочнисты перетяжелили крыло, сделали его прочнее, чем сами предполагали. Это нас и спасло. Взглянул я на акселерометр — мать ты моя, мамочка!.. Стрелка на цифрах 4,2!.. В этой кутерьме и напряжении всех сил я не заметил, как меня гнет эта непрерывная четырехкратная перегрузка!..“
Помог мне выкарабкаться из этой страшной спирали такой момент. Только, значит, усек я на акселерометре эту самую перегрузку 4,2, вдруг слышу, где-то под правой плоскостью металлический хруст раздался… „Ну, — мелькнула мысль, — теперь хана!“
Вздрогнула вся машина, и грохот, свист и зуд в кабине стали ощущаться как-то иначе. Я, наверное, съежился весь, может, зажмурил глаза — не знаю. Как мышь перед котом. А в голове: „Вот сейчас… Вот сейчас раздеталируемся!..“
Только успел так подумать, как слышу точно такой же хруст с левой стороны… Но что такое — не разваливается машина, летит! Правда, все в той же глубокой спирали и к земле летит. А все же чувствую, что-то произошло… Как-то шумит иначе.
Кинул я тут взгляд на приборную доску и сперва заметил: скорость сильно упала. Сразу не понял, почему. А потом уже дошло до сознания, что света красных лампочек шасси не вижу… Потухли, не горят красные лампочки против табло „Шасси убрано“. „Вот оно что! — смикитил я — Значит, тот хруст был в замках шасси… Ушки не выдержали перегрузки, оборвались, и стойки с колесами вывалились из своих обтекаемых ниш!“
Да, теперь машина заметно тормозилась, скорость продолжала падать. Словом, наступил такой момент, когда я, к непередаваемой радости своей, почувствовал, что штурвал, педали приобрели некоторую эластичность, податливость. Здесь, естественно, откуда-то взялись у меня силы! Навалился я на управление. Не знаю, какую штангу я тогда выжал! Не меньше сотни килограммов, уверен, было!
И вот вижу, мало-помалу крыло стало выравниваться из крена. Прошло еще несколько секунд, я приложил еще силу к штурвалу, и машина выровнялась окончательно…».
В одном из документов МАПа удалось прочитать, что случай, произошедший с Ту-16 в Куйбышеве, свидетельствовал о хорошей управляемости бомбардировщика на всех режимах полета. Более того, в 1955 году экипажу летчика-испытателя НИИ ВВС А. Старикова предстоял полет на определение минимально допустимой скорости на машине № 4201002. На приборной скорости 240 км/ч (по инструкции летчику она должна была быть не ниже 275 км/ч) при весе 61 200 кг тяжелая машина свалилась на крыло, но летчик вывел Ту-16 из опасного режима. Впоследствии аналогичные случаи были у летчиков-испытателей Шульгина (НИИ ВВС), Ковалева и Алашеева (ОКБ-156). Они также заканчивались благополучно. В действительности же, как вы убедились, все было иначе, и самолет требовал дальнейшей доводки.
17 апреля 1956 г.катастрофа Ту-16А №5202703 (КК военный летчик 2-го класса капитан А.Ю.Войтецкий)
184 тбап, Прилуки
Экипаж после вывозного полета ночью с инструктором генералом Подобой совершил посадку в 8 метрах перед стыком грунта с бетонной полосой. После посадки на основные колеса разрушилась верхняя часть фюзеляжа, а на пробеге самолет переломился в районе 18-20-го шпангоутов. Погиб ВШК лейтенант Белкин В.П.
Причина - ошибка в техники пилотирования и недостаточная прочность фюзеляжа в районе 18-22 шпангоутов.
06 июля 1956 г. авария Ту-16А №6203120
840 тбап, Сольцы
Авария из-за недостаточной прочности фюзеляжа.
13 июля 1956 г. катастрофа Ту-16 (КК капитан Белов)
185 тбап, Полтава
Катастрофа при посадке в стык грунта с бетонной полосой при повышенном посадочном весе. Самолет разломился из-за недостаточной прочности фюзеляжа в районе 18-го шпангоута. Передняя кабина оторвалась от самолета.
Погибли ПКК лейтенант Царев и стрелок рядовой Синицын.
Глава 5. Серийное строительство и модификации
После доработок, связанных с необходимостью облегчить самолёт и одновременно обеспечить ему защиту от поражающих факторов ядерного взрыва, Ту-16 был принят на вооружение в мае 1953 года. Первый серийный самолёт построен в Казани 29 октября 1953 года. Серийное производство Ту-16 развернули на трёх заводах с 1953 до конца 1963 года: на Казанском авиазаводе выпущено 800 машин, на Куйбышевском авиазаводе № 1 — 543 (в 1954—1960 годах) и на Воронежском — 166.
Построено 40 серий Ту-16, 11 модификаций, а с учётом доработок построенных самолётов — более 50 разновидностей.
Первый серийный бомбардировщик №3200101 был выпущен 29 октября 1953 г, а до конца года заказчику сдали еще один самолет. В следующем году в Казани изготовили уже 70 таких машин. Серийные Ту-16 внешне от прототипов отличались шлейфовыми антеннами, иным расположением ПВД и другими створками гондол основных опор шасси, Масса пустого самолета находилась в пределах 37200-37520 кг из-за применения различных держателей в зависимости от бомбовой нагрузки. Номера самолетов казанского авиазавода расшифровываются следующим образом: первая цифра - год выпуска, вторая - номер завода, третья - любая цифра, четвертая и пятая - номер серии, шестая и седьмая - номер машины в серии. Например, приведенный выше номер первого серийного Ту-16 расшифровывается: 3 - 1953 г., 2 - завод №22, 01 -первая серия, 01 - первая машина в серии. В документации ОКБ-156 иногда приводились сокращенные серийные номера машин. Так, например, Ту-16 №101 -это тот же №3200101.
Последовательно производство различных модификаций Ту-16 освоили три серийных авиационных завода: в Казани - завод №22, в Куйбышеве - завод №1 и в Воронеже - завод №64. К производству некоторых элементов планера подключились другие серийные авиационные заводы МАП. В процесс производства нового бомбардировщика задействовав сотни заводов МАП и других министерств, поставлявших различные системы, оборудование и комплектующие. Серийное производство самолетов Ту-16 продолжалось до конца 1963 года. Всего тремя заводами было выпущено 1509 машин (реально 1507, две машины завод №22 передал заводу №1 в виде комплектов для выпуска первых двух самолетов, которые зачли в план выпуска обоим заводам), плюс два опытных самолета, построенных на заводе №156.
Серийное производство Ту-16 начали в Казани в 1953 г., а год спустя и на Куйбышевском авиазаводе. Тем временем в ОКБ велись работы над различными модификациями машины, а двигатель АМ-3 заменили более мощным РД-ЗМ (2 х 9520 кгс).
Первые серийные самолеты стали поступать в строевые части в начале 1954 г., а 1 мая того же года девятка Ту-16 прошла над Красной площадью. В НАТО самолет получил кодовое наименование «Бэджер» («Барсук»).
Вслед за бомбардировочным вариантом в серийное производство был запущен носитель ядерного оружия Ту-16А. В августе 1954 г. поступил на испытания опытный ракетоносец Ту-16КС, предназначенный для ударов по кораблям противника. Под его крылом подвешивались две управляемые крылатые ракеты типа КС-1. Весь комплекс управления вместе со станцией «Кобальт-М» был полностью взят с самолета Ту-4К и размещался вместе с оператором в грузоотсеке. Радиус действия Ту-16КС составлял 1800 км, дальность пуска КС-1 – 90 км.
Ту-16 начал быстро заменять в строевых частях дальние бомбардировщики Ту-4, став носителем ядерного и обычного оружия на средних (или, как теперь принято говорить, евростратегических) дальностях. С середины 50-х серийно строился и Ту-16Т – торпедоносец, назначение которого – торпедные атаки крупных морских целей и постановка минных заграждений. Впоследствии (с 1965 г.) все самолеты Ту-16Т были переоборудованы в спасательные Ту-16С с катером «Фрегат» в бомбардировочном отсеке. «Фрегат» сбрасывался в районе морской аварии и выводился к пострадавшим с помощью системы радиоуправления. Радиус действия Ту-16С достигал 2000 км.
Смотри «Морские спасатели» на канале «Ветеран ВПК»
Первой модификацией самолета стал Ту-16А — носитель атомного оружия.
Особого внимания потребовало изучение теплового удара от светового излучения на достаточно нестойкие дюралевые сплавы. Участники испытаний ядерного оружия рассказывали, что после комплексного воздействия ядерного взрыва на машину её нижнюю дюралевую обшивку можно было проткнуть пальцем, словно это был тонкий картон. Для решения всех этих вопросов были подключены крупные силы ЦАГИ и других отраслевых предприятий и НИИ, создана экспериментальная база, моделировавшая комплекс воздействующих факторов на самолёт при ядерном взрыве. В результате удалось отработать и внедрить ряд эффективных конструктивных мероприятий защиты новых самолётов при использовании ими ядерных боеприпасов, а также устойчивости самолётов к поражению ядерным оружием в местах их базирования.
Ту-16А отличался от обычного бомбардировщика, главным образом термостатированным бомбоотсеком и установкой дополнительного оборудования для обеспечения функционирования ядерного боеприпаса и контроля за ним. В соответствии с постановлением правительства от 9 августа 1956 года на самолетах заменили тонкую нижнюю обшивку более теплостойкой. Одновременно низ окрашивался белой краской для повышения отражающей способности при световой вспышке ядерного взрыва.
22 ноября 1956 года с одного из прототипов Ту-16А на полигоне Новая Земля сбросили первый советский термоядерный заряд РДС-27 мощностью 1,7 Мт.
В сентябре того же года завершились заводские испытания бомбардировщика Ту-16Б с двигателями М16–15 (РД-3П) взлетной тягой по 11 000 кгс. В связи с повышенным расходом воздуха двигателями изменили форму воздухозаборного устройства и, расширив мотогондолы, увеличили площадь его поперечного сечения.
При полетном весе 72 000 кг максимальная скорость Ту-16Б возросла до 1004 км/ч на высоте 6250 метров, а практический потолок — на 990 метров. Самолет серийно не строился, а все ранее выпущенные и новые машины стали комплектоваться двигателями РД-3М-500 с режимом чрезвычайной тяги (до 10 500 кгс на взлете в течение 3–5 минут, при этом продолжительность непрерывной работы допускалась до трех часов с последующим снятием ТРД для переборки в заводских условиях).
Для повышения дальности полета Ту-16 спроектировали систему крыльевой дозаправки в воздухе, несколько отличавшуюся от ранее отработанной на Ту-4. В 1955 г. вышли на испытания опытные экземпляры топливозаправщика и заправляемого самолета. После принятия системы на вооружение в заправщики, которые получили наименование Ту-16 «Заправщик» или Ту-163, переоснащались обычные серийные машины. Благодаря тому, что специальное оборудование и дополнительный топливный бак легко снимались, заправщики при необходимости снова могли выполнять задачи бомбардировщика.
В 1955 году начались испытания самолета-заправщика Ту-16З (заводское обозначение Ту-16Ю) с системой крыльевой дозаправки в полете, аналогичной установленной на бомбардировщиках Ту-4. Кроме топливной аппаратуры, бака с горючим в бомбоотсеке и направляющей для шланга, на заправщике установили фары в правой гондоле шасси и на передней кромке законцовки правой консоли крыла, а также три светильника и ручной прожектор у кормового стрелка. Дополнительное светотехническое оборудование понадобилось для гарантированной дозаправки бомбардировщиков в сложных метеоусловиях и ночью. Топливный бак в грузовом отсеке мог сниматься, превращая машину в обычный бомбардировщик.
На заправляемых самолетах Ту-16ЗА («ЗА»), оборудованных устройством дозаправки, кроме ласты на левой законцовке консоли (впоследствии на обеих консолях) и механизма сцепки, устанавливались два ручных прожектора у штурмана и командира огневых установок, фары перед левой мотогондолой, в левом обтекателе шасси и на законцовке консоли крыла.
Освоение системы дозаправки топливом самолетов Ту-16 в Дальней авиации началось в 1956-м после окончания государственных испытаний. В том же году удалось совершить 48 полетов на дозаправку с налетом 408 часов и переливом 10 600 литров горючего. При этом подготовили по два экипажа танкеров и заправляемых машин, а 13 августа выполнили с одной дозаправкой первый беспосадочный полет протяженностью 7200 км.
Освоение крыльевой системы дозаправки в строевых частях шло очень трудно. Вдобавок в октябре произошла катастрофа. Находясь в сцепленном состоянии, топливный шланг попал на крыло заправляемой машины и зажал элерон, нарушив поперечную управляемость. После этой трагедии полеты на дозаправку прекратили, а НИИ ВВС и ЛИИ поручили уточнить зоны возможного маневрирования и уточнить технику пилотирования самолетов в строю заправки. Забегая вперед, отмечу, что это была не единственная трагедия такого рода. В июне 1961 года систему дозаправки проверяли экипажи завода № 22. Командиром танкера был Амир Каримов, а заправляемого — Анвар Каримов (однофамильцы). После неоднократных и неудачных попыток контакта Анвар Каримов слишком резко положил крыло на шланг, и его конец перехлестнул крыло, защемив элерон. Катапультироваться смог лишь второй пилот В. А. Свиридов, но неудачно…
22 июня 1961 г. катастрофа Ту-16 № 6205101, заказ «238» (КК Каримов Амир) 20.06.61 ?
Казанский авиазавод
Выполнялась отработка задания по дозаправке в районе Параньга - Медведки. В полёте экипажи сделали две неудачных попытки сцепки, после чего командир заправляемого Ту-16 Анвар Каримов передал по связи о своем решении прекратить эксперимент. Однако командир заправщика Амир Каримов предложил попытаться еще раз. Самолёты снова сблизились, но вышло так, что заправляемый слишком резко накрыл шланг крылом. Конец шланга перехлестнул элерон и оказался защемленным в нем. Заправляемый Ту-16 тут же свалился в крутую левую спираль. Команду КК «Прыгайте!» выполнил только второй пилот В.А. Свиридов. Он катапультировался, но стабилизатор падающей машины рассек стропы парашюта, и летчик разбился. Больше никто покинуть машину не смог, включая и командира, который до последнего пытался вывести машину из крена.
Погибли: А.И. Каримов, В.А Свиридов, B.С. Демидов, А.И. Воробьев, Г.А Бадьянов, И.Д. Столяров.
При работе аварийной комиссии выяснилось: шланг непригоден к заправке. Его привезли из Куйбышева, но на нем не стояла подпись военпреда, разрешающего этот шланг к эксплуатации.
В 1957 году в Дальней авиации имелось 57 заправщиков и 75 заправляемых самолетов.
С 1963 года часть бомбардировщиков, получивших обозначение Ту-16Н, переоборудовали для заправки топливом в полете сверхзвуковых самолетов Ту-22 по схеме «конус». В грузовом отсеке устанавливался агрегат заправки, заимствованный с самолета 3МС, а обязанности оператора выполнял командир огневых установок.
Основные летно-технические характеристики самолёта Ту-16А:
· максимальная взлётная масса: 79 000 кг
· максимальная скорость: 960 км/ч
· практический потолок: 12 800 м
· дальность полёта: 5 800 км
· оборонительное вооружение: семь авиационных пушек АМ-23 калибра 23 мм
· масса бомбовой нагрузки: 3 000-9 000 кг
· экипаж: 6-7 человек (в зависимости от модификации)
По своим характеристикам самолёт на несколько лет опередил все самолёты аналогичного класса в мире. Он имел современное на тот период оборудование, исключительно мощное и рационально скомпонованное оборонительное вооружение.
Ту-16 впитал в себя все новейшие достижения и технологии отечественного и мирового самолётостроения, к числу которых можно отнести прессованные профили больших сечений, панели и крупногабаритные штамповки, литьё из магниевых сплавов и применение нового высокопрочного сплава В95.
Все созданные модификации самолёта Ту-16 можно разделить на несколько групп:
· бомбардировщики;
· самолёты-ракетоносцы;
· самолёты-разведчики и постановщики помех;
· самолёты — летающие лаборатории.
Глава 6. Дальняя ракетоносная
· Ту-16К — Три опытных ракетоносца (под ракеты К-10С) с двигателями РД16-15 с увеличенной дальностью полёта. Испытания проведены успешно, но в серию самолёты не пошли.
· Ту-16К-10 (изделие 238 или НК-10, код НАТО Badger C) — Ракетоносец — носитель управляемой ракеты К-10С. Отличался удлинённым носовым радиопрозрачным обтекателем под параболическую антенну РЛС «ЕН». Серийно выпускался с 1959 года. Принят на вооружение только в авиацию ВМФ, в 1961 году. Построено или переоборудовано 216 машин.
· Ту-16К-10П — Ракетоносец — носитель ракеты К-10СП, ракетная система К-10П. Ракета К-10СП представляла собой модификацию низковысотной ракеты К-10СН, на которой не было боевого заряда. Ракета предназначалась только для прикрытия группы атакующих ракет путём постановки электронных помех бортовой системой РЭБ СПС-61Р или СПС-63Р «Азалия». Комплекс был принят на вооружение приказом Министерства обороны от 11 апреля 1979 года.
· Ту-16К-10(ЗА) — Ракетоносец УР К-10С, оборудованный системой дозаправки топливом в полёте. Отличался наличием топливоприёмника на левом крыле.
· Ту-16К-10-26 ( изделие НК-6, Badger С(mod)) — Модифицированный ракетоносец, носитель УР К-10С, КСР-2 и КСР-5.
· Ту-16К-10-26Б — Доработанный вариант Ту-16К-10-26. Кроме подвески ракет, мог оперативно переоборудоваться под подвеску бомб калибра 100—1500 кг на 12 держателях под крылом и фюзеляжем. На держатели ракетной подвески монтировались быстросъёмные переходные узлы для подвески бомб.
· Ту-16К-10-26Д — Доработанный вариант Ту-16К-10-26 с РЛС «ЕН-Д» и под ракету с увеличенной дальностью пуска К-10СД и К-10СДВ, также мог нести стандартную К-10С и низковысотную К-10Н.
· Ту-16К-11-16 (Badger G) — Ракетоносец управляемых ракет К-16 (КСР-2) и К-11 (КСР-11). Разработан в 1963 году. Отличался наличием станции радиотехнической разведки «Рица» и отсутствием носовой пушки. Под стандарт Ту-16К-11-16 переделывались самолёты Ту-16, Ту-16А, Ту-16З, Ту-16КС.
· Ту-16К-16 (Ту-16КСР, Ту-16КСР-2, изделие НК-3) — Носитель УР К-16 (КСР-2). Разработан в 1956—1958 годах. Принят на вооружение в январе 1962 года. В Ту-16К-16 переоборудовались самолёты Ту-16КС.
· Ту-16К-16-26 (Ту-16КСР-2-5) — Носитель УР К-26 (КСР-5). Данное обозначение получали самолёты Ту-16К-11-16 после переделки по типу Ту-16К-26.
· Ту-16К-22 — Носитель ракеты Х-22. Опытный самолёт для испытаний ракеты Х-22, в дальнейшем этими самолётами был укомплектован полк в Воздвиженке (Приморский край).
· Ту-16К-26 ( изделие НК-4, Badger-G(mod)) — Ракетоносец — носитель УР К-26 (КСР-5). Принят на вооружение 4 декабря 1969 года.
· Ту-16К-26П (изделие НК-26П) — Носитель управляемых противорадиолокационных ракет КСР-5П. Разработан в начале 70-х годов.
· Ту-16КРМ — Носитель ракет-мишеней. Мог нести мишени КРМ-1, КРМ-2, КСР-5НМ, КСР-5НВ. По заказу ПВО переоборудовано несколько самолётов.
· Ту-16КРМЕ — Вариант носителя мишеней МВ-1 (КРМ-2), переоборудованный из постановщика помех Ту-16Е. На самолёте стояли станции СПС-1, СПС-2, «Сирень» и автомат АСО-16. При пусках мишеней Ту-16КРМЕ мог дополнительно усложнять работу ЗРК путём постановки активных и пассивных помех. Экипаж, как и на Ту-16Е, состоял из семи человек.
· Ту-16КС (изделие НКС, Badger-B) — Первый в СССР серийный носитель противокорабельных ракет типа КС-1 «Комета». Оборудовался РЛС наведения «Кобальт-1М». Мог нести одну-две ракеты на крыльевых балочных держателях. Экипаж составлял 7 человек. Всего построено 107 самолётов, из них 59 с системой дозаправки в воздухе. На вооружение самолёт по ряду причин принят не был, хотя эксплуатировался в авиации ВМФ. Около 40 самолётов этого варианта были поставлены в Индонезию и Египет, остальные в дальнейшем переделывались в носители КСР-2 и КСР-11.
· Ту-16КСР (КСР-2) (изделие НКСР-2, Badger-G) — Ракетоносец — носитель УР КСР и КСР-2.
· Ту-16КСР-2-11 (изделие НК-2) — Самолёт-ракетоносец, мог нести ракеты КСР-2 и КСР-11 в любой комбинации, а также свободнопадающие бомбы. В этот вариант были переоборудованы 156 бомбардировщиков Ту-16А и Ту-16А(ЗА), дорабатывались также ракетоносцы Ту-16КСР-2А. В некоторых случаях Ту-16КСР-2-11 обозначались как изделие «НК-11-16» или изделие «НК-2».
Ту-16КС
Первым ракетоносцем стал авиационно-ракетный комплекс Ту-16КС, поступивший в полки во второй половине 50-х. Для превращения Ту-16 в ракетоносец на него установили аппаратуру наведения ракеты, отработанную на Ту-4КС и включавшую станцию наведения «Комета-IIМ» (К-IIМ), а у штурмана — визир. Доработали крыло, разместив на нем балочные держатели БД-187 и топливную систему для ракеты. Поскольку в гермокабинах самолета места для оператора наведения ракеты не нашлось, то его кабину с системой жизнеобеспечения расположили в грузовом отсеке, закрепив на бимсах.
Дальность Ту-16КС с двумя ракетами и максимальным взлетном весе 72 000 кг не превышала 3135–3560 км. Высота полета носителя и его скорость при пуске «КС» были первоначально в пределах 4000–4500 метров (в дальнейшем этот параметр довели до 7000 м) и 370–420 км/ч. РЛС носителя обнаруживала цели на удалении 140–180 км, а пуск ракеты производился на дальности 90–70 км. В конце 1950-х, после доработки системы, дальность пуска довели до 130 км.
Испытания Ту-16КС начались в 1954 году. Первые Ту-16КС поступили в авиацию ВМФ в июне 1957 года, в 124-й минно-торпедный авиаполк (мтап) авиации Черноморского флота. Переучивание на новую технику началось в сентябре, и к концу следующего месяца 26 экипажей завершили программу. В декабре экипаж заместителя командира 88-й мтад М. Г. Дервоеда произвел с Ту-16КС первый пуск крылатой ракеты.
В боевом составе 124-го мтап числилось 12 Ту-16КС, один постановщик помех Ту-16СПС (Ту-16П), шесть заправщиков Ту-16ЗЩ (Ту-16ЗА). Затем на ракетоносцы перевооружили 5-й мтап авиации ЧФ, а в 1958 году комплексы начали поступать на Северный и Тихоокеанский флоты.
Освоение ракетного комплекса проходило довольно успешно, и в 1958 году выполнили 124 пуска. В процессе боевой подготовки постепенно выявлялись возможности «Кометы» и разрабатывалась тактика его боевого применения. Причем особое внимание уделялось оценке использования комплекса в условиях радиопомех.
В 1961 году на РЛС К-1М установили помехоустойчивые блоки и выполнили восемь пусков ракет с носителей, РЛС которых работали на одинаковых частотах. Шесть ракет поразили цель, причем направления захода носителей отличались на 20–30 градусов.
К концу 1950-х на вооружении пяти минно-торпедных полков состояло 90 комплексов Ту-16КС. Обычно полки включали две эскадрильи ракетоносцев и одну — самолетов обеспечения, а дивизия состояла из двух полков.
Однако, к 1955 году система Ту-16КС уже не соответствовала уровню оборонительного зенитного вооружения вероятного противника.
В 1955 году совместным постановлением Совета Министров СССР и ЦК КПСС ОКБ-155 обязали создать систему реактивного вооружения класса «воздух — земля» К-10 («Комета-10» или «Луга-С»). Летом 1958 года К-10 предложили установить на Ту-16, и не ошиблись. Комплекс Ту-16К-10 оказался одним из самых «долгоживущих».
Ту-16К-10
Ту-16К-10 предназначался для поражения надводных кораблей, но водоизмещением свыше 10 000 тонн. Радиус действия системы задавался в пределах 1600–2000 км. Самолетная аппаратура с дальностью обнаружения 250–180 км должна была обеспечить пуск К-10 на удалении 200–160 км от цели при скорости носителя 700–800 км/ч на высотах 5000–11 000 метров. Носитель не должен был подходить к цели ближе 100 км. Этим же документом вес ракеты ограничивался 4400 кг, а дополнительной аппаратуры носителя — 1200 кг.
По сравнению с бомбардировщиком на носителе кабину штурмана-навигатора перенесли на рабочее место штурмана-оператора и сняли станцию РПБ-4. На их месте расположили двухканальную станцию ЕН. Антенна канала цели размещалась в носовом, а канала ракеты — в подфюзеляжном обтекателях.
За счет снятия топливного бака № 3 удлинили грузовой отсек, что позволило, «утопив» в него ракету К-10С, снизить лобовое сопротивление системы в совместном полете. В грузовом отсеке установили балочный держатель БД-238, дополнительный бак № 20, вмещавший 500 кг топлива для дозаправки в полете ракеты и гермокабину оператора станции ЕН. Одновременно увеличили электрическую мощность энергоустановок носителя.
БД-238 имел два положения — верхнее для полуутопленного размещения ракеты в крейсерском полете и нижнее — для пуска К-10С. Летные испытания системы начались весной 1958 года на полигоне 6-го ГосНИИ ВВС в Ахтубинске, и до конца года выполнили пять пусков. Следует отметить, что первые ракеты испытывались в автономном режиме без самонаведения. Полностью же снаряженные К-10 начали испытываться лишь в следующем году.
С 1960 года комплекс Ту-16К-10 с ракетой К-10С стал поступать в войска. Постановлением правительства от 12 августа 1961 года его приняли на вооружение. В отличие от предшественника, он позволял без взаимных помех системам наведения применять в залпе до 18 ракет с одного или нескольких направлений.
В 1960 году ракетный комплекс поступил в семь авиаполков. Количество пусков в 1961-м по сравнению с предшествующим годом возросло с 79 до 126. Рекордным стал 1962 год, когда израсходовали 147 крылатых ракет.
Большинство пусков, выполненных в контролируемых условиях, позволило быстро выявить основные дефекты и причины отказов. Для скорейшего их устранения создали специальное конструкторское бюро, в которое вошли представители управления авиации ВМФ и промышленности, ряда научно-исследовательских учреждений. Их разработки снизили высоты пуска ракет с 5000 до 1500 метров и траектории полета с 1200 до 600 метров.
После доработки станции, получившей индекс ЕНД-1, дальность обнаружения надводных целей возросла с 320 до 450 км, что позволило пускать ракеты на удалении до 325 км. Одновременно существенно подняли избирательность РЛС самолета-снаряда, получившей обозначение ЕНН, и предусмотрели дополнительный контур управления. Доработанная ракета получила обозначение К-10СН, а комплекс — Ту-16К-10СН. После пуска К-10СН носитель сближался с целью на дистанцию не более 265 км, а раньше — на 140 км. Тем самым снизилась уязвимость носителя от корабельных средств ПВО.
Впоследствии на базе К-10СН разработали беспилотный постановщик помех К-10СП «Азалия», ставший первым образцом подобного назначения в отечественной авиации.
Серийное производство Ту-16К-10 развернулось в 1958 году на заводах № 1 и № 22. На авиазаводах в Куйбышеве и Казани в общей сложности было выпущено 216 Ту-16К-10. Постановлением о принятии системы К-10 на вооружение предписывалось увеличить дальности пуска ракеты до 300-350 км и снизить высотность ее применения. Вариант комплекса, приспособленный для применения с малых высот, был создан в 1963 г. и получил обозначение К-10Н.
В конце 1960-х часть Ту-16К-10 начали переоборудовать в морские разведчики Ту-16РМ-1.
Ту-16К-16
Почти параллельно с К-10 началась разработка комплекса Ту-16К-16. Появление последнего, судя по всему, связано с появлением новой ракеты КСР-2. Ее характеристики, в частности большие высота и дальность пуска, возросшая помехозащищенность позволяли снизить вероятность поражения носителя средствами ПВО противника. Но особых преимуществ КСР-2 по сравнению с К-10 не имела. Безусловно, Ту-16К-16 получился дешевле Ту-16К-10, но его преимущества «тонули» в усложнившейся эксплуатации, связанной с применением высокотоксичного окислителя ЖРД и явно низкой скоростью.
В носители Ту-16К-16, поступавшие в строевые части, переоборудовались Ту-16КС и бомбардировщики Ту-16. При этом с Ту-16КС снимали гермокабину оператора и все оборудование системы «Комета», вместо станции К-1М поставили К-IIМ. РБП-4 заменили новой РЛС наведения ракет «Рубин-1К» (объединенные К-IIМ и «Рубин-1К» получили обозначение «Рубикон-1К»), разместив ее под носовой частью фюзеляжа, а автопилот АП-5–2М, плохо державший высоту, — на АП-6Е. Дополнительно установили, в частности, доплеровский измеритель путевой скорости и угла сноса ДИСС-1, доработали топливную систему. Балочные держатели БД-187 заменили БД-352. В отличие от Ту-16КС, носитель мог использоваться и как бомбардировщик или торпедоносец.
Основными целями Ту-16К-16, как и прежде, были надводные корабли водоизмещением свыше 10 000 тонн и радиоконтрастные наземные объекты. Радиус действия системы находился в пределах 1900–2000 км при дальности пуска ракет 140–150 км, впоследствии доведенной почти до 200 км.
Государственные испытания системы К-16, начатые летом 1958 года, проводил экипаж летчика-испытателя 6-го ГосНИИ ВВС В. В. Зенцова на Ту-16КС, но с доработанной станцией наведения и другими балочными держателями, рассчитанными на более тяжелую ракету. Пуск КСР-2 осуществлялся на скорости 700–800 км/ч и высотах 4000–10 000 метров.
Из шести первых испытательных пусков в июле-сентябре 1958 года на дальность 96 км четыре закончились прямым попаданием в цель. Для этого использовали наземные уголковые отражатели и притопленный на мелководье транспорт «Чкалов».
В этих полетах, несмотря на значительный момент крена, вывести из которого мог только летчик, подтвердилась безопасность отделения одной довольно тяжелой ракеты. Опробовали и посадку носителя с подвешенными КСР-2, но при этом, во избежание аварийной ситуации, агрессивный окислитель приходилось сливать в воздухе.
Казалось, испытания шли неплохо, но когда перешли к пускам ракет на дальность 130–150 км, все они завершились неудачно. Причина — сбои в работе самолетной системы наведения, обнаружилась и ненадежная подача топлива в ЖРД ракеты при длительных отрицательных нормальных перегрузках. Лишь после доработки ракеты и установки на носители новой аппаратуры наведения ракет с РЛС, обнаруживавшей надводный крейсер на удалении до 200 км, удалось достигнуть расчетной дальности поражения целей. Помимо надводных целей, проверили возможность нанесения ударов и по наземным радиоконтрастным объектам типа ГЭС, железнодорожные узлы и отдельные промышленные предприятия. Акт по их результатам утвердили 13 июля 1961 года и в январе следующего года Ту-16К-16 приняли на вооружение.
К освоению Ту-16К-16 морская авиация приступила в феврале 1963 г. Начало ему положил личный состав 540-го мрап 33-го учебного центра. В следующем году к переучиванию приступил 12-й мрап авиации Балтийского флота, а в 1965-м — эскадрилья авиаполка авиации ТОФ. Всего в авиации ВМФ на Ту-16К-16 перешли четыре полка.
Первые пуски ракет осуществили экипажи 33-го центра с 25 октября по 23 ноября 1962 года. С поступлением КСР-2 на вооружение развернулись исследования по снижению высоты пуска ракет. Оказалось, что без особых затруднений и доработок изделие можно применять с высоты 2000 метров, что и опробовали в 1964 году. Спустя три года в НИИ ВВС КСР-2 запускали с еще меньших высот. В апреле 1968 года министр обороны утвердил доработку ракеты (КСР-2М), обеспечивавшую применение ее на высотах от 500 до 10 000 метров.
Ракета довольно устойчиво наводилась на корабли, а так как ГСН каждой из них настраивалась на свою частоту, то допускалось применение до 20 изделий без взаимных помех.
КСР-2 заправлялся азотно-кислотным окислителем с помощью специальных комплексов, а с 1961 года стали применяться специальные ампульные средства (одна ампула на две ракеты).
Ту-16К-11-16
В апреле 1960 года на Ту-16 № 4111 испытывались системы разведки, целеуказания и уничтожения РЛС, в том числе и комплексов ЗУР, впоследствии вошедшие в состав системы Ту-16К-11. Основой системы стали ракета КСР-11 (КСР-2П) с пассивной радиолокационной ГСН, созданной на базе КСР-2, и самолетная станция разведки целей «Рица». Антенна последней представляла собой перевернутое Т-образное основание с несколькими антеннами. Антенна, установленная на фонаре кабины штурмана, стала отличительным признаком Ту-16, оснащенного противорадиолокационными ракетами.
«Рица» обнаруживала как обзорные РЛС систем ПВО на дистанциях 300–350 км, так и станции орудийной наводки на удалении до 270 км. Дальность захвата целей пассивной ГСН ракеты КСР-11 была выше на треть, чем у противокорабельной. При пусках на предельные расстояния до 200 км после обнаружения целей «Рицей» на ГСН ракеты поступала необходимая информация о параметрах излучающей РЛС и ее направлении.
В первой половине декабря 1961 года макетной комиссии (председатель — генерал-лейтенант С. К. Борзов) предъявили макет Ту-16К-11–16, в качестве которого использовали боевой Ту-16А (заводской № 526908). Этот носитель мог поражать цели и свободнопадающими бомбами в вариантах загрузки Ту-16 и Ту-16А. В следующем году планировалось переоборудовать пару Ту-16А как эталоны.
Испытания Ту-16К-11–16 проходили практически одновременно с системой К-16. Таким образом, в СССР впервые в мире была создана противорадиолокационная ракета, принятая на вооружение весной 1963 г.
Высокая степень унификации снарядов КСР-2 и КСР-11 позволила затем создать единый комплекс Ту-16К-11–16. Его разработка началась в соответствии с решением государственных комиссий по испытаниям предыдущих комплексов. В носители системы К-11–16 переделывали бомбардировщики Ту-16А и Ту-16ЗА (на них в закрылках делали вырезы под киль ракеты по типу Ту-16КС), а также ракетоносцы Ту-16КС. С них снимали носовую пушечную установку и оборудование системы «Комета», РБП-4 заменял «Рубин-1к» (состояла из РЛС «Рубин-1» и блоков управления КСР-2), дополнительно монтировали станцию «Рица» и балочные держатели БД-352. Хотя по сравнению с ранее испытанными вариантами комплекс Ту-16К-11–16 обладал более широкими возможностями и позволял стрелять по одной цели сразу двумя ракетами, все же его параметры для начала 1960-х оставляли желать лучшего.
КСР-2П хотя и была в свое время единственной в своем роде, но все же обладала существенным недостатком. Если РЛС, на которую нацелилась ракета, прекращала работу на время большее 25 секунд или переходила на другую частоту, то срывалось ее наведение. Этот недостаток был свойственен не только советскому изделию, но и американской ракете «Шрайк» аналогичного назначения. Другим недостатком КСР-2П был очень ограниченный диапазон частот ее ГСН, из-за чего исключалось применение по ряду корабельных РЛС.
Ту-16К-11–16 был единственным из тяжелых авиационно-ракетных комплексов, применявшихся в реальных боевых действиях. Судя по зарубежной печати, в октябре 1973 года египтяне 27 раз (по другим данным, 82) пускали ракеты КСР-2 и КСР-11 по израильским объектам, но лишь две из них достигли целей — РЛС и полевой базы снабжения. Остальные сбили истребители. Следует отметить, что экспортные КСР-2, работавшие лишь на одной частоте, дорабатывались не без настояния оперативного отдела штаба авиации ВМФ. Сообщалось даже об уничтожении над Средиземным морем пары Ту-16.
11 марта 1970 года разведывательный египетский Ту-16Р с советским экипажем над Средиземным морем был перехвачен истребителем F-4 «Фантом» ВМС США. «Фантом» жестами указал Ту-16 уйти из зоны полётов, Ту-16 начал разворот в сторону «Фантома», при котором произошло столкновение. Оба самолёта получили вмятины, F-4 был вынужден прекратить перехват и приземлился на авианосце, а советский экипаж остался в этой зоне до конца выполнения задания
По заявлениям некоторых западных источников в ходе столкновения в 1970 году Ту-16 с F-4 «Фантом», «Фантом» был потерян.
04 октября 1973 г. повреждение Ту-16Р (КК подполковник А.П.Свиридов)
Разведывательный полёт по поиску авианосной ударной группы во главе с авианосцем США «Джон Кеннеди» в Северном море. Перехвачен дежурной парой F-4. На высоте 200 м американец перехватил Ту-16Р, подойдя к нему сначала с левой, а затем с правой стороны на расстоянии 4-6 м. Затем «Фантом» занял место под правой консолью крыла на расстоянии меньше метра и при выходе вперед вверх ударил его своим килем, пробив в двух местах обшивку. На поврежденной машине экипаж, пролетев 2000 км, возвратился на свой аэродром.
«Фантом» благополучно произвёл посадку на авиабазе в Новегии.
Ту-16К-26
В соответствии с августовским 1962 года постановлением правительства началась разработка очередного комплекса Ту-16К-26 с двумя ракетами КСР-5, предназначенными для поражения надводных кораблей водоизмещением свыше 10 000 тонн.
КСР-5 (вес снаряженной — 3952 кг) запускалась на высотах от 500 до 11 000 метров, при этом маршевый участок полета проходил на 20 000 метрах. Большая дальность (по сравнению с КРС-2) захвата цели головкой самонаведения на автосопровождение резко улучшила боевые возможности оружия и снизила вероятность поражения носителя зенитными средствами противника. Дальность же полета ракеты при пуске с максимальной высоты доходила до 280 км.
На создание (началось в 1965 г.) нового комплекса ушло семь лет, и в декабре 1969 года Ту-16К-26 приняли на вооружение. В носители ракет переделывались бомбардировщики Ту-16А и Ту-16К-16. Причем последние с доработанным «Рубиконом» могли использовать и ракеты КСР-2. Впоследствии, в связи с переходом авиации к действиям на малых высотах, появилась модификация КСР-5Н.
Дальность модифицированных КСР-5 была значительно выше возможностей РЛС носителя и не позволяла полностью использовать потенциал крылатых ракет. В связи с этим в районе грузового отсека самолета установили РЛС «Рубин» с антенной от поисково-прицельной станции «Беркут» с дальностью обнаружения целей до 400 км. Успех превзошел все ожидания, но переоборудовали под новый радар лишь двенадцать носителей. В феврале 1964 года началась разработка системы К-26П с противорадиолокационной ракетой КСР-5П. В ее носители дорабатывали Ту-16К-11–16, сохранившие станцию радиотехнической разведки «Рица». Чувствительность ГСН ракеты КСР-5П была такова, что она захватывала цели на удалении до 400–450 км (практически радиогоризонт). Очередной комплекс получил обозначение Ту-16К-26П и с 1973 года стал поступать в морскую авиацию.
Ту-16К-10–26.
Год спустя после начала разработки КСР-5 вышло постановление правительства о дооснащении ею комплекса Ту-16К-10, Дооснащение носителей развернулось с мая 1964 года, при этом дорабатывалась РЛС ЕН и устанавливалась аппаратура «Венец».
На вооружение комплекс приняли под обозначением Ту-16К-10–26. В дополнение к штатной ракете К-10С/СНБ (встречается обозначение К-10СД) под крылом носителя на балочных держателях разметили две КСР-5. В 1970-е годы это был самый сильный авиационный противокорабельный комплекс. Одновременное применение маловысотной К-10 и высотных КСР-5 значительно усложнило задачи, стоявшие перед обороняющейся стороной, и повышало вероятность поражения целей. Хотя радиус действия комплекса снижался до 700–800 км.
Доработанный ракетоносец под бомбовое вооружение получил обозначение Ту-16К-10–26Б. На авиаремонтных предприятиях авиации ВМФ на самолет-носитель под крылом и фюзеляжем установили 12 бомбодержателей для бомб калибра от 100 до 1500 кг общим весом 9000 кг. Бомбометание осуществлялось с помощью примитивного оптического прицела ОПБ-1РУ.
С появлением Ту-16К-10–26Б экипажам морской авиации пришлось вернуться к почти забытому искусству бомбометания. К началу 1970-х в боевом составе морской авиации насчитывалось свыше 250 ракетных противокорабельных комплексов
Продолжение следует
Статьи на нашем канале, посвященные авиации военно-морского флота –
Воздушная разведка ВМФ
Гидроавиация ВМФ
Морские спасатели
Противокорабельные ракеты в честь минералов
Пилот с большой буквы.
Служба спасения
Як-38. Жизнь и смерть.
Единственный авианосец России
Лучший палубный Су-33КУБ
Взлёт и посадка на авианосце.