Под потолком крутит лопастями большой вентилятор, потоки воздуха обтекают макушку и скользят по влажной от пота рубашке на спине. Лара сидит за столом у окна и, распахнув створку, выдыхает на улицу сизый дым, пепел стряхивает туда же. В одной руке держит сигарету, а в другой фотокарточку. Лицо Красной Леди задумчивое. Решив, что она нашла что-то важное, подошёл к ней. На фото ребёнок лет десяти, тощий и голый по пояс. На всём торсе темнеют следы от вырезанных металлических дисков. Глаза мальчика пусты, череп обрит, а на губах характерные точки и углубления от срезанных нитей.
— Знаешь, — вздохнула Лара, — мне всегда было интересно, зачем они это делают?
— Они?
— Выродки. Зачем сгонять людей в амбары и сжигать, зачем штыками закалывать младенцев, зачем пытать детей? Что творится у них в голове?
— Эйфория от чувства собственной силы? — Предположил я, подвинул стул и сел рядом, не глядя взял другой фото и оглядел, женщина, разобранная на операционном столе, как пазл. — Вот только Штайнхауэр не такой.
— Разве?
— Холодный, собранный, высокомерный. — Сказал я, сжав кулак и по очереди оттопыривая пальца. — Вот его характеристика от всех, кто с ним контактировал и был допрошен.
— Тогда зачем он это делал?
Лара бросила фотографию в общую кучу, а я пожал плечами. Штайнхауэр самый скрытный из военных преступников, на всех документах фото без лица. Подопытные видели его только в медицинской маске, а к высшим чинам он приходил в фарфоровой маске, ссылаясь на травмы. Однако, Найлз, единственный видевший Демона в лицо, утверждает, что он прекрасен, как ангел господень.
— Мало кто знает зачем, но документы утверждают, что эксперименты были по накачке магией и медицинские.
— Хм... зачем тогда он коллегии?
— Штайнхауэр преступник, виновный в уничтожении множества магов и бесценных артефактов, вывезенных с захваченных территорий. — Пояснил я, припоминая слова Жанжеля. — Во многом нынешний упадок магии его вина.
— Так себе объяснение. — Вздохнула Лара и вытянула руку с сигаретой в окно. — Как нам ловить мага, ускользнувшего от армий, трибунала и скопища магов?
— Как маньяка. — Пояснил я с кривой улыбкой. — Все оставляют следы, а тщеславные выродки ещё и росписи.
Следы? Следы?!
Я вздрогнул так сильно, что в глазах напарницы появилось беспокойство. Вскочил, стул покачнулся и обиженно грохнулся на пол. Грохот прозвучал, как раскат грома.
Следы! В коридоре к логову Зубной Феи были отчётливые следы подкованных подошв! В больнице я слышал стук подкованной обуви!
— Да чтоб тебя... — Выдохнул я, хлопнул ладонью по лбу. — Детектив называется!
— Что такое?
— Посмотри, там в бумагах, есть что-нибудь о следах?
— Каких ещё следах?
— Обуви!
Следующие полчаса мы провели перебирая бумаги и снимки, пока не закрыли последнюю папку. Я шумно выдохнул и мотнул головой в сторону двери.
— Пошли, нам надо заскочить в пару мест. Оба тебе не понравятся.
— Какие это? — Настороженно спросила Лара, поднимаясь и поправляя рубашку.
— Строительный магазин и логово Зубной Феи.
Женщину передёрнуло ещё на упоминании магазина, а затем и вовсе перекосило от омерзения. Она хлопнула по кнопке-звонку на столе, и спустя минуту дверь отворилась. На пороге стоит запыхавшийся Жанжель. Маг оглядел нас и только выдохнул:
— Уже нашли что-то?
***
Держа подмышкой всё необходимое для снятия гипсового слепка, мы остановились у мрачного здания в эмигрантском квартале. Чище тут не стало, пахнет даже хуже, из-за тёплой погоды. Только людей стало меньше. Ни бездомных, ни жителей. Все подступы к зданию опечатаны жёлтой лентой, а на стенах развешаны таблички на десятках языков.
«Не подходить, опасность проклятия!»
Жанжель идёт зажимая нос двумя пальцами, Лара же обзавелась респиратором и ароматическим маслом. Полуденное солнце прогревает улицу, превращая асфальт в раскалённую плиту. Над горами мусора колышутся тошнотворные миазмы. У нас на глазах облезлый пёс нырнул в такую кучу, а затем побежал прочь с крысой в пасти.
— Вот как-то так и начинается чума. — Пробормотал Жанжель, провожая их взглядом.
— Так сделай, что-нибудь. — Буркнула Лара, из-за маски голос глухой и искажённый.
— Это дело городских служб. — Ответил маг, качая головой. — Боюсь, они не одобрят, если мы сожжём тут всё.
— Зато я одобрю. — Буркнула женщина.
Вход в здание запечатан стальной дверью с механическим замком без замочной скважины. Я недоумённо оглянулся на мага, Жан прошёл вперёд. Коснулся стальной пластины двумя пальцами, закрыл глаза и повёл ими по кругу. Внутри двери грузно щёлкнуло и створка дрогнула, приоткрылась. В нос дохнуло затхлостью и смрадом прокисшей от пота одежды.
— Магический замок. — Пояснил Жанжель, хотя никто и не спрашивал. — Нужно подать немного силы особым образом. Не взламываемая штука.
— А если просто проломить стену или в окно первого этажа влезть? — Поинтересовался я, стремясь оттянуть момент входа в смрадный коридор.
— Поднимется тревога, и сюда прибудет отряд быстрого реагирования беллаторум минорум. — С готовностью пояснил маг и широко улыбнулся, будто это всё его придумка.
— Давайте закончим здесь побыстрее. — Поторопила Лара.
Внутри темно и сыро, в углах под потолком пятна плесени, готовящейся осознать себя. Доски под нами мягко прогибаются и вот-вот рассыплются в труху. Как здесь вообще могли жить люди? Лестница скрипит от каждого движения, и я почти чувствую, как старые бетонные конструкции умоляют о смерти. Опустевшее здание стонет, каждый звук будто усиливается в десятки раз и звук собственного сердца оглушает. Где-то над головой, в дальнем конце коридора, из трубы хлещет вода.
Двери квартир распахнуты и от каждой веет густым смрадом, будто все крысы решили забиться под пол и сдохнуть. Проходя мимо заметил холодильник с распахнутой дверцей, чтобы не было внутри раньше, сейчас оно скрыто за толстой шубой плесени. Лара демонстративно капнула масло на респиратор, Жанжель накрыл рот и нос ладонью.
— Ух... ну, это многое объясняет. — Наконец, сказал он, щурясь и едва сдерживая рвоту.
— А где жители? — Спросил я, для вида прикрываясь ладонью, хотя вонь не кажется такой уж невыносимой.
— Ну... — Протянул маг, стараясь не смотреть в распахнутые двери. — Близкие родственники в камерах для допросов, остальных переселили или отправили в лагерь для депортации.
— Что выяснили? — Спросила Лара.
— Ничего важного, пока. Все как один твердят, про злые силы и одержимость парня. Жаль, мы его уже не допросим.
Дойдя до нужного коридора, остановились, высматривая следы на отсыревших досках. Дальняя стена тёмная от бегущей по ней воды, а уши ловят шорох сотен тысяч тараканов, что спрятались от нас за дверьми.
Нужный след нашёлся легко, на самом деле их тут до чёрта, но большинство накладывается друг на друга. Только один отпечатался в мягком дереве. Лара не выдержала, отошла к окну у лестницы, распахнула и, сев на подоконник, закурила, стянув респиратор. Я начал подготавливать ингредиенты и погрузился в работу. Жанжель отступил ближе к логову Зубной Феи, остановился, широко расставив ноги и методично щёлкая пальцами. Звук отражается от стен, дробится, смешивается с плеском воды. Маг напоминает кота, который высматривает нечто невидимое в углу.
Подготовив след залил состав и отступил, боясь спугнуть. Атмосфера смрадная и тягучая, давит на грудь, мешает дышать. Жанжель сменил ритм щелчков, ускорился и попятился. Начал двигать рукой, к левому уху, к правому колену, к пупку и в стороны.
— Ты чего делаешь? — Спросил я, подходя к нему.
— Долго ещё? — Сдавленно сказал маг, проигнорировав вопрос.
— Эм... нет, пару минут.
— Подуй на него. У нас мало времени.
— Ты куда-то торопишься? — Натянуто спросил я, невольно всматриваясь в коридор и пытаясь понять, на что маг смотрит.
— Да. Жить. Только что осознал, что забыл пожить сегодня.
В голосе проступает звонкая паника, по лицу Жана стекает пот, а глаза расширены до предела. Нижняя челюсть мелко подрагивает.
— Я думал, вы зачистили это место. — Пробормотал я.
— Я... я тоже.
— Что там?
— Не знаю...
Щелчки ускорились, ещё немного и меж пальцев полетят искры. Жанжель сгорбился, на шее запульсировала жилка. Лана отщёлкнула окурок в окно и с опаской взглянула на нас, выругалась и, нацепив респиратор, выхватила револьвер. Я схватился за пистолет и с опаской оглянулся на застывающий слепок. Теперь и мои органы чувств вопят, что в коридоре помимо нас есть нечто. Опасное и голодное, оно наблюдает за нами и только выбирает момент для прыжка.
Щелчки потеряли всякую размеренность и загремели, как дождь по жестяной крыше. Свободную руку маг согнул, пальцы сжал, будто схватил невидимое яблоко и в ладони вспыхнул крошечный шарик света. Почему то мне показалось, что он собирается хлопнуть себя по виску, чтобы не мучаться.
Лана встала рядом, прицелилась в пространство и закрыла глаза. Черты лица смягчились, а ствол револьвера повело в сторону небольшими рывками в такт щелчкам. Я выругался и отступил к слепку... краем глаза заметил движение, обернулся, но коридор пуст, а чувство чужого присутствия усилилось. С нами играют, наслаждаются страхом. Нечто не осмысляемое, силуэт, игра теней! То, что сам наш разум отказывается воспринимать, пока не задурманится наркотиком. Ведь один только взгляд может повредить сознание.
Гипс почти отвердел, но ждать просто нет времени. Осторожно подковырнул слепок, бросил в защёлкивающийся пакет для улик и скомандовал, махнув рукой:
— На выход!
Лана попятилась приставным шагом, положила левую ладонь на плечо мага, чтобы он мог шагать свободней. Тот всхлипнул, и в этот момент я услышал шум на лестнице к чердаку, шум в квартирах, будто все тараканы разом пришли в движение.
— Бегом!
Маг развернулся и бросился бежать, закрывая голову локтями, Лана замешкалась и последовала за ним. Личико перекосил дикий оскал, нос заострился. Нечто погналось за нами, я понял это по скрипу и треску досок. Сверху по лестнице стекает чёрный туман и очевидно, что попадать в него не стоит.
Дом дрожит и кричит от «боли», а мы несёмся вниз по лестнице, перепрыгивая по пять ступенек. Жан вырвался вперёд, запнулся на последней ступени и полетел по коридору к выходу наклонившись так сильно, что почти царапает носом пол. На бегу подхватил его за шкирку, выровнял... Лестница с грохотом обвалилась, пролёты складываются и раскалываются на куски. В поднявшейся пылевой завесе угадываются очертания чего-то огромного и бесформенного.
Вырвавшись наружу схватил дверь и, рыча от натуги, захлопнул. Привалился спиной, чувствуя, как внутри сдвигаются металлические засовы... глухой удар, ещё один и ещё! Жанжель отползает к машине на четвереньках.
— Твою мать... — Выдохнула Лара, дыхание вырывается с хрипами, волосы на лбу пропитались потом и липнут к коже. — Что это вообще было?!
— Даже знать не хочу! — Пробормотал я, держа пакет с уликой у груди и проверяя, не повредился ли.
Всё хорошо, след получился на удивление отчётливый, но с передавшейся структурой дерева. Жанжель тем временем заполз в машину на заднее сиденье и захлопнул дверцу. Я оглянулся на дом, вновь притихший и будто мёртвый, но чувство чужого взгляда давит на лицо, а в ушах звучит голос демоницы Дхугаа:
— А ты не понимаешь? Мальчик... милый мальчик, время на исходе. Разве ты не чувствуешь это? Разве ты не слышишь, как кричит мир, приветствуя своих владык?
Теперь я ощущаю это, весь мир кричит от ужаса. Ткань пространства-времени расходится на лоскуты с отвратительным треском, а в появившиеся прорехи просачиваются немыслимые твари.
Окно автомобиля опустилось, Жан высунулся до половины и крикнул, стараясь не смотреть на дом:
— Едем к ближайшему телефону, нужно вызвать беллаторум!
— А они справятся с этим? — Нервно спросила Лара, тыча большим пальцем через плечо.
— Это их работа! Поехали!
***
Четыре десантных дирижабля стянулись к злополучному району. Ревёт сирена, а мелодичный женский голос призывает жителей окрестных домов покинуть их из-за массивной утечки газа на подземной магистрали. Логово Зубной Феи взяли в тройное кольцо оцепления. Над ним завис пятый дирижабль, бомбардир, с подготовленной зажигательной бомбой на основе магического пламени. Патруль отлавливает репортёров, а после краткой беседы с кем-то из беллаторум майорум, те спешно покидают район.
Более чем уверен, что им скормили бред вроде сумасшедшего мага-беженца.
Лара курит, прислонившись к капоту и поставив одну ногу на бампер. Я жую лакричную палочку, борясь с желанием попросить сигарету. Жан сидит на заднем кресле, распахнув дверь и мрачно наблюдает за операцией. Мы припарковались на бетонной площадке высотой в три этажа, кажется до войны здесь планировали красивое кафе с прекрасным видом на море и район.
— Как ты понял, что там что-то есть? — Наконец, спросил я.
— На таких тварей невозможно смотреть, — с задержкой пояснил маг и криво улыбнулся, — ты их не видишь, но когда смотришь на место, где они есть, глаза сами отводятся.
— Это приём концентрации... правда, в конце сорвался.
Лара молчит, и ветерок треплет волосы, придавая вид загадочный и слегка неряшливый. Гонит мимо нас пластиковый стаканчик и приносится корабельные гудки. Далеко над морем кружат чайки, а в стороне от машины на прогретом бетоне нежится одноухий кот. Его вообще ничего не волнует, кроме горячего солнца.
— Знаешь, — сказал я, потирая подбородок и наблюдая, как две команды беллаторум майорум в тяжёлых доспехах высаживаются с дирижаблей, — Дхугаа говорила, что мир кричит, приветствуя хозяев. Мне начинает казаться, что это была не попытка испугать.
Лара повернулась к нам, маг медленно кивнул и сказал:
— Всё верно, кроме крошечной детали. У этого мира уже есть хозяева.
— Кто же?
— Мы.
Ветер бросил под ноги обрывки газеты, я отвернулся от мага и взвесил в руке слепок. Лара посмотрела на него и спросила:
— Теперь к криминалисту или это нужно согласовать с коллегией?
Я покачал головой, натянуто улыбнулся:
— Нет, мы посетим специалиста покруче.
— Кого же? — Поинтересовался Жанжель с видимым интересом.
— Сапожника.
— Эм... — Протянул маг, поднял руку и оттопырил указатель палец, будто целя в солнце, — ты хочешь, чтобы сапожник по слепку подошвы определил где хозяин?
— О Штайнхауэре отзывались как об очень высокомерном, — пояснил я, — сложно представить, чтобы такой чело... индивид носил обычную обувь из ближайшего магазина. Да и не помню в продаже ботинок с подковами.
Жан умолк, хмыкнула Лара и со стороны порта донёсся одобрительный гудок. Солнце зашло краем за облако и мир слегка потускнел. Стало отчётливо видно, как группа магов баллончикам краски наносит магические символы на асфальт вокруг проклятого дома.
— Что ж, звучит разумно. — Заключил Жан. — Можем попробовать. Какой обувщик на примете?
— Конечно же, самый дорогой.
В этот раз за руль села Лара, а маг перебрался на переднее сиденье. По мере удаления от эмигрантского квартала город оживает, даже не догадываясь о жутких тварях, что поселились в оцепленном доме.
Я прислонился виском к стеклу и погрузился в размышления о том, сколько чудовищ затаилось среди улиц. Десятки? Сотни или сотни тысяч? Чего они добиваются, кроме пожирания людей? Та же Дхугаа была достаточно умна и явно стремилась к чему-то, убив столько людей. О каких владыках она говорила?
Авто вклинилось в поток на трассе ведущей к мосту через канал. Лара приоткрыла окно и закурила, выдувая дым в узкую щель. Жанжель же погрузился в ежедневник, орудуя ручкой. Машина сдвинулась к крайней полосе и стал виден бетонный берег канала и танцующие внизу сумасшедшие. Грязные, ободранные голодранцы пляшут вокруг бочки, вскидывают руки и поют, сверкая глазами. Бочка трясётся, внутри явно что-то умирает...