После первого курса института устроился я на подработку в небольшую строительную организацию, которая возводила очередной многоквартирный муравейник. Платили хорошо (для голодного студента), работа была ясная и понятная: принеси-подай-иди отсюда не мешай. В целом ничего примечательного если бы не два случая, которые произошли на этой стройке со мной и моим товарищем.
Поскольку мы были молодыми и вполне себе физически подготовленными, строители частенько пускали нас на монтаж лесов. Ну мы и рады стараться, всяко не песок с щебнем кидать или раствор замешивать. Всего-то по высоте полазить, да железки переставлять.
В один не совсем прекрасный день, когда мы уже заканчивали монтаж лесов, пошёл дождь, эдакий неторопливый моросящий зануда. По технике безопасности монтаж лесов нужно прекращать, но нам оставалось совсем чуть-чуть и мы, мокрые как цюцики, решили рискнуть. Тем более рабочие снизу подгоняли, мол, чего копаетесь, вам там совсем немного сделать.
И нужно было такому случиться, что при защёлкивании последней перекладины мой товарищ запинается, срывается вниз и... со всего маху падает животом на перекладину этажом ниже. Всё замерло, даже вечно кричащий прораб Петрович замолчал, когда услышал шлепок студенческого живота о леса.
ЧЧЧАВК...
Коля дополз до оконного проёма и сполз внутрь дома. Сразу же раздался топот ног, это бежали мужики снизу. Ударился парень сильно, за живот нельзя было схватиться. Я увёл его домой, чтобы он смог отлежаться до прихода матери. Но та, сразу же почувствовала неладное, а когда увидела огромную иссиня-чёрную полосу поперёк живота, вызвала скорую.
Молодой врач внимательно осмотрел попаданца и вынес вердикт:
- Жить будет. Ничего страшного. Ушиба нет.
- Как нет? - возмутилась мама. - Вот же гематома. Он же умереть может.
- Ах, да гематома... - сказал врач и улыбнулся.
Он нагнулся над ящиком с препаратами, намочил ватку спиртом, дал её в руки оторопевшему Коле и сказал:
- Иди в ванную, оттирай. Но сначала в зеркало посмотри.
Зайдя в ванную и посмотрев на синюю полосу в зеркало... на ней отчётливо стало видно буквы: Кельвин Кляйн. Оказалось, от сильного удара мокрые китайские кляйны оставили на животе "фирменную переводилку". Коля отлежался пару дней, потом снова вышел на работу. Но с тех пор за ним прочно укрепилась кличка Коля Кляйн.
А как эта история связана с кафелем и керамогранитом? - спросите вы.
Никак, за исключением того, что я и Коля Кляйн стали невольными виновниками будущих мучений жителей целого подъезда. Мы наградили их венерической болезнью кафеля.
Строительство - такая сфера, где всегда не хватает рабочих рук. Особенно опытных. Если же появляются неопытные, то им дают короткую вводную и отправляют работать. А дальше... а дальше как они сделают никого не волнует, лишь бы хоть как-нибудь походило на ожидаемый результат.
Когда леса дотянулись до 9 этажа и наша верхолазная работа закончилась, Петрович отправил нас на усиление бригады таджиков-отделочников. Те поручили нам две самые низкооплачиваемые вещи: мешать раствор, а в промежутках между замесами брать уровень и по уровню устанавливать на кривые стены маяки.
Для закрепления маяков нам выдали гипсовую смесь с короткой вводной:
- Мешаете, приставляете уровень и делаете строго вертикально.
Потом по нашим маякам штукатуры затягивали стены цементной смесью, или, если стены были каким-то чудом более-менее вертикальные, отделочники сразу клали плитку.
Работа спорилась, нам она понравилась даже больше, чем монтаж лесов. Так как это был реальный шанс научиться чему-нибудь стоящему. Сами понимаете, плох тот чернорабочий, что не мечтает стать прорабом.
В общем мы постепенно отделывали этаж за этажом и уже почти вплотную приблизились к 6-му или 7-му, когда пошёл дождь. Очень сильный дождь. Как будто кто-то там наверху открыл кран и вода потекла в ведро. И текла она почти две с половиной недели. Так как крыша ещё не была закончена, то вся вода из небесных хлябей просто текла по вентканалам вниз, щедро смачивая всю ту отделку, которую уже успели сделать наши шаловливые руки.
А дальше?
А дальше часть плитки и волосы прораба встали на дыбы. Естественно, сначала плитка, потом волосы, причём, подозреваю, что на всех частях тела. Относительно ровные стены начало раздувать, кафель выгибало и ломало. Где-то по шву, где-то прямо через плитку.
Это была та самая венерическая болезнь плитки или эттрингит.
Дело в том, что отделочники-таджики дали нам для крепления маяков на стены санузлов гипсовую смесь. Да, она позволяет очень быстро монтировать маяки, но у неё есть один существенный недостаток: ГИПС категорически нельзя соединять с цементом. Поскольку при намокании гипс расширяется, а цемент сжимается.
Поэтому маяки на гипсовых ляпках запрещено устанавливать в любых помещениях, связанных с влагой. Это бомба замедленного действия. Достаточно влаге попасть за плитку и плиточный клей, как плитку начинает корёжить, похлеще чем броню Леопардов на русской земле.
Сразу это может не проявиться.
"Подарок" может вылезти даже через год, два, три. Это может быть бабушка сверху, которая забыла выключить кран и превратившая жильцов снизу в акваменов, или сосед-вахтовик, устроивший пенную вечернику в отдельно взятой ванне.
Как это проверить после укладки кафеля?
Никак!
Но если в один прекрасный день вы увидите волны на кафельной стене и разломы наподобие Сан-Андреас, это он... эттрингит. И тут уже без вариантов: полный демонтаж, снятие маяков и очистка стен.